Грани II (СИ) - Дмитриев Валентин Григорьевич
Больше всего приближающийся звук напоминал работу двигателей какого-нибудь тяжёлого самолёта. Но свечение я не могла привязать ни к чему знакомому. Через считанные минуты лагерь был свёрнут, погружен и готов, судя по всему, к спешному маршу. Никто никому ничего не объяснял, Харальд, перекинувшись несколькими словами с Айбасом, просто ворохом сгрёб наши немногочисленные пожитки и закинул из в ближайший бронетранспортёр. С нами в машину забрались ещё двое, парень лет двадцати и крепкая худощавая дама чуть-чуть за пятьдесят. Она, как и все здесь, была в полевой форме и порядком вооружена. Я обратила внимание, что она, в отличие от большинства из отряда Айбаса, выглядит как-то... более профессионально. Уж на военных я успела насмотреться. Рация, стоявшая в зажиме рядом с водительским местом, проговорила:
- Харальд, у нас сейчас некомплект, давай сам за руль и пристраивайся к колонне. Не отставайте. А то попадёте в участок сворачивания Зоны. Он продвигается со скоростью километров двадцать, если не зевать, ничего опасного.
Харальд подтвердил приём, и через несколько минут БТР уже лязгал в хвосте небольшой колонны. Мы с Сандрой сидели и смотрели, как на фронте шириной в несколько десятков километров - зарево полыхало по всему горизонту в той стороне, откуда мы ехали - и я наблюдала, как клубятся буро-лиловые тучи, подсвеченные изнутри беспрестанными вспышками молний. Зона сдаёт позиции. За какое время она свернётся окончательно и где в этот момент будем мы? Что происходит с теми, кто попал в этот фронт? Я вообще слабо представляла собственное будущее. Паршиво ощущать себя отработанным инструментом. В лучшем случае протрут тряпочкой, положат куда-нибудь на полочку, и будешь там пылиться до скончания времён.
- Выбрось эту дурь из головы, девка, - негромким хрипловатым голосом сказала дама и по-мужски протянула руку. - Надя.
Я машинально пожала твёрдую ладошку и назвалась.
- Харальд своих не бросает. Мне рассказали, что творилось там.
Очевидно, она имела в виду бой у поместья. Да уж, мне не рассказывали, я сама наблюдала.
- Вы, - Надя кивнула на Сандру, устроившуюся справа от водительского места, потом похлопала меня по коленке, - всё, что у него осталось.
С этими словами она извлекла из кармана какой-то длинный чёрный цилиндрик, свинтила крышку на торце и вытряхнула на ладонь пахучую сигару. К запаху хорошего табака примешивалась нотка гари - сигара уже была начата.
- Не всегда удаётся попыхтеть в своё удовольствие, - хмыкнула Надя, поняв, что я в почти полной темноте заметила это. Клацнула зажигалка. - Бычкую. Зато хватает надолго. Но это лирика. Я вот о чём. Как бы там не поворачивалось, держись за него.
- Я вроде бы и так держусь, - пожала я плечами.
- Ты сомневаешься. В себе. И в ней, - она снова показала на Сандру. - Не надо. Всё будет так, как должно быть, даже если будет иначе, - загадочно заключила Надя и выпустила струйку дыма.
- Всё-то ты знаешь, - буркнула я.
- Конечно. Я, когда вся эта каша ещё заварилась, стала армейским псайкером. Служила себе не тужила, в архиве у ракетчиков, а потом бац и проявилось. Приехали из штаба округа, позвали на должность. Полтора года я для них мозги крутила разным персонажам, а потом надоело всё. Поднабралась сил, сдвинула несколько крыш и сделала ноги в Зону. Побывала в нескольких отрядах, пока не осталась у Айбаса. Он и сам толковый парень, но присмотр иногда требуется.
Надя замолчала, как будто прислушалась к чему-то и сказала:
- Скоро начнёт трясти. Когда заканчивается очередная свёртка, местность отзывается небольшим землетрясением. Держитесь! - крикнула она так, чтобы услышали Харальд и Сандра.
- Что значит "свёртка"? - не поняла я.
- Элен, ты, вроде бы, как никто иной, должна знать природу Зоны. Когда происходит такая штука, как у нас за кормой, значит сворачивается какое-то пространство, ранее составлявшее Зону. Схлопывается для нас, домой уходит. Тот, кто оказался там, уходит туда же, исключается из нашего пространства.
