Керстин Гир - Таймлесс. Рубиновая книга
Я точно знала, что произошло. Было совершенно ясно. И также ясно было то, что произошла ошибка.
Я очутилась в другом времени. Не Шарлотта. Я. Кто-то допустил страшную ошибку. Я застучала зубами. Не только от возбуждения, но и от холода. Холод был просто собачий.
«Я бы знала, что делать», — в ушах снова и снова звучали слова Шарлотты.
Ясное дело. Шарлотта-то знала, что делать, но со мной никто этим знанием не поделился.
Вот я и стояла, дрожа и стуча зубами на углу своей улицы, постепенно превращаясь в общественное пугало. К счастью, людей на улице было немного. Молодая женщина в полупальто прошла мимо меня с корзиной в руке. За ней следовал мужчина в шляпе и с поднятым воротником.
— Извините, вы не подскажете, какой сейчас год? — спросила я.
Женщина сделала вид, что не услышала меня и зашагала быстрее.
Мужчина покачал головой.
— Какая невоспитанность, — пробубнил он.
Я вздохнула. Эта информация мне всё равно не помогла бы. В сущности, какая разница, 1899-й нынче на дворе или 1923-й.
По крайней мере, я знала точно, где нахожусь. Ведь я жила всего в нескольких шагах отсюда. Что естественней в такой ситуации, как не направиться прямо домой? Действовать-то надо. В сумерках улица казалась вполне спокойной и приветливой. Озираясь по сторонам, я медленно зашагала обратно.
Что изменилось, а что осталось прежним? Дома — почти такие же, как в моём времени. Если хорошенько приглядеться, казалось, будто видишь их впервые, но в тот момент обращать внимание на детали не получалось. Я машинально повернула голову в сторону дома номер восемнадцать, но возле входа никого не было, никакого чёрного человека не осталось и в помине.
Я остановилась.
Наш дом выглядел точно так же, как и в моё время. На первом и втором этаже горел свет, в маминой комнатке под крышей тоже. С чердачного окошка свисали сосульки. Как же мне захотелось домой, когда я всё это увидела!
«Я бы знала, что делать!»
Да, что бы сделала сейчас Шарлотта? Быстро темнело, а холодало ещё быстрее. Куда бы пошла Шарлотта, чтобы не замёрзнуть? Домой?
Я поглядела вверх на горящие окна. Может, уже родился мой дедушка. Может, он уже взрослый и даже узнает меня при встрече. Катал же он меня на коленках, когда я была ещё совсем малюткой… ну что за чушь! Даже если он и родился, очень сомнительно, что он сможет вспомнить, как он сажал бы меня на колени, будь он стареньким дедушкой. Холод проникал под дождевик. Ладно, я просто позвоню в дверь и попрошусь переночевать.
Нужно только придумать, как бы всё это по-умному провернуть. «Привет! Меня зовут Гвендолин, я внучка лорда Лукаса Монтроуза, который, может быть, ещё и не родился».
Такому вряд ли кто поверит. Я окажусь скорее в психушке, чем в собственном доме. А уж психушки-то в этом времени просто супер — один раз попал — и на всю жизнь.
С другой стороны, ничего другого я придумать не могла. Скоро стемнеет, нужно как можно быстрее найти место, чтобы переночевать и не замёрзнуть. Желательно не попасть при этом под нож Джека Потрошителя. Вот ужас! Когда он там творил свои мерзости? И где? Надеюсь, не здесь, в чинном-спокойном Мейфэре?
Если получится поговорить с предком, я смогу его убедить, что знаю об этом доме и о его семье больше, чем мог бы знать чужой человек. Кто кроме меня может, например, выдать, что лошадь пра-пра-пра-пра-прадедушки Хью звали Толстушкой Энни? Это же точно знают только свои.
Я отвлеклась от рассуждений из-за сильнейшего порыва ветра. Он был таким холодным! Не удивлюсь, если и снег сейчас повалит.
«Привет! Меня зовут Гвендолин, и я прилетела из будущего. В качестве доказательства могу предъявить вот эту застёжку-молнию на куртке. В вашем времени её ещё не изобрели, так ведь? Нет у вас пока ни самолётов, ни телевизоров, ни холодильников…»
Можно было хотя бы попробовать. Глубоко вздохнув, я направилась к двери.
Ступеньки казались невероятно знакомыми и чужими одновременно.
Я машинально ощупала стену в поисках звонка. Но, конечно, его там не оказалось.
Электрические звонки тоже ещё не изобрели.
К сожалению, о конкретном годе это мне не говорило. Я вообще была без понятия, когда там выдумали электрический ток. До пароходов или уже после? Проходили мы это в школе или нет?
Если и проходили, что-то я не припомню подробностей.
На притолоке я засекла ручку на цепочке. У Лесли дома тоже была похожая конструкция, для слива в туалете. Я со всей силы потянула за цепочку и услышала, как за дверью зазвонил колокольчик.
О Боже!
Хоть бы открыл кто-то из хозяев этого дома, а не, например, прислуга. Что можно сказать им, чтобы мне поверили? Может, пра-пра-пра-пра-прадедушка Хью ещё жив? Или уже жив? Ну, в общем, я просто попрошу позвать его, вот и всё.
Или Толстушку Энни позвать.
Шаги приближались, и я собрала всю свою волю в кулак.
Но не успела увидеть, кто именно открыл дверь, потому что вдруг меня сбило с ног, завертело во времени и пространстве, и выплюнуло обратно.
Я снова очутилась на коврике перед нашей дверью. Я поднялась и огляделась вокруг. Всё выглядело как раньше, когда я вышла за леденцами для бабушки Мэдди. И дома, и припаркованные машины, и даже дождь. Чёрный человек возле дома номер восемнадцать уставился прямо на меня.
— Да уж, тут не только ты в шоке, — пробормотала я.
Как долго меня не было? Интересно, а этот в чёрном пальто видел, как я пропала у поворота, а потом вдруг появилась на коврике перед дверью? Небось, глазам своим не поверил. Так ему и надо. Хотел загадок — пусть получает.
Я бешено затрезвонила. Открыл мистер Бернхард.
— Что за спешка? — спросил он.
— У вас, может, никакой спешки, а я лично тороплюсь!
Мистер Бернхард удивлённо скруглил бровь.
— Извините, я забыла кое-что важное, — я проскользнула мимо него и со всех ног помчалась по лестнице, перескакивая через ступеньки.
— Ангел мой, а я думала, что ты уже убежала!
Задыхаясь, я глянула на стенные часы. Прошло как раз двадцать минут с тех пор, как я вышла из комнаты.
Бабушка Мэдди ошарашенно поглядела на меня, когда я влетела в комнату.
— Как хорошо, что ты решила заглянуть ещё раз! Совсем забыла, в «Селфриджес» продаются те же конфетки, только без сахара. Обёртка совершенно такая же! Их не бери ни в коем случае, от тех без сахара у меня… э-э… пищеварение ухудшается.
— Бабушка Мэдди, а почему все так уверены, то ген именно у Шарлотты?
— Почему-почему, кончается на «у». Спроси что полегче, — вид у бабушки Мэдди был немножко сконфуженный.
— Кто-то делал ей анализ крови? Может, ген у кого-то другого? — моё дыхание постепенно успокаивалось.
