Сердце сумеречного дракона (СИ) - Кроноцкая Нани

— Не заметила, чтобы ты меня искал, — не смогла промолчать дура-Аня.

— Ты изменилась. И ведьма, и не ведьма, — усмехнулся и коснулся губами щеки. Громко вздохнул и так замер. — Но твой вкус я не спутаю больше ни с кем.

— Собрался перецеловать все женское население этого мира? — Я уже говорила, что когда голодна, совершенно не чувствую берегов? — Ну так, для статистики.

— Там, на тропе у заставы, что-то было не так, — пропустив мимо ушей мой укол, продолжил дракон. — Словно это была другая ты.

Я почувствовала, как он медленно поднял руку к моему лицу, как сильные пальцы ласково пробежались по щеке. Легкое покалывание, словно искры пробегали по коже, жар. Магия?

— Другая… Мне так даже больше нравится.

— Голодная грязная женщина в уродливых обносках? — я не сдержалась и фыркнула. — Да ты извращенец, дракон.

— Я вижу твою красоту, — снова игнорируя мой сарказм, усмехнулся дракон. Непрошибаемый. Именно то, что мне нужно. — Погоди, почему ты голодная?

— Так один очень наглый дра… дархан где-то в пути задержался. Пришлось самой к нему идти. Насилу нашла, знаешь ли. Навигатора мне не выдали.

— Теперь врешь, но от страха, я чувствую, — он щелкнул вдруг пальцами, медленно, словно нехотя отстраняясь, и между нами зажегся тусклый синенький огонек.

Из темноты проступили черты лица Сумрака, и я снова невольно им залюбовалась.

— Испугаешься тут, — я зачем-то взмахнула подолом юбки и подтянула чулок.

Дракон гулко сглотнул замерев. А мне нравится его реакция на эту, в общем-то, невинную провокацию!

— Ты ведь не из нашего мира? Ты не ведьма, — отморозившись, он перевел на меня темный взгляд и прищурился.

Глава 8. Чужие тайны

Чудно! С первой попытки — и прямо в цель. Неважная из меня шпионка. Интересно, на чем я прогорела? В ответ на мой вопросительный взгляд он хищно усмехнулся.

— Слова говоришь странные, непонятные, чужие. Дерзкая, даже высшие ведьмы с нами так не смеют разговаривать. И целуешься, словно… богиня.

Я подозревала, что на языке у Сумрака вертелось совсем другое слово, но уточнять не пожелала. Как-нибудь перебьюсь.

— И много ты знаешь богинь? — попыталась я увернуться из его рук, да кто меня выпустил?

— Однажды встречался с иномирянином. Вы чем-то похожи, — он носом уткнулся мне в волосы и снова громко вздохнул. — Так я угадал? Как зовут тебя, не-ведьма?

— Аня, — не хочу называться Аньеттой и вообще ему врать не хочу. — А ты Сумрак?

— Веллас. Сумрак — это стихия, — и стиснул меня еще крепче. Его колено попыталось вклиниться между ног.

— Веллас, — я попробовала его имя на вкус и решила, что мне нравится. — Скажи, а нам обязательно разговаривать здесь, на крыльце? Я замерзла.

— Нет, не обязательно. Но ты ведь не пойдешь со мной в спальню, верно? А возвращаться пока… преждевременно.

— Спальня — это там, где тепло и кормят? — уточнила я. — С чего бы я была против?

— Но… — он на мгновение задумался и улыбнулся. — Если так, то отлично.

Вдруг подхватил меня на руки — приятно, слов нет. Никогда меня мужчины еще на руках не носили! Шаг в сторону, скрип невидимой мне двери, стон старой лестницы под ногами дракона. А легко так, как будто не женщину нес, а какую-то тощую кошку. И примерно с таким же почтением. Хотя, зря я ворчу, надо отдать ему должное: по дороге меня не роняли и головушкой буйной моей стенок не задевали. Даже косяк обошли без потерь.

Сгрузил на большую постель, по моим впечатлениям четырехспальную, и пока я оглядывалась, почти искренне восхищаясь забавной гостиничной роскошью провинциального городка, скинул плащ и вдруг решительно взялся за тугую шнуровку рубахи. Понимаю, запарился парень, пока мое тело тащил.

