Ник Перумов - Тёрн
— К воронам тебя, дхусс-всезнайка, — прошипела Нэисс. — Не пойму, чего ради я до сих пор с тобой толкую. С тобой, кто лечит некромансовскую тварь! Да любой мой сородич тебе бы башку за такое снёс и не промедлил!
— Может, он и попытался б снести, — Тёрн усмехнулся, повёл могучими плечами. — Что ж, истиннорождённая, на всё твоя вольная воля. Иди, куда сердце велит. Но прежде рассуди…
— Чего тут рассуждать?! Ты помогаешь Гончей — значит, с нею заодно! Может, ты таки некрополисовый подручный?
— Ага, хорош подручный — дал тебе выспаться, вместо того чтобы спалить твою лозу, связать, одурманить и преспокойно потащить в тот самый Некрополис, получать заслуженную награду.
— Может, ты шпионишь!
— Н-да. Нет, я не спорю, это, конечно, блистательный замысел — сознательно дать тебе бежать, поставив в сопровождающие молодую и неопытную Гончую, а следом отправить бывалого соглядатая… Но, хвала всем богам, настоящим или вымышленным, наши славные некроманты на такое не способны. Иначе они бы уже подмяли под себя весь континент.
— Хватит, — отрезала Нэисс. — Дальше у каждого своя дорога. Ты, раз уж неможется, оставайся и милуйся со своей зомбячкой, а я пошла. Дорога дальняя. У меня остался один должок — там, в Навсинае.
— Счастливого пути, Нэисс, но мне кажется — ты совершаешь ошибку.
— Как-нибудь сама разберусь, — надменно бросила сидха, не поворачивая головы. — За свои ошибки привыкла сама отвечать.
— Что ж, удачи, — Тёрн отвернулся.
Нэисс с гордо поднятой головой зашагала прочь. Одно движение, другое — и она уже скрылась из виду, мгновенно растворившись за серебристыми колючими занавесами.
Дхусс тяжело вздохнул. Некоторое время смотрел вслед исчезнувшей девушке, качал головой, что-то бормотал себе под нос. Потом решительно встряхнулся, словно намокший пёс (злые языки выводили происхождение дхуссов от сторожевых собак древних богов, тех самых Семи Зверей). И — повернулся к Гончей.
Та словно только и ждала этого момента. Антрацитовые глаза раскрылись.
— Проснулась? — улыбнулся ей Тёрн. — Ну, как ты после вчерашнего? Я вытащил все иглы, следы могут ныть ещё дней пять-шесть, но если правда то, что болтают о Гончих Некрополиса, то ничего болеть уже не должно. На, попей, — он протянул снятую с пояса деревянную флягу — наверное, единственную имевшуюся у него вещь, кроме длинного боевого посоха.
Тонкие бледные пальцы осторожно протянулись вперёд. Обхватили флягу. И почти что вырвали её из руки дхусса. Гончая припала к горлышку, словно во рту её не было ни капли уже невесть сколько дней.
— А… ы… ох…
— Пей-пей. Здесь добрая вода. Особенно после той дряни, чем потчуют в Некрополисе.
Гончая наконец оторвалась от фляги. По точёному острому подбородку с ямочкой стекали прозрачные капли. Чёрные глаза уставились на спасителя.
— Спасибо, — теперь она говорила чисто и твёрдо, как северянка с побережья моря Тысячи Бухт. — Спасибо тебе, незнакомец. Моя жизнь стоит немногого, но всё-таки…
Девушка сделала неуловимое, расплывающееся, почти неразличимое глазом движение. Из обоих рукавов серой куртки выскочило по игольчатому лезвию длинной в ладонь.
— Благодарю за спасение и прошу направить путь мой, — клинки скрестились, а сама она опустилась на одно колено и склонила голову.
— Встань, Гончая. Кстати, сказала б, как тебя зовут по-настоящему. Или тебя продали такой маленькой, что уже и не помнишь?
Угольно-чёрные глаза запылали ничуть не слабее янтарных.
— Нет, спасший. Меня зовут Стайни. Кое-что я, конечно же, помню, хотя попала в Некрополис ещё девчонкой. Ты прав, меня продали… родители мои умерли, а у родственников хватало своих ртов. И тут очень кстати в городок наш приехали отборщики Некрополиса…
— Откуда ты родом? — перебил её Меченый.
— Гварон.
— Гварон?.. Королевство Акседор?
— Ты прекрасно осведомлён, спасший. Но как же мне называть тебя, кого благодарить?
Дхусс усмехнулся:
— Не вижу смысла что-то скрывать и не верю в особую магическую власть имён. Я Тёрн.
— Тёрн? Странное имя… У дхуссов таких имен не бывает.
— Совершенно верно. Я не дхусс, хотя и похож на него.
— А ты откуда, Тёрн?
— Издалека, Стайни. Из такого далека, что даже и не представишь себе.
— Странно, а по-нашему говоришь свободно…
— Я знаю много наречий.
— Откуда?
— Да так… — уклонился от прямого ответа Тёрн. — Много где странствовать пришлось…
— А выглядишь совсем молодым…
— Это от дхуссов, они и перед смертью молодыми кажутся. Что теперь думаешь делать, Гончая… Стайни?
— Не называй меня Гончей, — поморщилась та. Осторожно попыталась встать и, похоже, немало удивилась, когда ей это удалось. — Мне, похоже, повезло, как… как… — она медленно подняла руки, закрыла лицо ладонями, и тут голос её сорвался. — Неужто это кончилось?.. Неужто? Я… свободна?..
Глаза дхусса чуть сощурились, вроде бы с удивлением.
— Ты не свободна, — осторожно подбирая слова, проговорил он. — Просто потеряла много того, что у тебя текло в жилах вместо крови, вшитые вместилища декоктов ещё не возместили убыль. Скоро ты станешь прежней, Стайни, не обманывай себя. На этом и держится власть Некрополиса. Если бы для освобождения Гончей оказалось достаточно устроить ей хорошее кровопускание!.. Нет, всё не так. Но я знаю, как нам быть. Собственно, не требуется ничего сверх того, что я и так собирался сделать, впрочем, кое в чём ты права — тебе и впрямь невероятно повезло. Сидха Нэисс всадила в тебя четыре Иглы-до-Сердца, и ни одна не оказалась смертельной. Ты каким-то образом выжила, хотя должна была истечь кровью ещё до утра. Вместо же этого ты поползла следом за беглянкой. Ну, а потом…
— А потом ты меня спас, — не отрывая блестящих глаз от дхусса, проговорила Стайни. — Спас Гончую Некрополиса, отвратительное чудовище, противное всем людям создание злобной магии, движимое…
— Перестань, пожалуйста.
— Ты вот так вот… веришь мне?
— Иглы сидхов сослужили тебе одну службу, за которую, по справедливости, ты должна была бы поблагодарить Нэисс.
— Это какую же? — Тёрн не отличался высоким ростом, но миниатюрной, похожей на маленькую резную статуэтку, Стайни приходилось всё равно задирать голову, чтобы взглянуть ему в глаза.
— Боль перебила большую часть наложенных на тебя заклятий, Стайни. Как я уже сказал, ты потеряла много крови, а вместе с ней — и большую часть эликсиров, подмешанных тебе в вены. Потому-то мы и можем сейчас с тобой разговаривать, а не сражаться.
