Маргарита Полякова - Возжелать невозможного
На выходе мага поджидала целая армия зомби, и эльфа повязали. Маг представился Шурфом, видимо, пытаясь нагнать на Лавра страх одним своим именем, и обрисовал пленнику его дальнейшее отнюдь не веселое будущее. Радовало одно — маг так и не понял, что человеческая ипостась не является для Лавра истинной. Иначе это будущее стало бы еще безрадостнее. Впрочем, грядущее и так не радовало. Шурф планировал сделать из пленника командира для своих отрядов зомби. И неизвестно еще, чем бы эта история закончилась, если бы Лавр в тюрьме не повстречался с еще одним весьма примечательным типом. Бритый налысо здоровенный громила назвался Шерманом и сообщил, что относится к расе норлоков. Лавр о такой расе никогда не слышал. Впрочем, это не помешало эльфу сбежать вместе с Шерманом. А уж когда эльф вник в историю норлока, стало совсем интересно. И наконец-то забрезжил свет в конце тоннеля. Лавр узнал о том, что в данном мире находится некий медальон, похожий по описанию на старинный эльфийский артефакт, с помощью которого можно перемещаться между мирами. Данное известие Шермана тоже порадовало, ибо все, о чем он мечтал — это найти свою женщину и вернуться в свой мир. Эльфа даже позабавила такая привязанность. И забавляла до тех самых пор, пока он не увидел женщину Шермана. Лавр только на секунду заглянул в ее бархатные карие глаза и… пропал. Однако она на эльфа (как это ни странно) никак не отреагировала. Неизвестно, чем бы для Лавра закончилась эта глупая влюбленность (как минимум он сцепился бы с Шерманом, и неясно, на чьей стороне оказался бы перевес), но к счастью, им довольно быстро удалось найти медальон. Эльф не успел потерять голову окончательно. Однако, при переносе, он все-таки отвлекся на какие-то посторонние мысли. И оказался в данном мире.
Не то, чтобы это измерение эльфа чем-то не устраивало. Отнюдь. Здесь точно так же, как и в его родном мире, шла война с людьми, и меч наемника был весьма востребован. Однако, что касается эльфов,… с эльфами Лавр пролетел по полной программе. Потому что тщеславные, больные снобизмом, помешанные на чистоте крови и собственной совершенной внешности, местные представители эльфийской расы не вызывали у Лавра ничего, кроме раздражения. Он даже ни разу не собрался посмотреть на их земли! Да и что толку? Жить среди этих надутых индюков он не сможет, да и не примут они Лавра в свое высшее общество. Даже не глядя на то, что он чистокровный эльф. Один только отрубленный кончик уха потряс бы их до глубины души. А короткие волосы? (Ну неудобно с длинными по лесам шляться, даже если они в хвост связаны. Или Лавр отвык просто?) Чего уж говорить о том, что Лавра приняли в клан Охотников? Да местных эльфов удар хватит! Они и в страшном сне себе такого помыслить не могут! Эльф — наемный убийца! Тьфу! Ну и небельсы с ними! Лавр по эльфам совершенно не скучал. Ему и в Мортии компании хватало. Жаль только, что самки, похожей на женщину Шермана, эльф в данном мире так и не встретил. Ни среди бельсов, ни среди людей. Хотя… стоявшая в его комнате статуя тоже была по-своему прекрасна. Настолько, что даже не верилось, что она не была живой.
Лавр вздохнул, снял куртку со статуи и убрал ее в шифоньер. К сожалению, среди небельсов встречаются не только скульпторы и художники, но и придурки, готовые убивать всех, кто на них не похож. Впрочем… если быть совсем честным… подобные типы могли встречаться даже среди бельсов. И стоявшая в комнате Лавра статуя была тому подтверждением. Эльф до сих пор помнил тот день, когда во дворце его величества короля Нортона появился какой-то сумасшедший кольдер и, назвавшись Шересом, стал (под угрозой магии) требовать признать его Властителем. Хорошо хоть в тот момент Лавр на пару с Террелом как раз были во дворце с визитом. Маг быстро блокировал заклятье ненормального, а Лавр, улучив момент, снес ему голову. Разумеется, позже Террел укорял его за данный поступок (дескать, не мешало бы изучить данный экземпляр и поговорить с ним), однако король оценил усердие эльфа совершенно иначе. Подарил ему квартиру в центре города и отдал статую, которую безумный кольдер зачем-то притащил с собой. Отдал, впрочем, по горячей просьбе Лавра, который питал слабость к произведениям искусства небельсов. И, разумеется, к статуе просто не мог остаться равнодушным. Эльф настолько привык любоваться ей, что воспринимал почти как живую и, (особенно после принятия на грудь слишком большого количества спиртного), пытался с ней разговаривать. Да чего греха таить, даже брукса, с которой у Лавра вот уже второй год длился роман, увлекла его как раз потому, что была чем-то неуловимо похожа на статую. Хе… если так можно сказать. Ибо брукса принадлежала к расе, которую с человеческой было спутать весьма проблематично. Помнится, когда Лавр впервые попал в данный мир, от всяких брукс, файернов и кольдеров он просто шарахался. И привык только много времени спустя. А потом… потом они даже начали ему нравится. Настолько, что он закрутил с бруксой роман. Кстати, надо бы взять отгул денька на два, да съездить навестить Эйлинн. Со всеми этими ловлями небельсов и допросами у Лавра даже на личную жизнь времени не оставалось.
Разумеется, брукса знала, на что она обрекает себя, связываясь с Охотником. Редкие встречи, постоянно преследующая Лавра смертельная опасность, вечные недомолвки… но ведь связалась же! И эльф был ей за это по-своему благодарен. Он ощущал в доме Эйлинн тепло и уют, которых у него никогда в жизни не было. Своих родителей Лавр не помнил, а взявший его на воспитание эльф нежностей и сантиментов не терпел. Впрочем… и не должен был, ибо не являлся Лавру никаким родственником, а был хорошим другом его отца. Именно поэтому эльф, никогда не имевший семьи, так ценил свои отношения с Эйлинн. Любить он ее, правда, не любил, но привык и даже испытывал к ней чувство нежности. Чем эта брукса понравилась ему при встрече? Хм… а чем она могла не понравиться? Совершенные черты лица, шикарные черные волосы, пронзительно-черные глаза без зрачков, ярко-алые губы, небольшие клыки, чуть выглядывающие из-под верхней губы, иссиня-черные перья огромных крыльев и длинные ноги. Почти обычные, если не считать того, что хрупкие женские щиколотки заканчивались мощными птичьими когтистыми трехпалыми лапами. Да, внешне Эйлинн была очень эффектной самкой. А ведь помимо собственно внешности у нее еще и характер имелся. Во всяком случае, гордая и самолюбивая брукса не вешалась на Лавра, как большинство девиц, особенно человеческих. Более того, эльфу пришлось довольно долго за ней ухаживать, прежде чем его впустили дальше порога. В ход пошли и знаменитое эльфийское обаяние, и комплименты, и даже игра на лютне. Последнее было завершающим аккордом. В конце концов, эльфы не зря во всех мирах слывут искусными музыкантами. Брукса обратила на Лавра свой благосклонный взор, и эльф не преминул этим воспользоваться. Кто бы мог тогда подумать, что у этих отношений есть будущее. Но Лавр крутил роман с Эйлинн уже два года, и не собирался его прекращать. Более того, эльф даже начал подумывать о том, чтобы связать с бруксой свою жизнь. Хм… вот только как рассказать Эйлинн о своей тайне, Лавр представления не имел. Тем более, что о ней не знал вообще никто, даже Террел.
