Город из стекла (СИ) - Велизарова Мия
– Нет, вы когда-нибудь видели такое? – закричал он уже откуда-то из-под потолка. – Полное собрание Анакреонта! Все пять томов!
Жаль, сеть не ловит, – помянул Википедию Ден. Оставалось лишь вежливо улыбаться и восхищаться вместе с оживленным писателем.
– А еще вот что…
Раскрыв наугад папирус, клиент процитировал:
И вино разбавлено водой,
Чтобы песнь за чашей оставалась стройной.
– Каково? Понимаю! Все понимаю, будто в голове переводчик встроенный! Эх, при жизни бы так, я бы…
Старик жестом заправского фокусника достал из-за нагромождения книг тарелку печенья. Ден в очередной раз подивился реалистичности мира грез. От запаха слюнки потекли. Рассыпчатое, так рука и тянется.
– Вот, угощайтесь. Мое любимое, ореховое. Каждую неделю свежее приносят, словно из печки.
– Приносят? – насторожился Ден, обменявшись с по-прежнему молчавшей Адель взглядом. – Хотите сказать, вас еще и навещают?
– А как же! Меня тут регулярно проверяют, спрашивают, не надо ли чего. Я ведь в первое время растерялся совсем. Думал: что, неужели в рай попал? Ан нет, сказали, все еще впереди. А здесь так, небольшая остановка. Вот жду еще, чтобы мне с дочкой дали переговорить, хоть ненадолго.
– Она все надеется, что вы проснетесь, – наконец подала голос Адель. И все грела о чашку руки, словно продрогла до костей. – Переживает очень.
– Еще бы, она и раньше… ну, когда я простудой болел или сердце пошаливало, не знала, куда кинуться. Такой шум поднимала, из ничего. Замуж-то она собирается?
– А как же. За счастливого обладателя серебристого скайвелла. Знаете такого?
Старик озадаченно пожевал, нахмурив лоб.
– Вроде не припомню. Может, Сережка Бобрынский. Он за ней со школьной скамьи ухаживает. Ничего, парень неплохой. Только разговаривает… как из подворотни вылез, честное слово. Ну ничего, Настенька его перевоспитает. Она у нас начитанная, вся в меня!
Сколько уже длилось их чаепитие? Часы по-прежнему были на руке, только вот стрелки казались размытыми, не разберешь. Время здесь имело иной ход. Не пора ли домой?
Кот, потянувшись и показав ярко-алый язык, мягко спрыгнул со стола и принялся тереться о брюки хозяина.
– Честно говоря, сам не ожидал сюда попасть, – Петр Алексеевич принялся гладить изогнутую коромыслом спину, а кот замурчал еще громче, приподнимаясь на задние лапы и подставляя лобастую голову, почесать. – Я здесь как Повелитель Страниц. А там у меня Паркинсон, начальная стадия. Зачем дочке со мной мучиться?
– Ну вы и… решили уйти, по-тихому, не прощаясь? – аккуратно вставил Ден. Кот при этих словах сел египетской скульптурой, и уставился на парня желтыми немигающими глазищами.
– Было такое, – помрачнел клиент, отхлебывая из чашки. – Друг у меня… тезка мой, кстати, тоже Петром зовут. Его и попросил… ну, посодействовать, он же врач. Да, наверное, перенервничал, вот сердце-то и прихватило. Не успел грех на душу взять. Может, и к счастью…
Кот все продолжал пялиться, отчего Дену стало откровенно не по себе. В голове все поплыло, того и гляди выбросит назад. Оно и верно, засиделись они здесь.
В некоторых случаях к клиенту приставляется страж, – вспомнились инструкции Адель. – Не обязательно человек. Главное, чтобы между ними двумя было полное доверие друг к другу.
В тонком мире свои правила. И в этой библиотеке в их услугах не нуждались, явно читалось в янтарных блюдцах с немигающим вертикальным зрачком. Уже то, что им позволили встретиться, было огромным исключением, и дальше испытывать терпение хозяев было бы уже чересчур.
Страшнее кошки зверя нет…
– Я тут подумал, – спохватился старик, и принялся лихорадочно шарить в карманах. Кот, словно пытаясь его успокоить, снова принялся тереться о штанины. И то ли зрение совсем затуманилось, то ли еще что, вот только ноги Петра Алексеевича на глазах стали блекнуть, будто их кто-то стер невидимым ластиком.