- Я... - и тут нас тряхнуло так, что лязгнули ящики под сиденьями и я чуть не прикусила язык. Это продолжалось секунд тридцать, но ощущала я себя так, будто попала в барабан неуравновешенной стиральной машины.
- Ну всё, - выдавила Надя, когда тряска стихла. - Теперь ещё с неделю будет спокойно. Проедем километров пять-семь и встанем.
- Я хотела сказать, что о природе Зоны знаю очень немного. Сама была лишь спусковым механизмом. Меня просто вынули из коробочки, когда это потребовалось.
- Кто? - Нина вопросительно затянулась.
- Да был один гад, я сразу почувствовала, когда Чернов его уничтожил. Старая придворная тварь.
Она нисколько не удивилась такому определению.
- Знаешь, был у нас такой народ. Древние римляне. Умные были люди. Они сказали когда-то: qui prodest. То есть, если случаются непонятки, ищи, кому выгодно. Я ведь когда в архиве работала, убедилась в одной вещи - придворные твари редко бывают самостоятельными интриганами. Не тот склад мозгов, они в основном по мелочам гадят, хотя и подло. Настоящий кукловод всегда находится где-то в сторонке, делая вид что вовсе не при делах. Как думаешь, чем Харальд займётся сейчас?
Я пожала плечами.
- Наверное, он сам пока точно не знает. Слишком многое произошло за короткий промежуток времени.
- Знает, - уверенно сказала Надя. - Только пока не сформулировал. Но скоро скажет.
По рации прошла команда на остановку. Харальд свернул со следа, провёл бронетранспортёр в сторону и остановил его. Едва мы выгрузились и устроили какое-то подобие лагеря, я завернулась в одеяло и мгновенно выключилась.
Глава 10
Зона. Хутор Ганса Кубышки.
Харальд.
С Айбасом мы расстались ближе к полудню. Его отряд уходил дальше, ниже по Реке, в сторону одного из более-менее спокойных выходов. Там обитали не вздрюченные командирами срочники, а контрактники, с которыми всегда можно договориться. Он отдал нам один бронетранспортёр с мешком немудрёной походной жратвы и с запасом солярки на тысячу километров; три сто третьих "Калашникова" под наш калибр, шесть пистолетов - три "ГШ-18", три "Глока"; и по два цинка патронов на ствол. Айбас собирался покинуть Зону и вернуться, по возможности, к мирной жизни. Нас же там, снаружи, никто не ждал, кроме комитетчиков.
Ветерок уже сдул в степь пыль, поднятую ушедшей колонной, а мы сидели на берегу Реки и молча смотрели на текущую серебристую воду. Она завивалась мелкими водоворотиками у прибрежного тростника, плескала в берег.
- Сиди не сиди, - выдохнул я, - а шевелиться надо. Расстелил карту, унаследованную от Чернова и выковырял из кармана завалявшуюся монетку.
- Сейчас как встанет на ребро, - хихикнула Сандра.
- Я не удивлюсь, если вообще зависнет, - в тон ей ответил я. Элен посмотрела на нас как сумасшедших.
Монетка, блеснув на солнце, подлетела от щелчка пальцем и шмякнулась на карту, накрыв собой какой-то значок. Если верить мерным шкалам, которые обновлялись сами собой, место находилось километрах в ста пятидесяти от нас. Я сдвинул двухрублёвку.
- И что это? - хором спросили дамы.
- Ганс Кубышка. Неплохо для начала. Перетрясём наше барахло и посмотрим, чего осталось ценного. А уже оттуда будем определяться.
- Мне нравится, - Сандра кивнула и вытряхнула на траву свой ранец.
Через десять минут мы отложили в отдельный полотняный мешочек артефакты, пригодные для обмена. Ганс Кубышка мог достать и устроить всё, с истинно немецкой педантичностью соблюдая оговорённые условия сделок. Я смотрел, как Сандра укладывает вещи, и всё увереннее понимал, что хватит уже бегать по Зоне. Фрези ушла своей дорогой, даже если мы когда-нибудь где-нибудь встретимся, это не будет встречей двух близких людей. Общее прошлое, не более. Доехать до Кубышки, сплавить ему кучку ценных порождений этого перекрёстка миров, и... И куда? Там видно будет. Мысль отправиться на поиски гипотетического отца Элен Уордер я не оставил, но пока отложил как проходящую по разряду "Пойди туда, не знаю куда".
