Коннетабль (СИ) - Мах Макс
Второе же чудо обнаружилось в гостиной, где беглецы пировали накануне. Комната после нескольких часов сна была снова тщательно убрана и приведена в свое исходное состояние, то есть сияла чистотой и порядком. Посуду, к слову, эти кто-то – лары[4], гении[5] или как их там, - тоже помыли, не забыв к тому же выбросить мусор.
«Что ж, минус еще одна проблема!» - отметила Габи с чувством известной женской благодарности к добрым домовикам.
Проведя таким образом ревизию утренней порции чудес, Габи выбралась в замковый двор и занялась утренней гимнастикой и упражнениями в магии. Несмотря на то, что в долине по ощущениям стояло позднее лето, здесь, в горах, да еще и ранним утром было довольно прохладно. Впрочем, температура воздуха являлась последним, на что Габи стала бы обращать внимание. Поэтому «на улицу» она вышла босиком, в обрезанных магией до колен джинсах и трикотажной футболке на голое тело. Не слишком прилично, разумеется, но здесь ведь присутствовали только свои, да и те все еще спали. Ну кроме Триса, естественно. Его и будить не надо, сам просыпается, как по часам. Так что утренним комплексом упражнений занимались вдвоем, и это было просто замечательно, потому что с братом можно было даже поспарринговать, а это, известное дело, дорогого стоит.
Занимались долго, - чуть меньше двух часов, - и прервались лишь тогда, когда уже все вынужденные переселенцы прилипли лбами и носами к остеклению выходивших во двор окон, с ужасом и восхищением наблюдая за тем, как Габи и Трис швыряют друг в друга огненные копья, ставят водяные и ледяные щиты и закручивают мановением руки пылевые смерчи. Камни, и порой немалого размера, тоже летали туда-сюда, и все это в целом наверняка производило «на неокрепшие умы» достаточно сильное впечатление. Вернее, произвело. Зрители впечатлились и затем уже за завтраком, который в четыре руки приготовили Вероника и Анатолий, - домашние духи заниматься этим отчего-то не стали, - бурно обсуждали утреннюю разминку, ежеминутно интересуясь, «А мы так тоже сможем? А когда? А как? И так всю жизнь?»
- Сможете, – заверила их Габи, отстраненно отметив, что говорит с ними, как взрослая с детьми, – но не сразу. Оцените свои силы на новом месте, почитаете кое-что, посмотрите, как колдуют другие, и начнете систематические тренировки. И к слову, работать вам, как я уже говорила, придется тяжело и много. Магия – это ведь не все. Язык, культура и обычаи, религия, наконец.
- Верить вы можете во что угодно, - успокоила встрепенувшуюся было Веронику. – Это личное дело каждого, но официально у нас многобожие, и следует соблюдать приличия, но это, я думаю, понятно.
- То есть, в храмы ходить обязательно? – поинтересовался Олег.
- Нет, - качнула Габи головой, - но и фрондировать этим не стоит. Фанатики есть везде, а махать красной тряпкой перед быком можно и нужно только во время корриды.
- О! – сразу же вскинулась Надежда. – У вас есть коррида?
- Есть, - кивнула Габи. – У нас вообще тавромахия[6] весьма популярна, но в разных регионах есть свои нюансы. Коррида, новильяда и бесеррада[7], энсьерро[8]… Я всех даже не упомню.
- Здорово! Я бы посмотрела…
- Посмотрите, - пообещала Габи и сразу же перешла к другой теме:
- А сейчас я вынуждена вас покинуть. Дела семейные. Вернусь поздно вечером или завтра утром. Не скучайте!
- Извини, Габи! – остановила ее Вероника. – Один вопрос.
- Спрашивай!
- Ну, это может быть неуместно… Все-таки семейные дела…
- Начала, продолжай! – Габи любила, когда рефлектируют и колеблются. Ей не нравились затянувшиеся прелюдии, - если речь, разумеется, не о сексе, - многословные преамбулы, долгие проводы и всякие ритурнели[9]. И она совершенно не помнила, когда и как превратилась в себя такую. Жесткую, четкую и незнающую колебаний Э клана Мишильер.
- Да, извини! – смутилась Вероника. – Но как так вышло, что это замок твоего деда? Ну, в смысле, именно твоего. Вы же с Тристаном родные брат и сестра, или я чего-то не понимаю.
- Что ж, - чуть улыбнулась Габи, бросив быстрый взгляд на ухмыляющегося Триса, - вопрос ожидаемый и, значит, неизбежный. Но, прежде чем я на него отвечу, хочу вас всех предупредить. Волею обстоятельств вы четверо стали обладателями сведений, непредназначенных для чужих глаз и ушей. У вас дома никому не следует знать о возможности путешествовать между мирами. У нас дома – то же самое. Поэтому чуть позже вам придется дать клятву на крови. Это обеспечит сохранение конфиденциальности, которая в наших условиях суть безопасность. То, что я сейчас вам расскажу, — это тайна. Причем такая, за которую кое-кто не просто убьет, а замучает до смерти, добиваясь ответов, которых у вас, к слову, может и не быть. Компреву?
