Маг 9 (СИ) - Белов Иннокентий

Бандиты ругаются и сквернословят, однако, больше на меня не кидаются.

Я вынимаю из-за пазухи рулон бумажного скотча и кидаю его на землю под ноги мужиков:

— Можете перебинтоваться. Потом договорим.

Заранее купил в соседнем магазине, как раз на такой случай.

— Сука, тебе конец, — бормочет молодой, пока второй злоумышленник крутит вокруг головы ему скотч, пытаясь остановить потоки крови.

— Еще хочешь? Смотри, одним глазом видеть будешь или кровью тогда истечешь, — говорю я ему и добавляю:

— Кому нужно поговорить, встречаемся здесь в девять утра. Валите в больничку, все разговоры закончены. Придурки.

Поворачиваюсь спиной и ухожу обратно в подъезд, поставив купол на всякий случай. Вдруг кому-то из пострадавших придет идея попробовать кинуть нож или даже выстрелить мне в спину.

Не должны они такую самодеятельность проявлять, только, кто знает этих не самых башковитых мужчин?

И здорово расстроенных своим унижением вместе с серьезными ранами.

Они узнали про Брата заранее все, что им нужно и точно знают, что в спецназе он не служил. И в армии никогда не был, обычный богатенький лошок, просто пыль под ногами таких авторитетных товарищей. Не понимают только, зачем я вышел из уютной квартиры в опасную ночь поговорить с ними наедине.

То есть, раньше не понимали, теперь то уже в курсе моих садистских наклонностей.

Еще почему я, то есть, мой Брат, так понтуется с острыми предметами, поэтому решили наказать меня тут же в темном углу.

Просто не поверили в умение и серьезные намерения, решили, что смогут меня и так вырубить. Чтобы дотащить до машины. Ну, они свой выбор сделали, а теперь горько жалеют об этом.

Когда выглядываю с площадки на этаже, вижу, что машины, куда срочно погрузились пострадавшие бандиты, уже нет во дворе. Можно спокойно выходить и возвращаться в свою квартиру, но, сначала звонок другу.

— Полетели получать срочную помощь, — говорю я Брату по телефону, попросив его выйти на кухню, — Ты это, завтра не выходи никуда, пока я не поговорю с товарищами. Потом к тебе поднимусь. Подругу лучше бы отправить домой пораньше.

— Отправлю, ей на работу нужно, — обещает брат и кладет трубку.

Теперь я возвращаюсь домой, чтобы заснуть под сияние телевизора в такой чистой и удобной кровати с настоящей подушкой. А не с грязным плащом, свернутым в рулет, когда есть второй плащ. А если его нет, тогда только своя рука лежит под головой. Да, с подушкой не очень удобно пробираться по лесам и долам, места много занимает.

Утром заранее прихожу в квартиру Брата, здесь он уже один меня дожидается.

Мы вместе пьем кофе с тортиком, а ровно к девяти утра я спускаюсь вниз.

Пару минут никого не видно, потом из-за угла появляется коренастый немолодой мужчина в джинсах и куртке с капюшоном, кивком зовет меня поговорить под деревья между домами.

Мы заходим в укромное место, я прислушиваюсь к своим ощущениям.

Нет, вроде никто на меня через прицел не смотрит и не должен смотреть в принципе. Но, купол все же поставил еще перед выходом из подъезда.

— Моих друзей интересует, что случилось в поезде? — слышу я от него.

— Если я отвечу, больше вопросов не возникнет? — интересуюсь я в ответ.

— Это не от меня зависит, я только спрошу и передам твои слова, — так мужчина показывает, что он лично в разговоре не очень заинтересован.

Не у него случились большие проблемы и потери, он только разговаривает со мной по просьбе уважаемых людей. Это, как я понимаю, на всякий случай, если я пишу разговор или уже нахожусь под прикрытием полиции.

Я довольно подробно рассказываю, как мы ехали в вагоне, как выясняли с Толиком отношения, не упоминая о могучей плюхе, которую он получил от меня.

Следов на его лице от такого воздействия нет, поэтому говорю, что просто разошлись краями, не переходя в схватку на физическом уровне.

Еще несколько дополнительных вопросов от посредника, что и как, только, почему они выпали в осадок — я сказать ничего не могу.

