Макс Фрай - Мой Рагнарёк
— Могущество — обременительная штука. — Мрачно отметил я.
— Твое — может быть. Но не мое! — Улыбнулся он. — Тебе понравится, Макс, обещаю!
— Да? — Удивился я. — А что, собственно говоря, за «воинство» мне предстоит возглавить?
— Просто люди. — Мягко сказал он. Немного подумал и осторожно добавил:
— Мертвые люди. Те, кто уже давным-давно умер, и те, кто все еще жив… но их дух спит так крепко, что их тоже можно считать мертвыми.
— А те, чей дух не спит? — Заинтересованно спросил я.
— О, таких немного. Они-то как раз и будут твоими противниками в последней битве. — Улыбнулся Аллах. — Но не только они. Еще те существа, которых люди называют «богами»…
— С вами все ясно! — Фыркнул я. — Вам кажется, что из меня получится неплохой предводитель темных сил — спасибо за комплимент, сэр Аллах, выразить не могу, как вы меня растрогали!
— Не говори ерунду. — Сухо сказал он. — Нет никаких «темных», или «светлых» сил, никакой битвы «добра» со «злом»… Это только у людей, среди которых ты довольно долго болтался, есть старая, как мир, глупая история о том, как «хорошие парни» сражаются против «плохих парней» — думаю, что-то в таком роде ты и имеешь в виду. Но эта сентиментальная сказочка для слабоумных не имеет никакого отношения к реальному положению вещей. Нет ни «плохих», ни «хороших». Есть только мертвые и живые… в нашем случае — не просто живые, а бессмертные.
— Можете сколько угодно считать меня слабоумным, но на мой вкус, мертвые парни — это и есть плохие парни. — Сердито сказал я. — А бессмертные — это хорошие. По-моему, все очень просто! Я, знаете ли, ненавижу смерть, что вполне согласуется с дурацкой историей о моем «темном прошлом», которую вы мне только что рассказали…
— Именно поэтому я рассчитываю на твое согласие! — С энтузиазмом заявил Аллах.
— Ну и напрасно. — Упрямо буркнул я. — Чего я не собираюсь делать — так это возглавлять армию мертвецов, и уж тем более, мертвых духом… Пусть себе катятся ко всем чертям — но без моего участия!
— Сначала выслушай меня до конца. — Мягко сказал он. — Как ты думаешь, зачем вообще потребовалось затевать эту последнюю битву?
— Не знаю! — Фыркнул я. — Может быть, непостижимые силы, от которых зависит сценарий всего происходящего, обожают батальные сцены. А может быть, они просто решили, что так романтичнее…
— Не без того. — Согласился Аллах. — Но есть еще кое-что. Видишь ли, для мертвецов, населяющих эту прекрасную землю, эта битва — единственный шанс стать живыми.
— Как это? — Глупо переспросил я.
— Не знаю, как. Речь идет о настоящем чуде, по сравнению с которым все прочие чудеса — всего лишь прикладная магия для кухонного пользования… Мертвые станут живыми, а бессмертные встретятся лицом к лицу со своей смертью. Вышло так, что именно у тебя есть шанс привести их на порог величайшего из чудес… а потом отойти в сторону и посмотреть, что из этого выйдет. Ты же из тех ребят, которые всегда отходят в сторону, в конце каждой истории, правда?
— Если получается. — Я невольно улыбнулся, потому что это было чистой правдой. Потом я понял, что мне почему-то больше не хочется говорить «нет» на предложение этого красавчика.
— Когда-то в юности я стал счастливым владельцем роскошного издания «Бабур-намэ». — Кажется, я обращался не столько к своему собеседнику, сколько к самому себе. — Там есть одно потрясающее место: Бабур пишет, что неоднократно задумывался о том, что было бы неплохо «свести слона с носорогом и посмотреть, как они будут себя держать».
