Новый Свет (СИ) - Городчиков Илья

Со всех кораблей спустилось суммарно шесть лодок, которым и придётся осуществлять логистику товара до острова и обратно. Я также уселся за вёсла, дабы не чувствовать себя лишним. Несмотря на мой статус командира экспедиции, я никак не мог отделаться от навязчивого чувства тунеядничества. Да, я командир, да, я дворянин, но отсутствие труда утомляло сильнее, чем наличие оного. Если Ларингийцы на такое моё желание работать смотрели косо, то суры же исключительно поддерживали, указывая на то, что командир от простого народа далеко не уходит, а потому свой в доску.

К острову Фишленд мы подплыли с рассветом и надо было видеть лица его обитателей. К ним, мягко говоря, очень уж нечасто прибывали хоть какие-то суда, а теперь с восходом к ним подвалило три огромных корабля, на бортах которых была четверть всего населения острова. Люди здесь жили в основном рыбным промыслом, а земли их были каменистыми и малопригодными для ведения сельского хозяйства. Потому-то здесь не было большого населения, а больших кораблей не видели целыми поколениями, ограничиваясь рыбацкими судёнышками и небольшими торговыми корабликами, изредка забредающими в местные воды. Аборигены, расценив появление больших кораблей за вторжение на их безусловно «важный» остров, успели собрать своё хилое ополчение, которое, при необходимости, без особых проблем разметало по окрестным холмам без особой натуги. Этих обеспокоенных ополченцев, удивлённо наблюдавших за высадкой с шести лодок, мне пришлось усиленно успокаивать, указывая на кошель полный золотых монет и пушки на кораблях, которые уничтожат остров, если островитяне пожелают это золото отобрать.

Переговоры прошли достаточно успешно, а потому нам разрешили не только закупить большое количество рыбы, которой здесь даже топили дома, но и залить несколько бочек чистой и до невозможности вкусной родниковой воды, кои текла средь великого множества холмов острова.

Зная, что погрузка окажется далеко не быстрой, было решено остаться на острове на целый день, впрочем, оставив весь экипаж на кораблях. Причиной тому была опасность, до сих пор исходящая от гипотетических флотов Церкви, которые вполне могли быть в процессе погони за нашей небольшой группой. На берегу ночевала лишь небольшая группка путешественников, включая меня и Фабриса, который пожелал помочь болеющим на острове.

Желая, что называется, "на всякий пожарный", оставить после себя хорошие воспоминания, я разрешил лекарю приняться за то, что он умел лучше всего делать. Местные жители не были избалованы различными медицинскими услугами, а потому с радостью приняли помощь от Фабриса, особенно когда узнали о том, что этот старый, пахнущий травами человек, некогда был связан с Церковью, традиционно обладающей большим влиянием на всех сельских жителей.

Остров был по площади не столь большим и объехать его можно было на лошади за половину суток, а это если животину не загонять. Потому в своеобразную островную столицу сразу же стали прибывать жители, жаждущие медицинской помощи. Естественно, у местных были какие-то знахари, но они никак не могли быть лучше обученного корпуса медиков под руководством Фабриса, обеспеченного и снаряжённого из царской казны лучшими средствами.

Пока в большом доме лекари лечили людей, я сидел на скамейке на берегу, смотря на запад. Сейчас водная гладь была спокойна, но я понимал, что ситуация может значительно изменится в любое время. Рыбаки говорили, что здесь воды тихие, но все что дальше - неизвестно. И в эту самую неизвестность я поведу полтысячи человек, многие из которых имеют семьи. Страшно ли мне было? Нет. Опасался ли я будущего? Тоже нет. Единственное, что меня тяготило, так это возможность ошибки и погибели всех моих людей на неизвестных водах, так и не дойдя до цели.

Глава 5. Новый континент

Шторм. Шторм – это очень страшно. Лишь пару минут назад вода вокруг нас была спокойна, а теперь волны поднимались выше облаков, небо разверзалось, обрушивая на землю тысячи и тысячи молний. Ветер поднимался страшный, разрывая крепкие паруса на мачтах. Корабль скрипел и стонал, а волны метали его из стороны в сторону, грозясь обрушить «Чёрного Зверя».