- Да, пожалуй, - согласилась девушка.
- Вы в своем праве, - поддержала ее Надежда.
- Согласен, - в очередной раз смутился Олег, а старший по возрасту и, судя по всему, более опытный Анатолий лишь молча кивнул.
- Тогда, вот вам секрет. Как я вам уже говорила, мы с Тристаном родные брат и сестра, но, судя по всему, наша бабушка по материнской линии не была святой женщиной. Интересно другое. Тристан не получил наследие того проходимца, которому принадлежит этот замок, а я – да. Этот человек, - а он, разумеется, не человек в биологическом смысле слова или, правильнее сказать, не совсем человек, - признал меня своей внучкой, поскольку я унаследовала некоторые биологические и магические особенности, присущие его расе. Отсюда и ряд необычных способностей, и мое право приходить в этот замок и приводить сюда тех, кого сочту нужным. По моему выбору, разумеется.
Объяснение, если честно, так себе, - тем более, под кровный обет, - но не рассказывать же этим ребятам всю правду, как она есть! Тайна рода — это тайна семьи, тут ничего не добавить и не прибавить. Поэтому Габи и не стала заморачиваться. Кинула отговорку, как кость собаке, и, прихватив с собой пару бутылок воды, термос с крепким кофе, шоколад и фляжку с коньяком, удалилась в запретную зону, туда, куда всем остальным ходу не было. Пришла в кабинет Сковьи, прикрыла за собой дверь и, оставив свою импровизированную «корзинку для пикника» на дальнем конце рабочего стола, подошла к тому шкафу с артефактами, который показал ей дед в ее первое посещение замка. Подошла, открыла створки и, позволив себе мгновение на принятие окончательного решения, - все-таки риск сойти с ума отнюдь не стремился к нулю, - взяла с верхней полки первый из трех «вонгов», в которых, по словам Сковьи, были «упакованы» язык, история и культура разделенных джа…
***
Ну, что сказать? Сковья не обманул. Не соврал и не приуменьшил, говоря про знания, заключенные в «вонгах» - а они, и в самом деле, оказались более чем обширными, - и про то, как ей будет плохо после «этого всего» тоже сказал истинную правду. Ей поплохело – и это еще мягко сказано, - уже после первого «вонга», но Габи тогда со своей слабостью справилась довольно быстро и достаточно легко. Напилась воды, сжевала под кофе с коньяком двухсотграммовую плитку горького шоколада, выкурила сигаретку, и, прикинув, как долго еще сможет оставаться в тонусе, взялась за второй артефакт. И этот «вонг» ее едва не убил. Не на самом деле, конечно, не до смерти, но по ощущениям – вполне похоже. Закончила, впитав содержащуюся в нем информацию, и сразу же отключилась. Впрочем, ненадолго. Всего на каких-то сорок минут или около того, но на этот раз и отдыхала дольше. Где-то около полутора часов, потребив при этом весь оставшийся шоколад, не говоря уже о кофе и коньяке. Однако, в конце концов, все-таки «отдышалась».
И вот тогда, - после второго «вонга», - Габи задумалась по-настоящему. С одной стороны, она чувствовала чудовищную усталость. Был даже соблазн уйти в апартаменты, залечь там в горячую ванну и потакать своим слабостям так долго, как получится. Но, с другой стороны, ее новое, не вполне еще усвоенное знание – нечто вроде эгрегора народа джа - требовало от Габи идти вперед, пока идется, что, учитывая характер Э клана Мишельер, означало не догму, а всего лишь руководство к действию. Сама она уж точно не остановится, и не было рядом с ней никого, кто бы смог ее сейчас остановить. В результате, после третьего «вонга» до жилых помещений она добиралась ползком. Долго, трудно и с частыми остановками, во время которых дрема от слабости то и дело переходила в обморок от нервного истощения. К счастью, ее нашли как раз посередине коридора, когда Габи уже преодолела почти половину пути. Почувствовав, что ее подняли с пола и несут на руках, она наконец расслабилась и потеряла сознание, чтобы очнуться в следующий раз только через пятнадцать часов. Так что, суммарно ее «упражнения в прекрасном» заняли около четырех дней: двенадцать часов она поглощала знания и сам дух разделенных джа, пятнадцать - провела в беспамятстве, и еще трое суток отсыпалась, отъедалась, отмокала в ванной с ароматическими солями и потихоньку, шаг за шагом приходила в себя. Каждый день по чуть-чуть, но результат был, что называется, на лицо. В конце концов, она оправилась от нервного истощения, вызванного чрезмерной нагрузкой на ее человеческий мозг, и воспряла с одра в прямом и переносном смысле этого слова.
