Академия Зеркал (СИ) - Ярц Астерия

− И какой только заложный решил забраться? Помрёт же.

− Узнаем. Может сам Мороз. Лукерий тогда бы закрыл, наконец, дело.

− Не смеши, он ж разревётся от счастья.

− Только не при тебе.

Двое спокойно переговаривались, не обращая внимания ни на расстояние, ни на завывание ветра. Зато Севир непривычно молчал. Элина догадывалась почему. Кто ещё мог сотворить такое? Кто владел льдом и холодом играючи легко? Кто был мертвецом? На ум приходил только он. Мальчишка-призрак, похититель. От одних воспоминаний разболелся порез. Вечный кошмар.

Это всё из-за неё – то, что здесь происходило, верно? Из-за неё, и только потом из-за мальчишки. Вся эта вьюга, безумие, жажда смерти предназначались ей. Севир тоже знал это, но почему-то смолчал: положил тайну в карман и зашил красной нитью. Пришлось играть по его правилам. А впрочем, так ли хотелось возражать?

Медленно они двинулись вперёд. Снег хрустел под ногами. Элина исправно выполняла чужое требование: шла за Севиром след в след, и единственное, что видела – крепкую спину, обтянутую чёрной тканью. Между высоких колосьев и правда была вытоптана тропинка, но её никто не смог бы разглядеть без Досифея. Каким-то образом земля под ногами сделалась того же цвета, что и его пугающие глаза.

Впереди показался лес. За елями и берёзами изредка мелькали покорёженные деревянные избушки со скрипящими ставнями и пустыми глазницами окон, со сгнившим брусом и обрушившимся крыльцом. Неужели кто-то мог жить здесь? И не страшно им? Место это чистейшая декорация к любому ужастику.

Ветер затих, стоило покинуть поляну. Вместо него налетел туман, такой плотный и тяжёлый, что дальше кончика носа ничего не разглядеть. Странно близко запахло чем-то палёным, как дымом от костра. Слепота раздражала, но на деле больше пугала. Что ни прислушивайся, что ни всматривайся – бесполезно. Только шорохи, только мутные пятна, и не понять: игры разума то или реальность.

Внезапно шаг группы сбился. Все остановились. Элина, конечно же, заметила слишком поздно, как обычно плавая в мыслях, и лбом влетела в чужую спину. К счастью, Севир даже не обернулся, а вот сама она поспешила увидеть Ангела, желая выяснить, что случилось. Тот стоял полубоком, весь напряжённый, вытянувши шею, прислушиваясь и всматриваясь. В руке лежал наготове знакомый белый кинжал. Ещё чуть-чуть и того гляди ринется в бой.

− Что не так? – спросила шёпотом.

Ответа не ждала. Но получила. От Досифея, чей голос был хоть и тих, но так понятен и разборчив, словно стоял прямо за спиной.

− Нечистые ходят. Слишком близко к Тропам. В другое время сработали бы барьеры, а сегодня почему-то нет. На днях вот проверяли, ничего такого не было, и… − он вдруг замолчал, прервавшись на полуслове. Разглядел что-то. Тогда же мягкий, тёплый тембр сменился уже знакомым жёстким и приказным. – Ангел, на восемь часов, метров шестьдесят. Двое. И никакой самодеятельности.

− Понял.

Ни капли не раздумывая, тот подчинился, тут же сошёл с тропы и пропал в тумане. Резко все стали так сосредоточенны и серьёзны, что Элина невольно поддалась тревоге. Точно ли всё будет хорошо?

− Опять решили довериться ему? Простите, конечно, но неужели прошлые разы не показали, чего стоит этот мальчишка?

− Вы слишком строги к нему, − не согласился Досифей, − он ещё только подмастерье, мой ученик. Лучше пусть совершает ошибки сейчас. Пока не в ответственности за других.

− Но вспомните себя в его возрасте. Вы уже были Мастером, взялись за управление Домом…

− Не по своей воле, это прекрасно известно. Будь у меня выбор, я ни за что…

Внезапно голоса оборвались. Всё смолкло. Двое, до того так неосторожно громко переругивавшихся, как будто испарились.

Ти-ши-на!

Резко обернувшись, Элина не нашла никого и тем более не нашла даже тропы, с которой ей не велено было сходить. Один туман вокруг.

− Нет-нет-нет…

Лёгкие, как водой, наполнились паникой – как дышать? Она закрутилась на месте. Вот сейчас, сейчас… Но ничего, никого. Нет! Только не это! Опять своим поганым языком, одним своим присутствием приносит беды!

