Василий Сахаров - Ведьмак
- Ефрейтор! - я подполз к Сойкину.
Он слегка приподнял голову и посмотрел на меня. За тот недолгий срок, что мы вместе, ефрейтор и солдаты стали мне доверять. Очень уж уверенно я действовал, а люди это чувствовали, шли за мной и надеялись, что они выберутся в безопасное место.
- Что будем делать, господин поручик? – спросил Сойкин.
- Слушай внимательно, ефрейтор. В бой встревать не станем, надо пробиваться самостоятельно. Если идти осторожно, проскочим. Если останемся, нам каюк. Ромеи пройдутся вдоль дороги и все равно нас обнаружат, а потом прижмут тяжелыми пулеметами и перебьют. Как понял?
- Мне все ясно, - отозвался Сойкин и вопросительно кивнул: - Так и что станем делать?
- Уходим в сторону. Пройдем вдоль дороги и пересечем ее через пару километров. За мной и не отставать!
Бой на дороге продолжался. Очереди проходили в стороне, и это хорошо. Значит, нашу группу не обнаружили и мы, насколько это возможно, соблюдая тишину, пробирались через кустарник. От поля боя удалились, а затем смогли перебраться через дорогу, и вышли еще к одной речке.
Снова вошли в воду и в полной темноте форсировали преграду. После чего я решил сделать привал.
Присели под небольшой обрыв и затаились. Только притихли, как невдалеке послышался гул моторов. Ехали мотоциклы, не менее пяти, и понятно, что это ромеи.
Нервы у бойцов были на пределе, но все обошлось и враги проехали мимо. До нас им дела не было и, немного передохнув, мы добрались до окраины какого-то хутора. Обогнули его и опять марш. Вот только ушли недалеко. В очередной раз шум мотора, противник рядом и мы замерли. Думали, опять пересидим. Но неожиданно в кусты, которые нас прикрывали, что-то упало. Бойцы не успели ничего толком понять, а я уже дернул ефрейтора за руку и мы упали.
Взрыв! Рванула ручная граната и один из бойцов, без вскрика, получив в грудь несколько осколков, рухнул рядом с нами.
Мгновением позже по кустам стали бить из автоматов и винтовок, пули срезали ветки и звучали команды на ромейском языке. Для потомков римлян и византийцев, которые оказались в мире Вейхар, это сильно разбавленный славянскими и тюркскими словами греческий.
- Лежать! Ждать команду! – прошипел я солдатам.
Вскоре стрельба стихла. Ромеи, которых оказалось шесть-семь человек, выпустили по одному магазину, а затем, негромко переговариваясь, вошли в кустарник, и это было их ошибкой.
Я откатился в сторону и стал приподниматься, а ефрейтор последовал моему примеру. Как раз из-за туч выглянула луна, и практически сразу мы увидели противника. Два вражеских солдата оказались на открытом месте, и я прошептал Сойкину:
- Твой слева, мой справа. Огонь!
Словно на полигоне, я вскинул автомат, поймал в прицел ромея и потянул спусковой крючок.
Короткая, в три-четыре патрона, очередь превратила лицо противника в кровавую кашу, и я увидел, как во все стороны полетели кусочки костей и мяса. Это первый человек, которого я убил в этом мире. Но никакого сожаления не было. А ефрейтор молодец, не подвел меня, вовремя открыл огонь и тоже не промазал.
Мертвые ромеи еще не успели упасть, а мы уже перенесли огонь по следующим целям и остальные бойцы нас поддержали. Автомат ТК-60, который был у меня, оружие хорошее и проверенное, совместное изобретение конструкторов Талого и Кулешова, калибром 7.62 мм. Как и десятизарядные винтовки К-45, которые были у пехотинцев. Они гораздо лучше ромейских «василисков» и «окрисов», и на противника обрушался свинцовый смерч. Теперь уже мы имели преимущество и вражеские солдаты, которые не ожидали, что им окажут сопротивление, побежали.
- За ними! Вперед! – мой голос заставил солдат броситься в погоню.
Не разбирая, что впереди, я бросился за ромеями. Ветки хлестали по лицу, и была высока вероятность оставить в кустарнике глаза или напороться другим, более важным, органом на сук. Однако мне было все равно, потому что подгонял азарт, и спустя несколько секунд я оказался на дороге, где обнаружил полугусеничный бронетранспортер. Возле него четыре ромея, один из которых ранен. Они меня заметили, и кто-то успел метнуть ручную гранату.
«Плевать! – промелькнула у меня мысль. – На все плевать! Успею отстреляться!»
Выпустив в противника остатки магазина, я свалил двоих и рванулся к бронетранспортеру, присел, и за спиной взорвалась граната. Она упала в придорожную канаву, поэтому большая часть осколков ушла вверх, а мне досталась остаточная взрывная волна, и я полетел на дорогу.
Падение! Лицо соприкоснулось с пыльной дорогой, и я ощутил во рту солоноватый привкус крови. Сразу замутило, может быть, от контузии или от пыли, а затем меня вывернуло.
Все стихло и я медленно, пошатываясь, поднялся. Хорош ведьмак, нечего сказать. В блевотине, в крови и в грязи, в правой руке автомат, а с левой ладони капает кровь. Видимо, в кустарнике поцарапался.
- Вы в порядке!? Господин поручик! Слышите меня!?
Голос Сойкина. Я отыскал его взглядом и обнаружил в броневике.
- Да… - прохрипел я.
- Уходить надо, господин поручик!
Нас осталось трое, мы с ефрейтором и один пехотинец. Бронетранспортер на ходу, управление простое и Сойкин раньше был механиком. Поэтому он занял место водителя, а я, немного оклемавшись, нашел в кустарнике тела наших погибших солдат и забрал документы. Собирать трофеи и оружие не стал, не было времени. Что оказалось рядом, бросили в броневик и рванули куда подальше. Для начала по грунтовым дорогам-летникам, по направлению к Диверскому лесу, который находился от нас в двадцати километрах.
Мы поступили так, по наитию, не сговариваясь. Просто устали прятаться, а небольшая победа над ромеями пьянила. Вот мы и помчались напролом. Авантюра, конечно. Но нам повезло.
Вражеские патрули бронетранспортер не тормозили, принимали нас за своих. И на рассвете, добравшись до окраины Диверского леса, мы соединились с более крупным отрядом из 4-го армейского корпуса. Правда, сначала нас приняли за ромеев и едва не влепили в борт броневика заряд из РПГ, но все обошлось. В первую очередь потому, что офицер, который командовал заслоном, узнал меня. Вернее, Видова. Звали его Дементьев, а чин у офицера казачий – есаул, и он, как и покойный Стойко Видов, был из группы полковника Марьина. Поэтому, как только разобрались, кто мы, он подскочил ко мне, обнял за плечи и спросил:
- Ты как выжил, поручик?
- Повезло, - ответил я.
- А я уж думал, что все – конец тебе. Мина рядом с тобой упала.
- Да, - согласился я с ним и прикоснулся к голове. – Контузило меня, и я сознание потерял, а потом оклемался и в кустарник уполз. Там окончательно в себя пришел и солдат встретил.
