Морин Липински - На краю тени
— Ну, знаешь ли! Не может же она быть все время права, — пожала плечами Моргана.
— Более чем в десяти процентах случаев. Как настоящий метеоролог, — ответила я.
— Она научится, — уверенно сказала Моргана и повернулась к Джие. — Готова к вечерней медитации?
Джия кивнула, и обе удалились в свои спальни.
Я отволокла забитую книгами сумку в свою комнату. Закрыв дверь, распласталась на своей огромной мягкой кровати и закрыла глаза. И даже не заметила, как уснула.
Разбудил меня мамин голос по внутренней связи: «Ужин готов!» Не без труда вытащив себя из постели, я вдохнула запах курицы с лавандой.
На кухне собрались все члены семьи. И все вертелись вокруг стола, накрывая его и создавая хаос.
— Привет, тыковка! — поздоровался папа.
Я бросилась к нему и крепко обняла. На нем все еще была полицейская форма, и от него исходил запах крахмала и антистатика.
— Привет, папочка!
Мне не хотелось отходить от него.
— Итак, что скажешь? — спросил он, и я заметила, что на его впалых щеках уже проступила легкая щетина.
— Здорово! Мне очень понравилось! — Краем глаза я заметила, как Рея снова возводит взгляд к потолку.
— Умница! Я знал, что тебе там понравится, — сказал папа и слегка потрепал меня по руке. — Подумать только, моя маленькая девочка будет ходить в ту же школу, что и я. Это так… — Его голос дрогнул, и я почувствовала, как все замерли.
Мой большой сильный папа и проявление эмоций — это что-то абсолютно несовместимое.
— Мне очень понравилось, — повторила я и слегка сжала отцовскую руку.
Папа успокоился и похлопал меня по плечу:
— Моя девочка, что и говорить!
Он подошел к шкафчику, достал чашку и обнял маму, которая в эту минуту выключала конфорку. Она игриво оттолкнула его, и папин поцелуй пришелся на ее плечо.
— А Алекс? — спросил папа, стараясь отщипнуть от курицы небольшой кусочек, пока мама не стукнула его деревянной лопаткой.
— Хорошо. Он очень мил. Познакомил меня со всеми. Было очень и очень приятно, — ответила я.
— Здорово, так здорово! Он… — Рея хотела передразнить меня, но осеклась, заметив, что все смотрят на нее убийственным взглядом.
— Алекс — хороший малый. И его отец замечательный человек. Я очень горжусь тобой, Лея, — сказал папа.
Конечно. Знала я и то, что он не только гордится мной, но и испытывает облегчение. От того, что я дома и больше не пропаду на целых двенадцать месяцев, заигравшись в другом мире. У моего отца не было дара, как у мамы и сестер, но он, тем не менее, принимал участие в медитациях и разговорах о прошлых жизнях, невидимых Существах и прочей эзотерике. Он даже не стал возражать, когда мама отправила нас на обучение в Школу Оракулов. Однако после моего исчезновения в прошлом году он решил привнести в нашу жизнь здоровую дозу нормальности и переехать в Вестервилль.
— Спасибо, папа, — улыбнулась я.
— Почему ты гордишься ею? — бросила Рея. — Она трусиха. Она все бросила. Она…
— Нет, это не так! — воскликнула Джи.
Ее худенькие плечи окутало ангельское сияние, видимое в тусклом кухонном свете. С тех пор как моя сестра начала активно изучать искусство Муз, мягкий белый свет следовал за ней повсюду, так что смотреть кино в ее присутствии было довольно неудобно.
— Оставь ее в покое, Рея, — спокойно сказала Моргана.
Она собрала свои длинные волосы в конский хвост.
Я заметила на ее шее слово скепсис со смазанной буквой «К», написанное черной подводкой для глаз. Она начала писать на своем теле чудаковатые словечки около года назад, убежденная в том, что таким образом повышает энергию исцеления и энергию изобилия. Я никогда не говорила ей об этом, но это дурацкое увлечение делало ее похожей на одну из героинь судебного процесса над салемскими ведьмами.[6]
— Ты хоть знаешь, как много всего я пропустила за время своего отсутствия, Рея? — спросила я. — Как мерзко было узнать, что мой парень нашел себе новую девушку? Думаю, что и вам не слишком нравилось врать, будто я учусь в Австралии.
— Нам пришлось переехать из-за тебя! — воскликнула Рея, всплеснув загорелыми руками.
— ДОВОЛЬНО! — взревел отец. Сделав большой глоток воды, он поставил чашку на столешницу и развернулся к Рее: — Ты что, хочешь, чтобы она снова была похищена этими тварями?
Рея открыла рот, чтобы ответить. Но отец посмотрел на нее так сердито, что она тут же сомкнула губы.
Мама решила разрядить обстановку.
— Да хватит вам. Давайте уже есть, — сказала она и указала на стол. — Садитесь, девочки. Давайте не будем позориться перед нашим гостем.
Я бросила на Рею взгляд из разряда я-все равно-убью-тебя-даже-если-мне-придется-сесть-в-тюрьму, а потом спохватилась:
— Гость?
— Да, у твоей мамы гость, — сказал папа и занял место во главе стола.
— Лея, ты выставляешь нашу семью не в лучшем свете перед нашим особым гостем. — Мама указала на пустующее место.
— Но здесь никого нет, — смущенно заметила я.
Рея покатилась со смеху, Моргана покачала головой. Даже Джия улыбнулась моему неведению.
— Наш гость — мой главный духовный наставник Морфиус, — быстро сказала мама и повернулась к пустой тарелке. — Прошу прощения, Морфиус. Она больше не пользуется своим даром. — На некоторое время мама замолчала. — Да-да, я знаю, я пыталась. — Она повернулась и смерила меня долгим взглядом.
— Ладно. Извините меня, Морфиус, — с сарказмом произнесла я.
— Просто давайте поедим, — проворчал папа. — Это и вас касается, невидимый Морфиус.
Мы все захохотали, а мама рассыпалась в извинениях перед Морфиусом, который, по-видимому, был не так уж и голоден. Папа поймал мамин взгляд и подмигнул ей.
— Он просто дразнится. Я так… ох, да. Хорошо, — шептала мама пустому месту.
Когда мы закончили ужин и убрали со стола (единственное, что предложила Рея, это помыть тарелку Морфиуса), я объявила:
— Слушайте все, я иду в свою комнату. Мне нужно делать домашнюю работу.
Я ожидала, что на меня посмотрят с ревностью и завистью, и в целом мои ожидания оправдались — свою порцию внимания я получила.
Едва я уселась на кровать и приготовилась вникнуть в первый предмет, как вдруг мой мобильный звякнул. Я открыла его. Сообщение от Алекса:
Позаботься о руке, Бретт Фавр. До завтра.
Рука взлетела в воздух в победном жесте, а на лице расплылась глупая улыбка. Я перечитывала сообщение снова и снова, как будто надеялась найти в этих двух предложениях скрытый смысл. Потом прижала телефон к груди и вздохнула.
