Владимир Лосев - Вой оборотня
– Трой помогает только в воровстве и грабеже да, пожалуй, в хорошей драке, кстати, мне тоже как-нибудь надо будет зайти в его храм и оставить пару серебряных монет, но Киль его сильнее. Думаю, если бы бог-странник больше жил в своем доме на верхнем небе, то на главном троне сидел бы он, а не Корт. Хотя он и не умеет трясти землю и швыряться молниями, но у него есть другие не менее полезные умения.
– И какие?
– Хитрость, дар находить неожиданные решения трудных задач, выносливость и смелость, но главное, что дает Киль своим поклонникам, – умение выживать даже тогда, когда это кажется невозможным. – Молот наконец увидел знакомую ему вывеску с кружкой, перешел на другую улицу, перепрыгнув ручеек нечистот, при этом чудом избежал встречи с груженной дровами телегой, но продолжал спокойно говорить.
Прооравшему ему что-то возчику он показал огромный кулак, и тот сразу заткнулся, испуганно направив лошадь в узкий переулок.
– Ни один из богов с ним в этом не сравнится…
– Отчего же он тогда не столь известен и популярен, как Корт? Где реки подношений от простодушных почитателей?
– Килю поклоняются те, у кого немного денег, кто не любит свет, а предпочитает скрываться в тени, но тем не менее его храмы не беднее других, жрецы питаются сытно и одеваются в хорошие шерстяные рясы и крепкие сандалии. Я слышал, кое-где даже содержат рабов для работ на храмовых огородах и виноградниках.
– Мне отец говорил, когда жрецы имеют большое влияние, это без золота не бывает. – Мы вошли в трактир, мой друг о чем-то переговорил с хозяином, и нам тут же принесли кувшин вина. Служанка так улыбалась и приседала в порыве что-то убрать из-под наших ног, постоянно показывая свою пышную, наполовину обнаженную грудь, что я от зависти выпил пару кружек вина без перерыва.
Действо сие было предназначено не мне, и я почувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Молот обнял девушку за талию, чмокнул в алые губки и отправил на кухню за жареной рыбой.
– Но откуда они берут деньги, если подношений так мало?
– А вот это и есть секрет, который жрецы никому не открывают. – Мой друг одним движением опрокинул в свою огромную луженую глотку глиняную кружку и налил себе еще. – И скажу больше, храмы бога-странника строятся в отдалении от других, а жрецы держатся тихо и незаметно. Кстати, их приход к твоему отцу говорит о важности того, что ты несешь.
– Вот это важно?! – Я вытащил из кармана и положил на мокрый стол, сбитый из толстых дубовых досок, полоску позеленевшей бронзы. – Кому нужен этот кусок старого, никому не нужного металла?
– Может, это талисман какой-то или еще что-то магическое, а мы этого просто не понимаем… – Молот ткнул в бронзу куском хлеба. – Странно это все, очень странно…
– Что тебе показалось странным? – Я убрал пластинку в карман, мне показалось, что она чуть засветилась, а металл нагрелся, словно находился возле огня. – Мне, например, все это кажется не странным, а глупым…
– Обычно жрецы прячут свои секреты, в храм Киля попасть трудно, ворота открываются раз в месяц, и то только в полнолуние.
– А что это значит?
– Не знаю я, но моления у них ночные, а это значит, что, если тебе удастся войти в храм днем и вернуться живым, ты уже счастливчик. – Молот выпил еще одну кружку и встал, я отпил только половину, но, повинуясь его знаку, тоже поднялся. – Давай зайдем в храм Корта, это нам как раз по дороге, бросим богу пару монет на удачу.
– Думаешь, нужно?
– У меня есть в этом храме друзья – кое-кто из тех, с кем учился, они помолятся. Вступится за нас Корт или нет, мне неизвестно, но, может, они вымолят для нас удачу, а она еще никому не мешала.
– Я не ослышался, ты сказал, что опасно идти в храм Киля днем?
– Как-то слышал, что те, кто входит на его территорию при свете солнца, обратно не возвращаются. Может, и глупость… – Мы вышли снова на улицу, она была такой же жаркой, горячий ветерок дул в лицо, но и он нес с собой жар, а не прохладу. – Рассказывали мне одну историю. – Молот перепрыгнул через ручей нечистот и выругался, когда его обрызгала проезжающая телега. Мужик, который вез хворост, даже не оглянулся, услышав страшные ругательства в свой адрес. Но мысль мой друг не потерял.
– В храм Киля зашел жрец Корта и не вернулся. За ним послали десяток жрецов, не вернулись и они. Тогда власти отправили туда отряд стражей вместе с чиновником из городской управы, а также десяток королевских гвардейцев для прикрытия.
– И что?
– Не вернулись и они. Городские власти шум поднимать не стали, о чем-то со жрецами договорились, и на этом все закончилось. Но сам подумай, пропало целое войско, и никто ничего не сделал! Веришь?
– Не знаю.
– И никто не знает. – Мой друг тяжело вздохнул. – Ни тел не нашли, ни оружия – словно никто никогда в храм и не входил. Вот иду и думаю: а что будет, если пропадем мы? Ведь даже из-за гвардейцев никто не стал поднимать шум.
– И что?
– Нас точно никто искать не станет.
– Вот это да! – Если бы я не обещал отцу, то после этих слов сразу повернулся бы и пошел домой. – Получается, совсем плохи наши дела….
– Они так же плохи, как и минуту назад, – усмехнулся мой друг. – Я с самого начала сказал, что нас ничего хорошего не ждет, но как-нибудь выкрутимся, не в первый раз. А рассказал тебе больше для того, чтобы держал ушки на макушке и знал: там не все чисто. Но все равно не уговаривай – не отпущу я тебя одного в храм, с тобой пойду…
– Больно надо уговаривать! – фыркнул я, но внутри стало так тепло и хорошо, словно меня коснулась чья-то ласковая рука. Даже на мгновение слезы на глаза навернулись. Это мой друг. Люблю его. – Хочешь умереть, пожалуйста, а я еще поживу.
– Тогда и я помирать не стану. – Молот взял меня за руку и подтолкнул к огромным, покрытым золотом дверям, блестящим в свете солнца так, что глазам стало больно.
Светило уже висело над головой в зените, жаркое, слепящее, сияющее над городом, как огромный круг толстого золота. С меня пот тек рекой, да и с друга тоже. В это время в городе днем даже ручьи нечистот пересыхают, на улицах не встретишь ни одного праздношатающегося человека, разве что только тех бедолаг, которых заставляют хозяева трудиться.
В храме Корта было тихо и пусто, но главное – здесь царила приятная прохлада. Я сразу присел на один из жертвенных камней, которые стояли у входа, чтобы отдохнуть, пока Молот кого-то ищет. По большим праздникам на этих камнях перерезали горло петухам, черным козлам и белым овечкам, чтобы вымолить у бога благословение своим делам. Если бы не знал, как тщательно потом вымывают эти камни, никогда бы не сел, но очень устал, а лавок и скамей в этом храме не полагалось.
