Екатерина Лаврова - Птичка в клетке (СИ)
- Сандра – Сквозь сжатые зубы зло шепчет он – пожалуйста, не делай этого, отпусти рукоять… Сандра… - Асур старался говорить спокойно, не нервировать ни меня, ни себя, если учитывать что рогатый уже сам был на взводе.
Он больше не стал ничего говорить, положил свою руку поверх моей и аккуратно достал нож из моей груди, но не из своей руки. Он меня уничтожит. В течение года… как раз силы поднакопятся, там уже и другая валькирия у него будет…
Я откинула голову назад и тихо заплакала, хватаясь за продырявленный бок.
- Сандра…? – Тихо проронил асур и приобнял меня здоровой рукой. – Успокойся, всё будет хорошо.
И это говорит мне асур?! Наголову отшибленный асур!!!
И ведь рана была сильной, он сжал губы в тонкую полоску и всё смотрел на меня, но я, чувствуя это, не решалась взглянуть на него. Только когда запах асурьей крови, чуть горьковатый, коснулся моих ноздрей, я открыла глаза, и хотела было вскочить, за бинтами и отварами,… но он сильнее меня придержал за плечи не давая подняться. Я обессиленно упёрлась щекой в его плечо и аккуратно потянулась к своему крылу, из которого выдрала перо. Было больно, да и летать теперь не смогу долгое время, хотя и переломанные крылья заживут не быстро. А из руки асура был резко вытащен нож, а на место дыры было приложено моё драгоценное вырванное перо. Рана тут же затянулась с обеих сторон и, судя по вытянувшемуся лицу асура, больше не болела.
- Спасибо – в который раз за сегодняшний вечер сказал он, а мне было плевать, и я продолжила рыдать в его плечо, пахнущие свежей росой. – Дай посмотрю? – Он потянулся к моей ране, но я вырвалась из его рук и, не преставая рыдать, ушла в свою комнату, даже не обернувшись на облокотившегося на стенку у входной двери Самаэля, с небрежно раскиданными по полу кожистыми крыльями, неуверенно сжимающего моё драгоценное перо в когтистых пальцах.
Впервые я буду ночевать в это комнате, не где-то в пещере, не привязанная к холодной колонне, а в своей (если можно так назвать помещение в доме асура) комнате. В комнате, которая мне нравится и в которой есть мягкая тёплая кровать, заправленная потрясающе пахнущим, хрустящим чистым бельем, я упала лицом в подушку и тут же начала горько рыдать о себе любимой.
Ненавижу я этого асура!!!
И сколько бы не было ненависти он мой господин…
Даже на перо расщедрилась…
И ведь ещё разговаривала с ним, будто ничего не было и вообще мы с ним давние друзья, а я пришла погостить!
«Тихо, не нужно слёз» - шепнул мягкий женский голос, и моего плеча коснулась прохладная, будто невесомая рука. Я вздрогнула и резко обернулась…
На подоконнике, моей кровати, столе, стульях, полу, везде, где только было можно сидеть, сидели валькирии, точнее их призраки, полупрозрачные, светлокрылые, красивые и немного печальные… Одна теребила меня за плечо, но, сколько бы я не вглядывалась в её лицо, не могла припомнить кто она, хотя память отчётливо давала понять – мы знакомы.
«Помолчи и послушай» - она приложила прохладный призрачный палец к моим губам и присела рядом, заставив меня тоже сесть на кровати.
«Ты не должна нас помнить, Призыв отчистил память от твоего прошлого, это нормально, каждая из нас через это прошла» - звучал её мелодичный в голос в моей голове… Всего валькирий в моей небольшой комнате насчитывалось более дюжины…
«Каждую из нас призывал в этот дом Самаэль. Каждая, как ты уже догадываешься, мертва. Меня призвали первой, я погибла в лесу, от магического истощения. Все мы так погибли, он не успел собственноручно прикончить хоть кого-то из нас, а вот покалечить – пожалуйста – я пригляделась к валькириям: у многих неестественно были вывернуты крылья, у одной совсем крыло было отрублено, а другое тряпкой безжизненно лежало рядом.… Конечности, сросшиеся не совсем правильно, постоянно мелькали где-то между белыми рубахами и погнутыми мечами. На лицах шрамы и на воротниках рубашек кровавые разводы.… На каждой шее уродливый шрам, у кого-то будто вовсе отрывали голову, у других просто светлая полоса… А у той, что, судя по всему, со мной говорила, вся шея, начиная от нижней челюсти, заканчивая ключицами, будто бы была подрана когтями какой-то хищной твари, после чего сожжена жидким пламенем и, наконец, просто несколько раз пережата стальными щипцами. – Не пугайся Хильд, на моей шее Самаэль осваивал технику создания ошейника»
На мои глаза вновь навернулись слёзы, да что же он успел с ними сделать, что бы так изуродовать и не убить!?
«Не плач, мы, умирая дали клятву этому лесу, что наши души будут тут, пока Самаэль не выберется… Хильд… ты сильнее всех нас, ты особенная, ты родилась под созвездием Воительницы и именно Воительница должна вернуть мир в Империю»
- Что?! – Шёпотом проронила я, не особо понимая, кто такая «Хильд», какая «Империя» и что во мне особенного. В голове раздался хрустальный смех валькирии, и она продолжила:
«Хильд – твоё имя в Вальхаллии, Империя Ярра, а пророчество… уже ни кто не надеялся, что оно исполнится. Больше знаний тебе не нужно, для этого тут есть Самаэль, а в его кабинете огромная библиотека. Мы надеемся на тебя, Хильд. Прощай!» И она растворилась,… но тут же поднялась другая валькирия и присела рядом:
«Самаэль очень хороший парень» - тут же ушла, и на её место села другая, так и длилась эта вереница, пока каждая валькирия не сказала по небольшому предложению:
«Он всё понимает»
«Он очень добрый для асура»
«Но довольно вспыльчивый»
«С ним можно найти общий язык»
«Просто доверься ему»
«Это будет трудно, но ты справишься»
«Ты другая, и он узнает об этом»
«Он и без этого тебя бережёт»
«Ты нужна ему, ведь у него есть свои слабости»
«Ты их найдёшь без труда»
«Только никогда не злоупотребляй его доверием»
«Он тебя тоже боится, только скрывает это»
И последняя валькирия исчезла, а я не заметила, как уснула.
Самаэль
Убежала, опять,… как трусишка Альт, сбежала спать, хотя, не думаю, что кто-то из них уснёт до рассвета. Я тоже поднялся, рассмотрел затянувшуюся дыру от ножа на своей руке, окровавленный пол, на котором валялся и недавний нож, и тающий снег… Глупо получилось, она меня от смерти уберегла, а я её чуть головы не лишил,… но ведь дурочка, исправить всё захотела тут же нож рядом оказался. И у меня чуть-чуть мозгов осталось, чтобы не дать валькирии так глупо умереть, да и ещё от собственных рук.