Снова одна. Снова не знает, что делать. Снова дрожит и боится. Хочет сбежать. Спрятаться.

Господи, да соберись уже!

Хватит!

Элина постояла пару минут, прислушиваясь, но всё оставалось по-прежнему. Ни шороха травы, ни карканья птиц, ни голосов, ни шагов. Тишина. Звенящая, давящая пустотой, предрекающая неизбежное. Ведь «тишина – это смерть»

Не успев и шага сделать, она приметила под сваленной корягой необычное растение – василёк. Необычное тем, что лепестки его, ядовито-сиреневые, в общей серости почти горели, приманивали к себе неоновой вывеской.

− Ха-ха-ха, заметили-заметили…

Засмеялся как будто сам цветок. Элина опустилась на корточки рядом. Угрозы совсем не чувствовала, и решила, может вот он – шанс разобраться.

− Что ты такое? Это ты утащил меня? – шепотом, лишь бы не спугнуть. Не понять только кого: себя или его.

Лепестки затрепетали в явном любопытстве.

− Я? Да разве хватило бы мне сил? Тут никого нет больше, никто не придёт. Так одиноко, − голос менялся от слова к слову то на мужской бас, то на писклявый детский.

− Со мной были ещё люди… Может, знаешь, где они?

− Знаю, знаю! – раздалось вдруг сзади, эхом прокричало во все стороны. Элина подорвалась, но обернуться не хватило духа. − Да разве люди то? Нет, нет. Не люди! Дурачат всех, рыщут, рыщут. Житья не дают. Доверяешь им? Зря, ой, зря… Погубят, всех нас погубят!

− Так может отведёшь к ним?

−А оно тебе надо? – опять переместившись, голос засмеялся прямо ей в лицо. Чем же он был? Ничем. Перед глазами стоял один лишь туман. − Видела же, видела, ты для них всего лишь обуза, балласт, который надо тащить, возиться. Зачем такая им там? Может, сами и избавились…

− Пусть так. Без них мне не попасть в…

− Академию! – откуда знает? − Ах, да, да, великое место знаний… Учатся там лучшие из лучших, нет им равных. А что до тебя?.. Сама ведь понимаешь: ты ничтожество!

− Ч-что?

− Ничего не умеешь! – точь в точь голос отца. − Опять в аттестате двойки, никакой грант уже не светит! Это всё тот грошовый музыкантишка? Он плохо на тебя влияет? Я запрещаю общаться с ним! – тут же вторил мамин. − Сорвала вечер, растолстела, не прошла пробы! Бесталанная, бракованная! Никакой магии, ересь-ересь-ересь! Ты недостойна! Лучше бы у меня вообще не было дочери! Никогда!

− Откуда?.. – Элина отшатнулась. − Ты не можешь этого знать!

− Я знаю всё! Всё, что знаешь ты! – теперь разговаривала сама с собой. − Я неудачница. Я уродина. Никто никогда такую не полюбит. За что им любить меня? Я не достойна, я не идеальна. Странная, глупая, никуда не вписывающаяся. Хочу быть как все, хочу быть обычной. Я никогда не выйду из этой комнаты, я обречена на одиночество! Лучше бы никогда не рождалась! Лучше бы исчезла. Всем стало бы проще, никто и не заметил бы, никто бы не плакал!

«Не слушай!» − как освежающий глоток воздуха, заглушая шорохи в голове, заговорил знакомый незнакомец. – «А ты убирайся отсюда. Немедля!»

Только вот проще сказать, чем сделать. Элина не могла не слушать. Каждый день, каждую ночь она жила с этими мыслями, и по привычке соглашалась: не отрицала и не защищалась.

− А ещё я самая ужасная подруга. Думала только о себе. Единственному по-настоящему близкому человеку нужна была помощь, но что я? Послушалась родителей, испугалась и бросила одного! Женя-Женя… Он всегда поддерживал: «Солнце, не грусти», держался из последних сил. А теперь Жени нет. И всё из-за меня. Эгоистка. Сколько не повторяй, но своей кровью не отплатить за его. Слезы и сожаления никого не вернут… Надо было стараться, надо было быть умнее, лучше, не бояться, бороться-бороться-бороться…

− Заткнись! Хватит!

Элина не заметила, как опустилась на землю. Зажала уши руками. По щекам катились слёзы, горячие и горькие. Хотелось ударить себя побольнее, прямо в ноющее, колющее в тоске сердце. Лишь бы не чувствовать, не вспоминать, лишь бы не слышать правду.