Александра Черчень - Тайна василиска (СИ)
Не понять подтекст тут было трудно.
И сейчас Алинро Нар — Харз ощущал холодный азарт, ведь одним из «расшатывателей порядков» является он сам. И в его случае как раз было над чем «надругаться на физическом уровне»…
Но некоторое замешательство, разумеется, не помешало краснодипломному интригану уставиться на упыря кристально честным взором и возмутиться:
— Согласен! Я сам не знаю, что с этими гадами сделаю!
— Как хорошо, что мы друг друга понимаем, — умилился Сибэль. — А уж как схожесть мыслей радует — вообще не передать!
Алинро же было несколько грустно. Так как с одной стороны — начальник внешнего периметра охраны Академии с обещаниями расправы, а с другой — собственный Пустынный гад в руководящем кресле, который также обещал нехилые измывательства, опять же на физическом уровне, если лис завалит дело.
М — да… это называется «вилка». Подвид — классическая.
Куда не дернись, везде как‑то нерадостно.
Впрочем, как ни странно, Нар — Харз ощущал лишь злой азарт, несмотря на «радужные» перспективы быть или мирно закопанным под розочками, или лично съеденным его дохлейшеством Сибэлем.
Так как упырь сказал все, что хотел, он неторопливо поднялся и, размяв плечи, миролюбиво предложил:
— Пойдем, что ли? Совет скоро начнется. Опаздывать нежелательно.
Алин лишь кивнул и быстро нагнал упыря.
И они ушли. В рассвет!
Через пару минут Алинро, словно невзначай, проговорил.
— Сибэль… у меня есть небольшая просьба.
— Слушаю.
— Как ты знаешь, если мы не поймаем эту сволочь за каникулы, то придется охранять наиболее интересных для духа — убийцы учеников. В их число входит мавка Невелика Подкоряжная.
— Твоя строптивая болотная привязанность? — хмыкнул некро — эльф. — Хорошо… К чему ты клонишь?
— Я хочу, чтобы ты предложил кандидатуру Стерви на роль охранницы. Ну а я уже устрою так, чтобы ее распределили именно к Нэви.
— Я согласен. Но будешь должен.
— Кто бы сомневался… — вздохнул Алинро, прикидывая, чем придется расплачиваться за помощь этого умертвия.
— Кто бы сетовал! — возмутился такой несправедливости упырь. — Ты‑то вообще ничего просто так не делаешь!
Мужчины несколько секунд сверлили друг друга демонстративно возмущенными взглядами, а после хлопнули друг друга по плечам и продолжили путь в Академию.
На Совете они не узнали ничего нового. Все тихо, мирно и подозрительно спокойно.
Словно и не было никакого призрака с замашками серийного маньяка.
Только трупы в морге свидетельствовали обратном.
Невелика Подкоряжная
Новый день принес новые заботы. В основном по учебе, хотя еще меня конкретно напрягал господин Бонифаций. Кажется, домовой не терял надежды таки подсунуть меня Алину под каким‑нибудь не особо приличным соусом, и сказочно обогатиться после этого. Не сказать, что я не понимала его стремлений, или не разделяла нежной любви к деньгам, но зарабатывать их такими методами считала недостойным!
Кстати, про белохвостого.
Вчера все было чинно и благопристойно. Меня проводили до общежития и, о чудо, не стали не то что приставать, а даже пытаться облобызать ручку на прощание! Да и по дороге лис вел себя прилично, невзирая на то, что затащить глупую мавку можно было под любой куст.
Почему глупую, и с чего это я так нелестно отзываюсь о героическом северном песце? А у меня есть все основания! Еще недавно Нар — Харза не останавливали никакие преграды на пути к своим капризам. Но в этот раз все было спокойно. Аж напрягало это затишье!
Первая половина дня прошла мирно. Сейчас я занималась домашними делами, разбирала вещи, читала и периодически предавалась легкой панике на тему «Что же теперь?!» И неправы будут романтичные девушки, которые предположат, что переживала я из‑за Алина. Нет, из‑за него тоже, но вовсе не по личным темам.
Были вещи насущнее. Жизнь, например.
На меня открыта охота призраком — убийцей, которого никто не может поймать. Притом, если учесть, что ко мне приставили навь — опасность оценивают, как высокую. Не сомневаюсь, что услуги этой нежити согласованы как с главой Академии, так и с Сибэлем. То есть все эти граждане высокого полета полагают, что меня попытаются благополучно прибить в самое ближайшее время. Невеселые перспективы!
Кроме призрака еще был один не более живой товарищ. Его загадошство Ильсор!
Ну и в заключение парада мертвых личностей, претендующих на дефицитную мавкину шкурку, у нас идет вампир. Правда, Дарин Енир еще не в курсе своих амбициозных планов, да…
Водяной, ну что же мне так не везет, а?!
Мало того, что такая толпа кровно заинтересованных в моем неблагополучии мужиков, так они все еще и дохлые!
Водяной, вот за что ты меня так невзлюбил?!
Вот почему у всех книжных героинь, если появляются претенденты на тело белое, то, разумеется, великие, могучие, красивые и, конечно, безумно влюбленные. А у меня… эх!
Я досадливо поморщилась, сердито кинула тряпку, которой протирала стекла, на стол, и плюхнулась на постель.
Оглядела уже чистую комнату и вслух предложила себе дальнейший план:
— А пойдем‑ка мы, Нэви, в библиотеку… учиться!
А что? И полезно, и в голове не останется места для испуга и паники. Лепота!
Так что сгребла я в сумку мешочек с орехами, немалый запас которых презентовал Алинро Нар — Харз, и бодро двинулась в сторону обители знаний.
Каменные стражи общежития на этот раз меня проигнорировали, что не могло не радовать.
Пока я шла по залитым солнечным светом аллеям, любуясь на громаду Академии, возвышающуюся над кронами, успела окончательно успокоиться.
Все же созерцание чего‑то прекрасного и вечного всегда действует умиротворяюще. А главный корпус, и вправду, был почти совершенен в моих глазах.
Серый камень в лучах заката становился медовым, медные крыши — багряно красными, а за шпили, казалось, сейчас зацепятся низко плывущие облака.
Флюгер с гербом Триединства — лисом, совой и василиском — сейчас не виден. Да и о том, кто там изображен, я знала исключительно потому, что некогда прочитала. Эти зверушки вообще часто мелькали на фресках в Академии, но опознать в них именно данных занятных тварюшек можно было, только имея немалую долю фантазии! Потому как страшные перекошенные хари временами выглядели крайне сюрреалистически!
Было тихо, несмотря на распахнутые стрельчатые окна с красивыми витражами, было редкостно тихо. Каникулы… А обычно стоит шум и студенческий гомон.
Я, наконец, достигла библиотеки и, замерев перед закрытыми дверьми, с замиранием сердца подняла глаза к каменным изваянием на входе.
