Ольга Куно - Вестфолд
— Что случилось с ногой? — спросил он примирительным тоном.
— Так, растяжение, ничего серьёзного, — призналась я, рискуя таким образом потерять только что отвоёванное преимущество. Но Адриан, кажется, уже забыл, с чего начался разговор.
— И как, сильно болит?
— Бывает, — пожала плечами я. — Ничего, до свадьбы точно заживёт.
Какое-то время он выжидающе смотрел на меня, потом недоверчиво спросил:
— И всё?
— А что ещё я должна была сказать?
Его вопрос показался мне странным. Ну, не начинать же, право слово, расписывать ему в подробностях, что представляет из себя разрыв связок или рассказывать, как правильнее накладывать повязку?
— Ну например, что испытала адскую боль, когда повредила ногу, — не задумываясь, принялся перечислять он, — что испытала дважды адскую боль, когда ногу лечили, что пребывание в четырёх стенах доставляет нестерпимые страдания, что все друзья и знакомые — неблагодарные предатели, которые не считают нужным позаботиться о тебе в трудную минуту, что из-за всего этого ты не можешь спать по ночам, поэтому помимо прочих лекарств тебе приходится ещё и хлестать валериану, что…
— Стоп-стоп-стоп!
Я настойчиво прервала поток словоизлияния, который, кажется, мог продолжался ещё долго. Адриан цитировал список жалоб, не задумываясь; варианты прямо-таки отскакивали у него от зубов. Я деловито потянулась к стопке листов бумаги и чернильному прибору, предусмотрительно оставленным в пределах досягаемости.
— Теперь скажи то же самое, но медленно, — попросила я, макая перо в чернильницу. — Я запишу и буду зачитывать визитёрам. В случае если захочу, чтобы их первый визит оказался и последним.
— Неужто сама не додумаешься? — хмыкнул он.
— До такого разнообразия? Навряд ли. — Я отложила пишущие принадлежности в сторону, освобождая руку, чтобы взять бокал. — И кстати, если на то пошло, то валериана мне не помогает, это проверено. Поэтому я предпочитаю коньяк. — Я напоказ отхлебнула из бокала. — Но валериановый корень у меня всё-таки есть, так что если понадобится для той полуодетой девушки, могу немного порошка отсыпать.
— Спасибо, но нет необходимости, — не слишком весело ответил Адриан. — Я уже решил проблему более радикальным способом.
Надеюсь, это не означало, что хладное тело девушки скоро вылетит во двор следом за кофейной чашкой. Вероятнее всего имелся в виду тот факт, что это самое тело, в более одетом виде, было благополучно отправлено к себе домой, чтобы больше сюда не возвращаться.
Я потянулась к отставленному на время стакану, он взялся за свой, и мы дружно выпили, каждый свой напиток и по своему поводу.
* * *Два дня спустя состояние ноги уже позволяло мне осторожно ходить, и Кларисса выполнила своё обещание вывезти меня в свет. Она подъехала к гостинице в собственной карете, и мы вместе продолжили дорогу к замку.
— Ты уверена, что это удобно — появляться там без особого приглашения? — спросила я, с удовольствием выглядывая в окошко.
Постоянно меняющаяся картинка доставляла истинное наслаждение после недели вынужденного разнообразия.
— Разумеется, — кивнула Кларисса. — Двери замка всегда открыты. Приёмы, визиты вежливости, всевозможные деловые контакты. Не забывай, что практически все важные вопросы проходят через шерифа или кого-нибудь из его окружения — налоги, права наследования, охрана, преступность, споры религиозного характера. Так что в замке всегда полно людей. И постепенно он превратился в традиционное место встреч для местного общества. Другое дело, что хозяева замка далеко не всегда могут уделять гостям внимание; это тоже следует учитывать.
На карете мы добрались до места чрезвычайно быстро; тут и пешком-то было недалеко. Проходя через внутренний двор, мы повстречали самого де Оксенфорда. Он поздоровался с нами как будто бы радушно, но в то же время подчёркнуто официально.
— Мисс Лейн, мисс Стабборн. — Приветствие сопровождалось формальным кивком. — Добро пожаловать. Как вы себя чувствуете, мисс Стабборн? Надеюсь, что уже лучше?
— Благодарю вас, намного лучше, — не без удивления ответила я. Вот уж не думала, что шериф окажется в курсе подобных мелочей.
— Рад это слышать. Проходите, располагайтесь. Я вынужден вас покинуть: срочные дела. Найдите в доме мою дочь; уверен, она обрадуется вашему обществу. Мистер Нортфолк и мистер Уоллес тоже там.
Кларисса присела в реверансе; мне это показалось лишним, и я просто слегка склонила голову. Шериф быстро зашагал по направлению к воротам.
— Он всегда такой предельно вежливый? — поинтересовалась я у подруги, провожая де Оксенфорда любопытным взглядом.
— По большей части да, — кивнула Кларисса. — Конечно, многое зависит от того, с кем он разговаривает, — справедливости ради добавила она. — Ну, пойдём. Не будем особенно спешить в поисках Лауры; сперва я, как и обещала, покажу тебе сад.
Дочка шерифа явно не приводила мою спутницу в восторг.
Мы прошли в замок, пересекли просторный зал с высоким сводчатым потолком и вышли в сад. Здесь было достаточно красиво, хотя, честно говоря, виды у ручья впечатляли меня больше (разумеется, до момента падения). Разнообразные розовые кусты, крокусы, нарциссы; на заднем плане — пышно разросшиеся деревья, среди которых преобладали липы и вязы. Тут и там встречались деревянные скамейки и уютные беседки, хорошо вписывавшиеся в общую картину. Значительно менее пасторальное впечатление производили то и дело мелькающие на дорожках стражники.
— Не слишком ли их много? — нахмурилась я.
— Их сейчас везде много, после того, что произошло, — непонятно ответила Кларисса. — Ах да, ты ведь не знаешь! — воскликнула она, встретив мой вопросительный взгляд. — Ты тогда уже лежала с больной ногой. Видишь ли, с неделю назад как раз в этот самый сад пробрался Уилл Статли. Ну, или кто-то из его людей, но поговаривают, что он сам.
— Неужели? И что ему было нужно?
— Людям шерифа удалось взять кого-то из лесной банды. Не знаю подробностей… А со стороны сада можно пробраться в подвальные помещения, где держат узников. Так вот этот Статли вывел из строя двух стражников и как-то умудрился освободить своего человека.
— Вывел из строя — это значит убил? — спросила я.
— Нет, — Кларисса улыбнулась уголками губ, — споил до потери сознания.
— Здешние стражники настолько страдают от обезвоживания, что готовы пить даже с разбойниками?
— Не знаю я, от чего они страдают, вероятнее всего от похмелья, — пожала плечами Кларисса. — Ну, и он, наверное, представился как-нибудь по-другому. Хотя как может профессионал не опознать в разбойнике преступника, не знаю; этот вопрос — не ко мне.