Насколько я понимаю, вы предлагаете мне приключение вполне во вкусе Бабура…
Соблазнительное предложение, нечего сказать!
— Да, примерно так оно и есть, ты очень удачно подобрал цитату! — Обрадовался Аллах.
— Ну ладно, — вздохнул я, — предположим — только предположим! — что я соглашусь участвовать в этой безумной затее. Но что бы вы там не говорили о моей удивительной природе, мне по-прежнему кажется, что я — вполне человек, а посему состою из костей, мяса и прочей ненадежной чепухи. Я не бессмертный, и не мертвый — ни телом, ни духом — во всяком случае, я на это здорово надеюсь… Вам не кажется, что у вашей армии будет слишком уязвимый военачальник?
— А, ну это просто уладить. — Отмахнулся он. — Я могу подарить тебе очень много жизней.
Не бесконечно много, но до конца кампании хватит. Что ты скажешь о таком числе? — И он насмешливо постучал ухоженным длинным ногтем по краю белой пластмассовой пепельницы, приютившейся на другом конце стола. Только сейчас я заметил, что на дне пепельницы нарисованы три аккуратные темно-синие шестерки.
— Хорошее число — большое! — Фыркнул я. А потом неудержимо расхохотался.
— Это смешное число? — Невозмутимо спросил мой собеседник.
— Ага! — Подтвердил я. Кое-как успокоился, вытер навернувшиеся на глаза слезы и объяснил:
— У меня довольно разнузданное воображение, но мне никогда не приходило в голову, что в один прекрасный день мне предложат немного поработать Антихристом!
Да уж, нечего сказать, нашел себе халтурку на выходные!
— Антихрист — это термин из христианской религии? Ну да, припоминаю, кто-то вроде нашего Даджжала… Глупости какие! — Устало вздохнул мой собеседник. А потом с неподдельным интересом спросил:
— А вот что такое «халтурка»?
— Работа. — Я пожал плечами. — Работа, которую можно сделать за короткий промежуток времени, в перерыве между основными занятиями, получить деньги и смыться — прежде, чем в построенном тобой доме начнет рушиться потолок.
— Очень хорошая метафора. — Уважительно сказал Аллах. — Да, именно это от тебя и требуется. Но учти: «смыться» можно будет не раньше, чем «потолок» действительно начнет рушиться.
— Между прочим, я еще не дал согласия на эту авантюру! — Упрямо сказал я.
— И не думаю, что…
— Не обманывай себя, Макс. — Устало вздохнул он. — Ты уже дал свое согласие — с самого начала. Если бы ты его не дал, тебе бы просто не позволили родиться. Мой разговор с тобой — это простая формальность.
Заранее известно, чем он закончится, так что не растягивай это сомнительное удовольствие.
— Как это — мне не позволили бы родиться? — Возмутился я.
— А вот так. — Неопределенно объяснил он. — Как это всегда бывает…
— Между прочим, вы совершенно напрасно сказали, что вам заранее известно, чем закончится наш разговор. — Сердито заметил я. — Меня уже подмывало согласиться, а теперь… Теперь меня здорово подмывает сказать вам «нет» — просто из вредности!
— Говори, что хочешь. — Равнодушно отозвался мой собеседник. — Но учти: если ты сейчас откажешься, это не будет иметь никакого значения. Ты просто забудешь о нашей встрече, как забыл о наших былых встречах — до поры, до времени. Ты и сам не заметишь, как исчезнешь отсюда, а потом внезапно обнаружишь себя где-нибудь — скорее всего, в том месте, которое считаешь своим домом — и будешь совершенно уверен, что просто проснулся, и не можешь вспомнить, что тебе снилось: так ведь часто бывает… А потом твоя судьба снова приведет тебя сюда, и я снова появлюсь неизвестно откуда, и все начнется сначала… Можно сказать, что мы с тобой ведем этот диалог чуть ли не с начала времен. Тебе еще не надоело?