— Света сказала Толику, что плохо себя чувствует, он ей ответил, что ему тоже худо. Они решили принять какое-то лекарство и отоспаться. Поэтому она купила билеты до Питера, хотя, вроде собирались первоначально выходить в Москве. Купила билеты в смартфоне, попросила меня сказать об этом проводнице и вырубилась, пока я ходил за той. Толик еще раньше уснул, — рассказываю я с честным лицом солидному мужчине.

Что там у нас случилось, и кто покупал билеты — я сейчас могу фантазировать, как хочу. Последнее разумное действие Светы — это как раз моя возня в ее смартфоне. Хотя, конечно они должны были выйти с товаром именно в Москве, даже если совсем помирали. Тут им никто скидки не сделает, накажут страшно за такой косяк.

И тут мужчина меня здорово удивляет:

— На смартфонах обоих затерты отпечатки пальцев? Это твоих рук дело?

Ого, у него, то есть, у тех, кто его ко мне послал, уже есть результаты экспертизы.

Да, преступники хорошо держат руку на пульсе следствия, ничего не скажешь. Всего день прошел, и уже такие глубокие познания.

Естественно, мои манипуляции в перчатках со смартфонами затерли почти все отпечатки пальцев хозяев. Придется что-то срочно придумать, не станешь же говорить, что брал смартфоны в руки в перчатках.

— Да. Они бросили смартфоны на столике и отрубились. Ночью пошли постоянные звонки, мешали мне спать. Поэтому я убрал звук с обоих аппаратов и протер их полотенцем, чтобы не оставлять свои отпечатки. Потом засунул их каждому под подушку, потому что они продолжали вибрировать при звонках на столике.

— А почему не ответил на звонки? — тоже такой резонный вопрос.

Потому что я знаю, что именно меня тогда сразу очень убедительно попросят сделать на том конце провода — мог бы ответить я, но, конечно, отвечаю совсем другое:

— Эти ребята мне не понравились, хотя задница и сиськи у Светы зачетные. Чужие проблемы мне не нужны, поэтому не стал связываться.

— Мог бы здорово разбогатеть, если бы поговорил с людьми, — тут я чувствую, что собеседник явно врет.

Пообещать бы мне Луну с неба пообещали, чтобы я забрал багаж ребят с собой или только один чемодан, скорее всего. Однако, этот мужчина сам не верит в свои слова.

— У меня и так все хорошо с деньгами, чужих не надо.

— Почему ты ушел из своего вагона на вокзале? — значит, Свету с Толиком и меня все-таки встречали на перроне.

Наверняка, крепкие молодцы растолкали пассажиров, ворвались в купе, убедились в полубессознательном состоянии клиентов и активно потащили их багаж на улицу.

Удалось у них это или нет, мне теперь следователь расскажет.

Впрочем, если удалось и наркота нигде не всплыла, тогда возможно, что и не расскажет.

— Потому что не собираюсь связываться с опять же чужими делами, — жестко отвечаю я.

— Ты не знаешь, с кем связался. Эти люди достанут тебя везде, от них нигде не скрыться, — серьезная такая угроза в мой адрес.

— Я это почувствовал, поэтому и не стал ни с чем морочиться. Так что — с меня взятки гладки, — отвечаю на угрозу, однако, так просто мужчина от меня не отстает.

— Они могут принять плохое для тебя решение. Тебе придется поговорить с ними самому.

— Они тоже не знают, с кем связались. Твои люди этого точно не знали, — перехожу я сам к угрозам, видя, как зло сощурились глаза приличного внешне мужчины.

— Тем более, я могу много куда обратиться через своих из-за таких разговоров. Твоим знакомым этого точно не нужно, они должны сидеть под плинтусом и не отсвечивать лишнего, — еще одно обоснование того, что наркодилеры могут и сами оказаться там, где никто не хочет оказаться.

— Там у ребят пропало много денег, — следующая предъява в мой адрес.

Ну, эту-то я точно ждал и знаю, что ответить.

— Я не брал, — твердо отвечаю и так же смотрю в глаза собеседнику.

— Ты порезал моих людей! За это придется ответить! — вот и последняя угроза.

— Они сами виноваты. Были слишком настойчивы. Поговорить с тобой я мог и без всех этих движений. Сам видишь.