Кассандра Клэр - Сбежавшая королева
Когда кто-то крадет летающий шар и заставляет его лететь над Парижем, он должен в идеале иметь хотя бы представление о том, как обычно шар работает. Магнус же никогда не интересовался механизмом шара, его единственным интересом было то, что смертные теперь могли летать на цветастом куске шелка. Поэтому, обнаружив в корзине огонь, онвесьма встревожился.
Кроме того, сама королева была не очень тяжелой, но ее платье или все то, что она скрыла или вшила в него для побега, определенно было таким, а у Магнуса не находилось сэкономленных сил. Он щелкнул пальцами, и королева проснулась. Он как раз вовремя прижал к ее губам палец, чтобы предупредить крик, готовый сорваться с ее губ.
— Ваше Величество, — от истощения его голос был слаб. — Нет времени объяснять, и нет времени для предисловия. Мне лишь нужно, чтобы вы, как можно быстрее, вышли из этого окна. Вы ничего не увидите, но там кое-что вас поймает. Мы должны торопиться.
Королева открыла рот и, обнаружив, что не может говорить, начала бегать по комнате, хватая различные предметы и швыряя их в Магнуса. Тот съежился, когда рядом с ним в стену ударилась ваза. Ему удалось подтянуть к окну с занавеской шар и схватить королеву. Та начала колотить Магнуса. У нее были маленькие кулачки, и она явно не привыкла к таким действиям, но ее удары не были столь уж неэффективными. У него осталось совсем мало сил, и она, казалось, была наполнена такой яростью, которая буквально струилась по ее венам.
— Ваше Величество, — прошипел он. — Вы должны остановиться. Вы должны меня послушать. Аксель…
При слове «Аксель» она замерла. Это все, что ему было нужно. Он вытолкнул ее из окна. От этой силы шар дернулся назад и отскочил от окна на фут или около того, поэтому она приземлилась в него наполовину, другая ее часть свешивалась наружу. Так она и висела, напуганная, хватаясь за то, что могла почувствовать, но не видеть, ее ноги в туфлях брыкались в воздухе и ударялисьо стену дома. Магнусу пришлось предпринять несколько быстрых ударов в грудь и лицо прежде, чем он смог перекинуть ее в корзину. Ее юбки запутались над головой, и королева Франции уменьшилась до размеров кучи ткани и двух брыкающихся ног. Магнус сам запрыгнул в корзину, закрыл дверцу и с облегченным вздохом выпустил корзину. Шар взлетел прямо вверх, промчавшись над крышами. Королеве удалось перевернуться и встать на карачки. С широко распахнутыми глазами и детским удивлением она дотронулась до корзины. Она медленно подтянулась вверх и заглянула за край корзины, один раз взглянула на открывающийся под нимивид и лишилась чувств.
— Когда-нибудь, — произнес Магнус, глядя на свернувшуюся у его ног королевскую особу, — я должен написать мемуары.
***Магнус надеялся не на такой полет на воздушном шаре.
Для начала шар летел низко, двигался самоубийственно медленно и, казалось, вот-вот внезапно упадет на крыши и трубы. На дне корзины ползала и стонала королева, заставляя ее раскачиваться взад и вперед и вызывая тошноту. Вдруг налетела сова. И потемнело небо, так потемнело, что Магнус уже не имел представления, куда они направляются. Королева слега простонала и подняла голову.
— Кто ты? — слабо спросила она.
— Друг друга, — ответил Магнус.
— Что мы…
— Лучше, если вы не будете спрашивать, Ваше Величество. Вам не захочется знать ответ. И я думаю, что нас сносит на юг, в абсолютно неправильном направлении.
— Аксель…
— Да. — Магнус наклонился и попытался рассмотреть улицы внизу. — Да, Аксель… но у меня вопрос… Если бы вы попытались найти, скажем, Сену, куда бы вы смотрели?
Королева снова опустила голову.
Он сумел найти в себе силы, чтобы восстановить чары на воздушном шаре, делая его невидимым для смертных. Но у него не хватило энергии, чтобы наложить их полностью на себя, поэтому некоторые люди стали свидетелями верхней половины Магнуса, проплывающей в темноте мимо их окон на третьем этаже. А некоторые не потушили свечи, и он раз или два наблюдал очень интересные картины.
В конце концов, ему на глаза попался магазин, который он знал. Он потащил шар дальше по улице, пока тот не стал казаться еще более и более знакомым, а потом он увидел Нотр-Дам.
Теперь же был вопрос… где опустить шар? Нельзя же было просто так приземлиться на шаре посреди Парижа. Даже на невидимом. Просто Париж был слишком… шипастым.
Имелся лишь один единственный вариант, и Магнусу он уже не нравился.
— Ваше Величество, — сказал он, подталкивая королеву ногой. — Ваше Величество, просыпайтесь.
Королева снова зашевелилась.
— А теперь, — сказал Магнус, — вам не понравится то, что я собираюсь сказать, но поверьте мне, когда я скажу, что это лучший из тех нескольких ужасных вариантов…
— Аксель…
— Да. А теперь через минуту мы приземлимся в Сену…
— Что?
— И было бы неплохо, если бы вы, может, зажали нос. И полагаю, что ваше платье все в драгоценностях, поэтому…
Воздушный шар быстро падал, а вода приближалась. Магнус аккуратно провел их в пространство между двумя мостами.
— Вы можете получить…
Воздушный шар просто свалился как камень. Погас огонь, и шелк тут же накрыл Магнуса с королевой. Колдун пребывал почти без сил, но умудрился найти достаточно сил, чтобы разорвать ткань на две части, дабы они не запутались в ней. Плыл он к берегу, благодаря своей собственной силе, таща королеву под рукой. Он надеялся, что они уже довольно близко к Тюильри и его пристани. Он вытащил ее на ступени и опустил на землю.
— Оставайтесь здесь, — весь мокрый и тяжело дыша, сказал он ей.
Но королева снова была без сознания. Магнус ей позавидовал.
Он поплелся вверх по ступеням и вернулся на улицы Парижа. Возможно, Аксель кружил где-то в этом районе. Они договорились, что если что-то пойдет не так, Магнус выпустит в небо голубую вспышку, как фейерверк. Он так и сделал. А потом опустился на землю и стал ждать.
Спустя пятнадцать минут подъехал экипаж — не простой и неприглядный, как раньше, а большой, черно-зелено-желтого цвета. Такой с легкостью смог бы в течение нескольких дней возить десяток или более людей, самая величайшая из всех возможных моделей. С водительского места спрыгнул Аксель и бросился к Магнусу.
— Где она? Почему вы мокрый? Что случилось?
— Она в порядке, — поднимая руку, произнес Магнус. — Это экипаж? Берлин де Вояж[3]?
— Да, — сказал фон Ферсен. — Их Величества настояли. И для них было бы как-то неприлично поехать на чем-то менее великом.
— И такое невозможно не заметить!
Впервые фон Ферсен выглядел смущенным. Ему явно не нравилась эта идея, и он боролся с ней.
