Елена Усачева - Откровение
Я опустила голову на колени. Скоро рассвет. Наступит утро, и я проснусь. Проснусь и буду снова ждать Макса.
Пробуждение мое было неприятным. Я с трудом выпрямила поджатые ноги, почувствовала, как по телу пробежал озноб, и не поддалась желанию снова свернуться калачиком. Давно забытое чувство прохлады. Однако я сильно замерзла!
Солнце уже встало. Я лежала на песке в тени зонтика, и утренний ветерок покрывал мою кожу мурашками.
Море отступило, словно боясь: вот сейчас я встану и накажу его за то, что оно явилось свидетелем нашего с Максом разговора. Безмолвным свидетелем, который ничего не смог сделать.
Я сгребла в ладонь горсть песка.
— Пускай он вернется, — прошептала я, поднеся сжатый кулак к губам. — Приеду домой, и все станет, как раньше. Сделай так, пожалуйста!
Песок полетел в море, волна подхватила его и забрала с собой.
Я встала. Пора было идти в номер и как-то объяснять маме свое отсутствие. Она уже наверняка проснулась.
К пляжу тянулись первые отдыхающие. На меня никто не смотрел. Во мне не было ничего сверхъестественного — обыкновенная девушка, возвращающаяся с моря. Себе же самой я казалась почерневшей, и все вокруг стали вдруг какими-то далекими, такими другими. Я шла между ними, боясь случайного касания. Толкнут — упаду и разобьюсь.
«Шалтай-болтай сидел на стене…»
Я несла себя, как полную чашку воды, опасаясь расплескать.
Только не плакать!
«Шалтай-болтай свалился во сне…»
И никто меня уже не соберет.
Я побежала. Голым пяткам было больно, острые камешки впивались в ступни.
Больно… ну и пускай мне будет больно!
Взлетела на второй этаж. Дверь нашего номера открыта.
— Где ты была? — Мама уже переоделась в купальник и сарафан.
— На море.
Я попыталась спрятаться в ванной.
— В таком виде?
— Встречала рассвет. — Я потянула на себя дверь.
— Ты не взяла ключ. — Мама неумолимо шла за мной.
— Я знала, что ты уже встанешь к моему возвращению.
Запрыгнула в ванную комнату, щелкнула замком. Вода из крана вновь полилась теплая. Правильно, все правильно. Мне и хотелось сейчас согреться. Хотелось растопить застывший в груди ледяной комок. Я терла щеткой тело, но не согревалась. Холод цеплялся за каждую клеточку.
Что я тяну? Можно ведь позвонить домой и узнать, что там у них происходит…
Я вылетела из ванной, забыв закрыть воду и даже не прихватив полотенце.
— Что случилось? — застыла посреди комнаты мама. Шляпа, сумка, в руках темные очки — я ее задерживала. — Ты когда ушла-то?
Я выдвинула ящик прикроватной тумбочки. Задумалась, что ответить? Сейчас семь, проспала в номере часа два, еще час была с Максом, потом он ушел, я заснула на пляже…
— Недавно. Мне стало жарко.
В записной книжке сотового телефона я выбрала букву «К», третьим в списке стоял Колосов. Нажала на кнопку вызова и улыбнулась маме.
— Соскучилась по своим. Хочу домой. — Голос дрогнул, я почувствовала, что сейчас заплачу. Домой! К Максу!
Гудок. Щелчок соединения.
— Пашка! — Голос мой звучал фальшиво, как-то преувеличенно-радостно, так что я сразу отвернулась от мамы. Она легко могла обо всем догадаться. Вспомнился утренний пляж. В голове пронеслось: «Море, море, сделай так, чтобы мама сейчас ушла». — Привет тебе из Африки. Как дела?
— Мишлен! — Пашка орал так, словно хотел докричаться до Египта без телефона. — Черт возьми! Как ты там? Тебя еще не продали в рабство местному племени?
— Подумываю остаться. — Я покосилась через плечо. Мама не уходила. — Есть тут один местный принц…
Горло сдавило спазмом, я поперхнулась воздухом, запрокинула голову, чтобы не разреветься в трубку. Я была страшно рада слышать Пашку — его голос вернул меня в то далекое время, когда у меня все было хорошо.
— Что там у вас происходит?
— Все нормально. Снега ждем. А у тебя?
У меня? У меня все плохо! Так плохо, что выть хочется. Но ты, Колосов, мне не поможешь. Тем более на таком расстоянии. Ты не сможешь примчаться и успокоить меня. Даже если бы очень хотел, ты не обладаешь силой вампира.
— Пашка, у вас там ничего неожиданного? — Я сдавила пальцами переносицу, заставляя слезы уйти из глаз.
— Твои друзья появились, — кисло отозвался Колосов. — Макса видел.
Черт! Я отвела трубку, шмыгнула носом. Сейчас, сейчас, все пройдет… Глубоко вдохнула.
— Что еще? — выдавила я сквозь зубы.
— Готов разогнали, на кладбище милиция дежурит.
— А еще?
Пока все не то, не такие мне нужны новости.
— Приезжай скорее. — Голос Пашки стал глухим. — У нас тут без тебя снег никак не выпадает.
— Будет тебе снег! — буркнула я, давая отбой.
Дыши! Дыши глубже!
Я засопела и тут же почувствовала, как за моей спиной шевельнулась мама. Чтобы не встречаться с ней взглядом, я стала нажимать на кнопки телефона. Кому бы позвонить?
— Может, все же объяснишь, что у тебя происходит?
— А что происходит? Ничего не происходит, — пожала я плечами. — Все в порядке.
Звякнуть Лерке Маркеловой? Она знает Макса, она поймет, что мне надо.
Я успела набрать всего три цифры из нужного номера, как телефон у меня в руках захлопнулся — передо мной стояла мама. Ее голос не допускал возражений:
— Зачем ты звонишь?
— Домой хочу! — Я пыталась тянуть губы в улыбке, но неприятная судорога не давала мне это сделать. — Надоело мне уже море!
— Позвонил Максим, и ты бежишь к нему?
Я вырвала из рук мамы сотовый и отвернулась. Открыла телефонную книжку, пробежала по списку имен.
Репина! Вот кто мне нужен! Школьная радиостанция «Утренняя зорька». Галка Репина знает все.
— Репина! Привет! — заторопилась я, боясь, что опять вмешается мама или Галка не захочет со мной разговаривать и отключится. — Что у вас там творится?
— О, Гурьева, ты, что ли? Класс! Из Африки? Со своим красавчиком, да? Везуха — греетесь. А у нас холодрыга. Ща снег пойдет. Повымираем тут на фиг, как мамонты. — Репина не давала мне вклиниться в ее словесный поток. — А ты… Солнце у вас там, да? Загорелая приедешь, точно! Приедешь, а у нас минус двадцать. Сразу заболеешь на нашем дубаке. У Семеновой в аквариуме ящерицы подохли. Биологичка говорит — к заморозкам. Как раз к твоему приезду. О, у нас маньяк появился…
— Какой маньяк?
Репина неслась дальше, не слыша моего вопроса:
— Нас теперь никуда не пускают, комендантский час объявили. Он уже человек пять зарезал. — Галка заметно скисла. Видимо, маньяк здорово портил всем личную жизнь. — Помнишь, когда готы мутили, мы, типа, тоже должны были дома отсиживаться? Ну, вот, сейчас опять.
