Андрей Земляной - Камень пламя
Адмирал задумчиво почесал наморщенный лоб и снова задумался.
Команда имела такое право. Подать рапорт напрямую. Но только в случае единогласного решения. Командир вздохнул и проведя по списку контактов пальцем, прижал его посильнее на фамилии де Норг.
- Зайди ко мне.
Начальник контрразведки патруля - коммандер Норг, появился ровно через минуту. Благоухая дорогим одеколоном и сверкая ярко начищенными наградами и знаками, он коротко поклонившись присел в кресло напротив, и изобразил лицом почтительное внимание.
- Так. - командир поднял тяжелый взгляд на коммандера. - Знаком ли тебе сержант Ник Росс?
- А как же? - Офицер улыбнулся. - Отметился уже. Отметелил в баре троих космопехов. Если точнее, то двоих, причем старшина Кром - серебряный призер первого флота, по рукопашному бою, первым принес извинения.
- Как говорит наш главпапа, - забавненько. - Старк снова потер лоб словно хотел трением извлечь какую-то ценную мысль. - А тут еще рапорта, мне понимаешь, пришли. От Хасса, который просит наградить этого шустрика Серебряным щитом, и от команды, требующей внесения парня в списки патруля.
- Могу еще добавить, что на базу его привез именно Старик. Лично. - де Норг поднял палец. - На своем корабле. Вот таким вот путем.
- Сын, внук? - Старк чуть прищурившись посмотрел на подчиненного.
- Да хоть праправнук. - начальник разведки развел руками. - Парень-то явно правильный.
- Не скажи. - Многоопытный в хитросплетениях службы адмирал, едва заметно улыбнулся. Это, понимаешь, в любом случае его протеже, а если мы спустим рапорта на тормозах, нам будет весьма невесело.
- Так дать ему чего попросили, и дело с концом.
- Курсанту?
- А чего? - Удивился коммандер. - Он такой же военнослужащий как и мы. Имеет звание сержанта второго класса. Погонам этим курсантским конечно цена - пыль, но через два года будет нам готовый офицер, да еще и с дефицитной специальностью. Сказать вам сколько у нас незакрытых должностей?
- Да не будет у нас, как ты говоришь, готового офицера. - Отмахнулся адмирал. - Если его толкает сам командующий, то шустрить ему в штабе, до адмиральских звезд.
- Сомневаюсь. - начальник разведки покачал головой. - Не тот типаж. Да и главпапа своих при штабе не держит. Скорее дадут ему для начала малый катер, и вперед под пушки. Выживет - честь и слава. Нет - пенсия родным и строчка золотом во флотском мемориале.
Окончание рейда, всегда проходило в торжественной обстановке, тем более, после победы одержанной над превосходящим противником. Вся команда выстроившаяся на первой палубе базы, в парадных мундирах, стояла напротив командира патруля который с довольной улыбкой скользил глазами вдоль строя.
- Экипаж, равняйсь, смирно! Равнение на середину. - Капитан, четко печатая шаг подошел к адмиралу и вскинул ладонь к фуражке. - Сен адмирал. Команда крейсера Серебряная Стрела, построена.
- Молодцы! - Старк в ответном приветствии отсалютовал экипажу и выслушав ответное 'Служим Федерации!' скомандовал 'вольно'. - Поздравляю вас с победой. Надеюсь не последней. Четыре тяжелых рейдера за один выход, это пока рекорд патруля. Кроме того, среди захваченных в плен, обнаружен известный пират по кличке Морлок, и причитающаяся за его поимку премия уже перечислена на коллективный счет, как и деньги за четыре уничтоженных корабля.
Потом он начал по одному вызывать членов экипажа вручая награды. Капитану отвалилась Рубиновая Звезда, а всему остальному экипажу Честь и Доблесть второй степени. И только Ник к своему немалому удивлению получил еще и Серебряный Щит, занимавший в негласном рейтинге наград далеко не последнее место.
Но самую ценную награду он получил вечером, когда экипаж обмывал ордена и медали. Когда в зале неожиданно погас свет, и шедший в луче света официант на сверкающем подносе вынес бутылку в серебряном ведерке, посетители ресторана даже привстали чтобы увидеть, кого Патруль чествует на этот раз.
Идя каким-то замысловатым маршрутом, официант постепенно приблизился к столу за которым сидели сержанты и офицеры Стрелы и вдруг остановившись за спиной Ника поставил ведерко на неизвестно откуда материализовавшийся столик на колесах. Достав бутылку, обтер ее полотенцем, и хлопнув пробкой налил искрящийся напиток в бокал курсанта.
Экипаж стоя приветствовал Ника, и он не торопясь отодвинул стул, встал, одернул китель и поднял бокал над головой.
- За патруль!
- За патруль!
В ресторане были представители всех служб, включая технические и даже гражданские специалисты. Но услышав слова тоста, поднялись все, даже охранники у входа.
- За патруль!
А когда бокал опустел, капитан корабля, лично приколол Золотого Сокола к кителю сержанта.
На круизный лайнер Ник попал совершенно случайно. Когда выяснилось что прямого транспорта до Руби нет, компьютер построил оптимальный маршрут включавший в себя две пересадки, последняя из которых привела его на борт роскошного пассажирского круизера, совершавшего коммерческие рейсы между планетами Федерации. Несмотря на то, что его место было из самых дешевых, обслуживание и питание все равно оставалось на высоте. Широкие обзорные палубы на экранах которых можно было наблюдать планеты, если таковые были рядом, или роскошные виды курортных зон, когда корабль шел в гипере.
Несмотря на обилие красоток фланировавших по палубам и залам корабля, Ник сильно уставший за время практики, предпочитал отсыпаться и проводить время в концертных залах и большом бассейне, где можно было даже поплавать с аквалангом.
Высшее общество и публика второго - третьего классов практически не пересекались. ВИПы предпочитали общество себе подобных в виде вечеринок и приемов на верхних палубах, а публика попроще - развлекалась в барах, ресторанах и танцевальных залах.
Концерт солк-флейтиста Рона Геваро, проходил в одном из немногих мест, где сословные различия играли минимальную роль - в главном концертном зале круизера - Брилианс-Холле.
Музыка исполняемая знаменитым музыкантом находилась на стыке нескольких стилей, и ближе всего лежала к традиционному фьюжн, но были и отличия, такие как например жесткая пульсация ритм-секции и мощная голосовая поддержка в виде вокальной группы из восьми человек. Сам Рон Геваро, в белоснежном костюме с ярко-алым шарфом, вышел к публике, когда оркестр уже отыграл несколько первых тактов, и поклонившись под овации поднял инструмент к губам. И тут началась настоящая магия. Звук флейты то взмывал вверх, то проливался россыпью серебряных колокольчиков, то становился похожим на шелест тростника на берегу реки. Весь ушедший в звук Ник был потрясен, насколько разнилась даже самая совершенная запись с живым исполнением. И даже едва слышные щелчки клапанов флейты, поскрипывание гитарных струн и чуть западавшая педаль у барабанщика не портили ощущения праздника, и он просто растворился в звуках.