Дощатые стены, стыдливо прикрытые гобеленами и коврами, как пещера Аладдина, освещались лишь светом свечи. На пол тоже брошен ковер, а над кроватью огромной летучей мышью висел бархатный балдахин, порядком уже выгоревший и пыльный, но зато с бахромой и большущими золотыми кистями. Небольшие окна прикрыты ситцевыми занавесками в яркий цветочек, совершенно несочетающимися с гобеленами и бархатом. Да, провинциальная романтика! Не хватает только фарфорового горшка под кроватью!

А Веллас тем временем уже стащил рубашку, демонстрируя мне все свои кубики и «косую сажень в плечах»! Упс… кажется, меня снова неправильно истолковали. Пора вносить ясность.

— Погоди, стой, дальше не нужно! — я подскочила и судорожно спрятала под юбкой ужасные вязаные чулки. — Я не это имела в виду!

Его руки замерли на завязках штанов, глаза удивленно моргнули:

— И что, скажи мне, может иметь в виду женщина, соглашаясь проследовать в спальню мужчины? — вкрадчиво спросил дракон.

— По… поговорить? — с надеждой спросила я.

— Иномирянка! — пробормотал Веллас, и в его голосе я услышала раздражение. Вздохнул, рывком развернул стул и уселся верхом на колченогую мебель. — Сначала ты лезешь ко мне целоваться, потом отвечаешь на ласку, со мной поднимаешься в спальню и тут вдруг… собираешься раз-го-ва-ри-вать, — последнее прозвучало насмешливо. — Ну что ж, говори, я послушаю.

Я и заговорила, только не ртом, а желудком. В животе заурчало так громко, что мне на миг стало неловко. Но, кажется, дракон смутился даже больше.

— Прости, — он тут же поднялся, гибким движением потянувшись к рубашке, — об этом-то я и забыл. У меня ведь тут голодная женщина в жутких обносках…

Сказал, развернулся и вышел. Оставил меня переваривать… все произошедшее.

Я ему нравлюсь, это факт. Вон как быстро раздевался. И глупой мне стоило бы радоваться. Тело-то выдали неплохое, замечательное, прямо скажу, тело, все при нем. И ноги, и грудь, и коса до пояса. Только мысли полезли в голову самые пакостные. Это с голодухи, конечно.

Интересно, а настоящую Аню, с лишним весом, веснушками, первыми морщинами и короткими волосами, дракон бы вот так же носил на руках и обнюхивал? Даже и не сомневаюсь в ответе на этот глупый вопрос. Он бы прямо там, в кустах, все мне рассказал: и куда я могу пойти, и как быстро, и с какими целями.

Эх… и что надо им, этим ведьмам? Я видела двух — Аньетту и ту, типа-графиню. Ведь обе красотки, и с магией, наверняка и с наследством. Не сомневаюсь даже, что остальные ничуть не корявей. Но вместо того, чтобы жить и радоваться, взялись истреблять мужиков. Как по мне, так зажрались, красавицы.

К моменту, когда дверь открылась, и в комнату вошел Веллас с подносом в руках, я уже прилично себя накрутила.

— Ты! — пылко ткнула я в него пальцем. — Мне тебя нужно зарезать! А сердце… твое выковырять и принести в жертву. Задание у меня такое, знаешь ли.

— И… давно тебя так… штормит? — дракон с явной опаской покосился на меня, но к его чести, не дрогнул. Только поставил на стол поднос и поднял крышку на маленькой круглой кастрюльке. Ошеломительный аромат томленого мяса, лесных грибов в сливочном соусе и целого букета приправ так ударил мне в ноздри, что я покачнулась.

— Ты только не подумай, я не сумасшедшая, — вздохнула, поняв, что Веллас мне не верит.

— Хорошо, — он как-то легко согласился, — тогда ты поешь и еще раз мне все повторишь. Пить будешь?

И достал из-под стола странного вида бутылку явно чего-то алкогольного. Пить неизвестное зелье в спальне мужчины, да еще и настроенного так решительно? Я похожа на идиотку? Да никогда в жизни!

— Наливай!

Дракон весело фыркнул. Видимо, все мои опасения были выразительно написаны на лице. Моя решимость его удивила и позабавила.

— Это сидейн, сок с добавлением мяты и еще кое-каких успокаивающих трав. У него есть один презабавный эффект, люблю поить этим напитком своих собеседников.

— Заинтригована.

Поднесла к носу стакан, им любезно наполненный. Понюхала. Почти яблочный сок, пахнет корицей и мятой. Скорее всего, даже свежий. Пронести не должно. Что там еще может случиться от сока?

— Если выпить этот чудесный напиток, солгать не получится. Правда, недолго, час-полтора. Но этого предостаточно.