Я был палубе, держась за борт корабля из всех своих сил. Меня кидало из стороны в сторону, но я старался выдержать испытания, смотря на моряков, которые стойко выносили тяготы морской службы. Им, казалось, шторм не мешал так сильно, будто это был срывающий мяско с костей ветер, а лёгкий бриз. Они сноровисто перемещались по норовящей выскользнуть из-под ног палубе. Мириады брызг падали на уставших людей, и они были столь холодны, что, казалось, пронзали своим хладом насквозь. Корабль раз за разом врубался в накатывающие волны, разбивая их своим носом.

Многие недели мы уже плыли вперёд, желая наконец достичь заветных земель, и всё это время Великий Океан был к нам милостив, но сейчас, когда мы уже отчаялись добраться до Нового Света, природа разбушевалось, словно заставляя повернуть назад и навсегда забросить идеи о поиске другого континента. Неожиданно в борт ударила мощная волна, высота которой превышала даже мачты моей каракки. С ужасом я вжался в доски, за которые можно было держаться и, казалось, схватился так крепко, что пальцы вошли в дерево. Удар волны был воистину монструозным и меня кинуло в сторону словно тряпичную куклу. Прокатившись по мокрым доскам палубы, я врезался головой в какой-то ящик, чувствуя, как меня разбивает озноб. Я был с ног до головы покрыт мокрой одеждой, пытаясь подняться на ноги, но новый удар вновь обрушил меня на доски. Рядом пролетел один из моряков, улетевший куда-то в разъярённые воды Океана. Мне хотелось взмолиться богам, чтобы этот ужас закончился прямо сейчас, но от мольбы меня отвлёк Рубен. Корабль опасно накренило и боец, не удержавшись за борт, скользил по палубе, скребя пальцами по досками. Ухватившись за ящик, из последних сил я схватил за ворот своего адъютанта, пытаясь удержать парня на корабле. Неожиданно с креплений сорвалась пушка и поскользила по мокрым доскам, собираясь проломить своей чугунной тушей голову Рубена. Понимая, что потерять друга будет страшнее, я одной рукой продолжая держаться за ящик, второй качнул парня, откидывая его в сторону. Он успел зацепиться за какую-то верёвку и пушка пролетела в стороне, ударившись в противоположный борт корабля, оказавшийся неожиданно крепким и способным удержать многокилограммовую дуру.

Воды смогли забрать ещё нескольких бойцов, затягивая их в бесконечно глубокий океан, но неожиданно просияло. Ветер, словно по божественному щелчку, перестал дуть, оставив после себя лишь лёгкий бриз, а гром отходил всё дальше и дальше, скоро совсем прекратившись. Я поднялся на ноги и стал быстро выжимать отяжелённый литрами воды плащ.

Сбросив плащ, я подбежал к Рубену, сверяясь с его состоянием. Парень был в норме и я, не переводя духа, побежал на нос корабля, где радостно размахивал руками один из моряков. Уши мои заложило, и я не слышал его слов, но даже так неожиданная радость меня смутила.

Причина оказалась более чем прозаичной – чайка. Белая птица кружила над нашим судном, рассматривая неожиданных гостей с интересом. Я не видел земли, но знал, что это летучие существа не отлетают далеко от берега. Конечно, есть разновидности чаек, которые могут преследовать идущие по воде корабли до следующей точки прибытия, но за кем здесь гоняться, если с курса мы вроде как не сбились.

- Неужели добрались… - выдохнул я, оттирая лицо и бороду от вездесущих капель.

Всего через час пути, по ставшей спокойно водной глади, мы наконец заметили долгожданную землю. Она была похожа на небольшой безымянный островок, который описывался в похождениях Лагенхорта лишь косвенно. Понял я это из-за того, что островок имел одну небольшую, но всё же весьма примечательную деталь – гору в центре суши. Вполне возможно, что это был какой-то вулкан, но высаживаться и проверять я не желал. Проблема была в том, что судно «Медведь» несколько отстало от нашего головного корабля, да и суда было необходимо привести в порядок после шторма.