– Не передадите дочке письмо? Долго сочинял, знаете ли, чтобы не испугать. Если сам ее не увижу, пусть хоть не плачет там из-за меня.
Ден потянулся было за листком, но рука прошла сквозь бумагу, как через воздух. Судорожно вздохнув, он так и не решился взглянуть старику в лицо.
Не жилец.
– Понимаю, – грустно протянул тот. – Вот ведь… пока сидел тут, все спрашивал: а когда, ну когда же… А теперь и уходить почему-то не хочется… И все равно, если не сложно, утешьте девочку. У меня все хорошо, так ей и передайте!
Последние слова старика потонули в вязком крыжовенном желе, и полки с книгами мягко качнулись и поплыли куда-то вверх. Понемногу туман начал рассеиваться, и сквозь него проступили белые матовые панели, подмигнул серый экран телевизора на треугольнике кронштейна, сдержанной зеленью растрепались перья хлорофитума.
– Вот черт… – на новой футболке расплылось алое пятнышко, еще одно капнуло на стерильно-хлорный выцветший линолеум.
Адель сначала довольно-таки ощутимо шлепнула его по губам, и лишь потом вложила в одну руку стакан, а в другую бумажную салфетку. У нее самой белые рожки из носа смешно выделялись на смуглой коже.
– Ты как? – обеспокоенное лицо Тони казалось немного чужим, будто не виделись лет десять. Когда они виделись в последний раз, неужели только вчера?
– Который час… – не спросил, промямлил Ден. И тут же заметил тикающий циферблат на стене прямо перед собой. Половина пятого утра, ничего себе.
– Я уж думала, вы не выберетесь! – сердито зашипела Тоня, помогая ему выйти в коридор. Краем глаза парень успел зацепить подпрыгивающую линию на мониторе. Петр Алексеевич продолжал спать.
– Еще водички хочешь?
– Лучше что-нибудь покрепче, – пошутил Денис, едва удержавшись на раздутом кожаном диване. Вот бы лечь, вытянуть руки-ноги. А еще лучше, оказаться в лежаке на каком-нибудь тропическом пляже. Возвращаться к тому, что они с Адель только что пережили, не хотелось от слова совсем.
– Ну вы даете. Столько часов там. Не Адель ли сама говорила, что можно час, максимум два, не больше?
– Насте заходила?
На всякий случай он проверил карманы. Записки там, конечно же, не оказалось. Надо бы записать последние слова Петра Алексеевича, пока не забыл.
– Она домой за чем-то поехала, а что?
– Телефон ее есть? Позвони, скажи ей, что есть новости.
На разговоре он настоял сам, хотя Адель норовила отправить его под строгим Тониным конвоем домой, отсыпаться. Но как-то невразумительными, на его взгляд, прозвучали бы слова послания, озвученные мерным отработанным голосом заправского психолога. Словно прогноз астролога на неделю: ваш отец жив-здоров и передает вам наилучшие пожелания…
А тут Настя поверила сразу. И расплакалась, как ему показалось, с облегчением.
– Спасибо вам, – сквозь всхлипывания пыталась улыбнуться она. Жалкая, конечно, попытка. Не выдержав, Денис обнял ее за вздрагивающие плечи, позволив залить слезами и без того испорченную футболку. – Спасибо. Знаете, как-то сразу полегчало…
А улыбка у нее красивая. И еще маленькое родимое пятнышко на шее – знак богатого духовного мира. Настя его стеснялась и постоянно прикрывала то волосами, то шелковым шарфиком, но он все равно заметил.
Деньги Адель все-таки вернула: а как же, пункт 12.7 о частично несостоявшемся контакте. Вот если бы старик соблаговолил хоть на минуту открыть глаза, или у них на руках была собственноручно написанное им письмо, тогда другое дело. Настя, к слову, была ужасно против.
Пока женщины спорили, Денис между тем обратил внимание на ярко-красную переноску, из которой выглядывала знакомая усатая морда.
– Вы и Ваську принесли?
– Откуда вы зна… – кажется, теперь у нее развеялись последние сомнения на их счет. Хотя иной скептик мог бы возразить, что Денис случайно угадал нужную кличку.
Кот, прежде сидевший смирно, принялся царапаться и мяукать, стоило тронуть молнию. Потом наскоро прилизал встопорщенный мех – и запрыгнул на койку, расположившись под боком у хозяина.
