Юлия Баутина - Сборник "Братство меча"
— Ну, даже если это так, — медленно сказал Кустов. — Допустим… с большим натягом, хотя я все равно не верю, что мы оказались где-то там близ Тюмени. А дальше что? Вы, ребята, уходите в лес, тащите оттуда какое-то существо, которое и на человека-то мало походит, и утверждаете, что до ближайшего города километров сорок. И почему мы должны верить всему этому на слово? Не знаю, как остальным, но мне нужны более серьезные доказательства.
— Придется мне вас немного разочаровать, — с легким холодком сказала ведьмачка, пропустившая мимо остроконечных ушек язвительный выпад насчет «существа», — в сорока километрах отсюда находится не город, а деревня, и называется она Тугреневкой. Карт я, к сожалению, в кармане не таскаю, а потому придется уж вам поверить просто так, без вещественных доказательств: других поселений поблизости нет.
— Во, тем более, деревня, — возмутился Степаныч. — Кто-нибудь объяснит мне, зачем нам всем топать за сорок километров через леса и болота? Почему нельзя заслать пару человек, чтобы они пригнали сюда тот же самый трактор или вездеход и вытянули машину на открытое пространство?
— Потому, — спокойно ответила Инари, — что в Тугреневке нет тракторов. Там вообще нет машин. А если бы и были, через болото они все равно не пройдут.
— А что там есть? — поинтересовался Иван.
— Крепкие стены, которые служат куда лучшей защитой, чем эта жестянка, — ведьмачка ткнула пальцем в сторону дверцы «Газели».
— И от кого же нам надо защищаться?
— От тех, кто ходит по округе. Здесь можно повстречать весьма странных существ.
— Это я уже заметил, — пробурчал себе под нос Кустов.
Ведьмачка, казалось, не услышала его и продолжала ровно говорить:
— …Если не верите мне, спросите ваших спутников. Тех, кто уже был в лесу.
— Это правда, Вань, — сказал Артем. — Мы, пока по окрестностям лазали, на такую дрянь наткнулись… Прямо супер-червяк. Представь себе зубастое бревно длиной метров пять и толщиной с вон тот ствол.
— Нехило, — прищурился Иван, заставив работать воображение. — Правда, слабо верится. Может, уменьшишь его длину на порядок? С пятидесятисантиметровым червяком я еще хоть как-то смирюсь.
Глеб вздохнул, мысленно призывая себя к терпению. Весь сыр-бор уже начинал ему надоедать.
— Значит, доказательства вам нужны? — осведомился он.
— Не помешали бы, — признался Иван.
— Отлично. Сейчас организуем. Пошли!
— Куда?
— Не за сорок километров, не волнуйтесь. И даже не за четыре. Это здесь, совсем близко.
— И что там будет?
— Я же сказал: доказательство. Только сюда мы с Темкой его не потащим — в этой милашке, наверное, с полтонны весу. Ну, кто хочет посмотреть?
— И просто так оставить машину с грузом? — возмутился Князь. Для него сама мысль бросить без присмотра доспехи была кощунством. — Нет уж, иду я и Сергей Анатольевич, если он пожелает. Остальные приглядывают за «Газелью».
— Не возражаю, — кивнул Кустов. — Только навряд ли там будет что-то действительно впечатляющее.
— Сами посмотрите и сами решите, — ответил ему Глеб. — Мужайтесь, ребята, мы надолго не задержимся.
— Ладно уж, Сусанин, веди, — со страдальческой миной пробурчал Иван, и вот Глеб опять шел по уже проторенной дорожке к оврагу, за которым оставался лежать труп почти безвинно убиенного ослизня. Ведьмачка увязалась за экскурсией — как она сама сказала, на всякий случай.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что слизли времени зря не теряли. Пока «гладиаторцы» препирались у «Газели», зеленовато-бурая дрянь медленно, но верно расползалась по лесу, опутывая все новые и новые деревья. Заму директора было попроще, а рослые «гладиаторцы» при ходьбе едва не задевали головами влажную, жирно поблескивающую бахрому провисающих жгутов. Во второй раз это зрелище не так шокировало, но те, кому еще не довелось побывать у оврага, были в полнейшей растерянности. У Князя отвисла челюсть. Кустов позеленел, как молодая травка.
— Это паутина, что ли? — пробормотал он. — Ни хрена себе! Тогда какие же здесь пауки водятся?
— Нет тут пауков, — отозвалась ведьмачка. — Это слизли, они сами по себе растут.
— А они не… того?
— Нет, не опасны. Правда, отмывается их жир плохо, так что без надобности лучше не впутываться в сети.
— Эй, эй, Сусанин-бек, — забеспокоился Иван, обращаясь к Глебу, уже нырнувшему в овраг. — А ты уверен, что нам дальше ходить надо?
Один вид колышущегося над головой многоярусного полога, сотканного из слизлей, похоже, убедил дотоле сомневающееся руководство в том, что вокруг и вправду творится неладное.
— Надо, — твердо заявил Глеб. — Я же обещал доказательство, а это так, ерунда. Не хочу, чтобы потом начинались всяческие претензии.
«Гладиаторец» перебрался на противоположный берег и зашагал восвояси. Иван и Кустов, нервно озираясь, тащились следом за ним. Кажется, единственное, чего им сейчас хотелось, это вернуться назад к машине в целости и сохранности.
Ослизень никуда не делся, его бурая туша по-прежнему влажным валуном выступала из травы и источала такую вонь, что зам директора закашлялся, прижимая платок к лицу. Глеб брезгливо повел носом — от червяка-переростка смердело, словно он неделю провалялся на солнцепеке.
— Разлагается, — подтвердила его мысли ведьмачка. — У них это быстро происходит. Да еще наговоренный наконечник помог.
— Матерь Божья! — пробулькал Кустов. — Это… что это такое?
— Одна из самых мирных зверушек в этом лесу. Была.
Инари легонько подтолкнула носком сапога голову ослизня. Бурая кожа от толчка расползлась, из разрыва потекла мутная жижа. Кустов издал невнятный звук и опрометью бросился прочь. Правда, далеко убежать ему не удалось — за ближайшим же кустиком зама директора стошнило. Глеб отвернулся от полуразложившегося червяка, тщательно вымарывая из памяти отвратительную картину, и переключил внимание на Князя. Смуглое лицо Ивана приобрело легкий зеленоватый оттенок — прямо как у ведьмачки, пальцы сами тянулись к спрятанной в кармане пачке сигарет, чтобы успокоить нервы.
— Ну, и как? Еще не пропало желание сидеть у машины и ждать тягача?
— Я так думаю… — начал было Иван, но что он думал, Глеб не узнал, потому что откуда-то издали, обрывая слова Князя, послышался тонкий тоскливый вой. Он прокатился над лесом, отчетливо слышимый в разом воцарившейся гробовой тишине, стих, и почти тотчас же куда ближе раздались ответные завывания. Иван зло чертыхнулся, кроша в ладони сигарету.
— Уходим! Прямо сейчас. Не знаю, к какому черту на кулички нас закинуло, но выбираться отсюда надо как можно быстрее.
