Ник Перумов - Молодой маг Хедин
— Живущие на смертных равнинах? — озадаченно переспросил вчерашний хозяин Асгарда. — Должны отвечать?
«На кого обрушат Молодые Боги свой гнев, когда догадаются о твоих замыслах, владыка Один?»
— На меня, конечно же, — пожал плечами Отец Дружин. — На кого же ещё?
Зверь долго смотрел на него в упор диковинными, не человеческими и не звериными очами.
«Они придут, чтобы карать. Нет, не тебя, бог Один. И тогда ты вспомнишь мои слова. Но всё равно, магии нужно движение. Без него падёт всё, и само сущее перестанет быть. Ты найдёшь Истинных Магов… или они сами найдут тебя. Найдут, когда реки Хьёрварда потекут кровью».
Единственный глаз Отца Дружин тяжело смотрел прямо в зрачок Первомагу.
— Ведомо ли тебе имя Гулльвейг?
«Ведомо».
— Кто она?
«Первоначало, как и я».
— Чего?!
Но Зверь безмолвствовал. Миг — и он начал отдаляться, отдаляться, отдаляться, словно неведомая сила мягко, но неуклонно толкала Отца Богов вместе со Слейпниром прочь, вниз по их тропе, обратно в Митгард и землю смертных.
(Комментарий Хедина: старые подозрения оправдались. Лунный Зверь в рассказе Старого Хрофта называет себя отпрыском Великого Орлангура. Называет своими собственными словами. Странно — Первомаг никогда не снисходил до разговора, скажем, со мной. Делился собственной магией, да, но говорить — ни за что. Признаюсь, в тот миг я даже ощутил нечто вроде зависти.
Тем не менее Лунный Зверь не стал помогать Старому Хрофту впрямую. Не открыл, где дорога к Столпу Титанов, не сказал, как отыскать Истинного Мага по творимой им волшбе. Говоря по-простому, Отцу Дружин пришлось отправиться несолоно хлебавши. Но сам он, похоже, этого просто не понял. Про «реки», что «потекут кровью», — несомненно, не больше, чем красивые слова. Лунный Зверь никогда не занимался предсказаниями или пророчествами.
А вот «первоначало» Гулльвейг… Сказать по правде, я слегка встревожился. Старые, давно забытые «начала» имеют неприятное свойство проявляться в самый неподходящий момент.)
Лунный Зверь помог. Помог несказанно — бог Один возвращался от него с мрачной, угрюмой радостью, подобно берсерку, предвкушающему последний кровавый бой и вознесение в Валгаллу, столь часто видимую им во снах или в извивах тумана, поднимающегося над полем битвы.
Первомаг указал, где искать. Дал понять, что делать, что должно случиться, чтобы не он, Отец Богов, явился к порогу этого их «Замка Всех Древних» жалким просителем, нет. Они, Истинные Маги, должны сами найти его, они должны просить его, не он.
Как и положено богу Одину.
(Комментарий Хедина: я читал это с улыбкой. Старый Хрофт оставался всё тем же Одином, хотя в дни перед падением Ямерта и компании он сам яростно это отрицал.)
Что ж, он может подождать. «Реки потекут кровью», х-ха! Рано или поздно это случится, и скорее рано, чем поздно — потому что узурпаторы остаются узурпаторами. Кого-то они купят, кого-то запугают, кого-то убьют — но всех они не смогут ни купить, ни запугать, ни даже убить.
(Комментарий Хедина: что-то за моими записями уже начинает исчезать исходный текст. Но что поделать, если Старый Хрофт стал заговариваться, утверждая какие-то совершенно наивные, если не сказать безумные вещи? Упорядоченное прекрасно себе признало Молодых Богов! Потребовались века и тысячелетия, пока наконец мой План… (зачёркнуто) Судьба не распорядилась к их падению. Ямерт и его присные именно что купили одних, запугали других, а третьих убили. Правда, я бы добавил, что громадное большинство их правление просто устраивало — до поры до времени. Пока само Упорядоченное, как поведал нам Великий Дракон в день решающей битвы, не отвернулось от них.)
И рано или поздно, но простые смертные сами пойдут войной на захвативших власть над их мирами. Потому что Древние Боги понимали живущих под их рукою, а Ямерт не поймёт никогда. Потому что бог Один и другие асы родились от соприкосновения исходной искры Творца с тёмной плотью безжизненных до срока миров, они несли в себе правду сущего, а Молодые Боги явились, сотворённые из ничего, из мысли и света. Они несли с собой не правду, а слепой Закон.
(Комментарий Хедина: Старому Хрофту, наверное, просто очень хотелось так думать. Сотворение Ямерта и его родичей «из мысли и света» ниоткуда не следует. Очевидно, Отец Дружин слишком впечатлился увиденными на Боргильдовом поле призраками.)
Богу Одину, Одинокому Богу, теперь оставалось только запастись терпением и ждать. Но… не слишком долго. Месть не может обратиться в ледяной монумент вечности. Где бы ни пребывали сейчас Фригг, Фрейя, Тор, Локи, Хеймдалль — они не могут не страдать, пока их смерть не отомщена. Именно таков естественный порядок вещей, и по-другому быть даже и не может.
III
(Комментарий Хедина: пергамент исчезает. Тонкие листки чистого золота, в нём выдавлены ряды элегантных причудливых рун, вихрящиеся завитки, резкие росчерки, тщательно отделанные «точки» — в виде ромбиков или пятиугольников. Составители манускрипта не пожалели на него ни сил, ни материалов, ни времени, а вдобавок ещё и зашифровали текст. Даже мне пришлось попотеть, прежде чем получилась осмысленная история.
Писали её, разумеется, альвы. Впрочем, их я подозревал с самого начала — они испытывали поистине магическую тягу к роскошной отделке своих летописаний, как и к придумыванию невообразимых алфавитов и систем письменности. Здесь я столкнулся с какой-то их сектой, или исчезнувшей ко времени моего с ними знакомства, или полностью изменившейся. Причём текст был зашифрованной копией не дошедшей до нас эльфийской рукописи, явно позаимствованной альвами у хозяев, причём с их собственными «комментариями» в адрес создателей-эльфов.)
«Внемли, ибо деяния Богов, записанные Аннтиэ, драгоценны для нашего дела. Аннтиэ расточительны, превыше всего ставя довольство и удовольствия, как разума, так и тела. Сей манускрипт Аннтиэ весьма важен, Великая Работа сможет благополучить от него. Потому внемли.
Так говорит Леммиальфи, называвший себя перворождённым из Кора Серебряного, каковой Кор непременно будет превзойдён мастерами нашего народа:
„В день Звенящих Кристаллов, в месяц Пламени, в год Чёрного Змея, ушёл правитель Кора Аэтин Аэртаммо. Скорбь охватила всех, ибо правил он мудро, справедливо и, хотя имел детей, срок его тронного времени ещё не истёк. Однако с Боргильдовой Битвы, куда повёл он немалый отряд нашего народа, правитель Аэтин пребывал в глубокой неизбывной печали. Неустанно оплакивал он бессмысленную гибель множества славных воителей и, хотя нам, Перворождённым, это несвойственно, копил чёрную злость на того, кто повёл их к верной гибели, — павшего бога Одина, что обманул всех нас и обрёк на ужасную смерть.
