Павел Корнев - Ледяная Цитадель
Я утопил рычажок, набрал девятку, потом прямой номер знакомого торговца оружием. Длинные гудки моментально утонули в шипении и хрипе, но выход на город, к счастью, работал.
— Магазин «Булл-пап», — отозвались в трубке несколько мгновений спустя.
— Файзуллина пригласите, — пытаясь перекричать шум, попросил я. — Алло, Ренат? Это Евгений Апостол.
— Приветствую тебя, Евгений, — с секундной задержкой отозвался Файзуллин. Хрип в трубке почти смолк, но все же качество связи оставляло желать лучшего. — Куда пропал?
— Неважно. Слушай, Ренат, в начале марта ожидается большая партия автоматных патронов. Имей в виду. Слышишь меня?
— Слышу! Когда, в марте?
— Да! Говорят, очень большая партия. Семь шестьдесят два и пять сорок пять.
— Понял. Заходи как-нибудь, поговорить надо.
— Зайду. Все, отбой…
Я повесил трубку, запер дверь и плеснул в стакан воды. Выпил. Еще налил. И снова выпил. Наполнил стакан в третий раз, но лишь пригубил и поставил на журнальный столик рядом с кроватью. Это на ночь. Побочный эффект таблеток, ничего не поделаешь.
Проверив, не забыл ли задвинуть засов, я разделся и завалился на кровать. Хоть время было еще детское, усталость уже давала себя знать и глаза просто слипались. Умаялся за день, да и на нервах с самого утра. Надо отдохнуть.
Потихоньку накатило мягкое забытье дремы, но толком заснуть никак не получалось. Поворочавшись с боку на бок минут пятнадцать, я не выдержал, вскочил с кровати и подошел к окну. Отдернул штору и прислонился лбом к холодному стеклу.
Что- то беспокоило. Что-то мешало расслабиться и забыться сном. Какая-то мысль крутилась в голове подобно назойливому комару, которого никак не удается прихлопнуть впотьмах.
Мысль? Или воспоминание?
Горсть съеденных за день таблеток окончательно загасила дар ясновидения, и пришлось уподобиться золотоискателю, выискивающему крупинки драгоценного металла в пустой породе. Не в силах успокоиться, я копался и копался в памяти, пытаясь найти первопричину дурного предчувствия. Сон давно отступил, от напряжения вновь разболелась голова, но в итоге все же удалось сосредоточиться, и перед глазами встал образ летящего в грудь ножа.
Нападение в «Кишке»?
Да уж, неудивительно, что меня от одного воспоминания об этом трясти начинает: едва перо в бок не схлопотал. Такое не забывается.
Или дело не только в испуге?
И тут меня будто током ударило — кисть! Точнее, не кисть убийцы сама по себе, а блеклая, почти незаметная в темноте татуировка.
Коронованная цифра семь с крылышками по бокам. Семера!
Самое влиятельное после Цеха преступное сообщество Форта. Но Цех в свое время легализовался, а Семера так по ту сторону закона и осталась.
И это значит, у меня даже не большие, а просто-напросто огромные проблемы. Бандиты от задуманного точно не отступятся. И моя «крыша», увы, ничем в этой ситуации помочь не сможет. Не та весовая категория. Не та…
Я открыл глаза и часто-часто задышал, пытаясь прогнать накатившую дурноту.
Все хорошо, все хорошо. Я еще жив, а значит, возможны варианты. Не бывает безвыходных ситуаций, не бывает.
Ну почти не бывает…
Ликвидаторы. Отступление первоеРабота может иметь массу достоинств. В идеале она приносит неплохие деньги, интересна и любима. Но при всем при этом, в отличие от хобби, у работы есть один перекрывающий любые достоинства изъян: какой бы синекурой ваша должность ни являлась на самом деле, время от времени приходится работать. И по закону подлости отрывать пятую точку от кресла приходится именно тогда, когда имеются весомые основания этого не делать. Но ничего не попишешь: в отличие от убежавшего в лес волка, невыполненная работа и в самом деле никуда не денется.
Северная промзона пользовалась в Форте поистине жуткой репутацией, и репутация эта была более чем заслуженна. В развалинах заброшенных цехов находили пристанища одни из самых опасных обитателей Приграничья: подавшиеся в бега бандиты и зародившиеся в темных, холодных подвалах исчадия Стужи. Первые лютовали от безысходности; чего добивались вторые, никто не знал, но оставляли они после себя лишь промороженные насквозь трупы.
И самое главное — именно на Северной промзоне отбывали наказание отправленные в штрафной отряд правонарушители. А оказаться среди этих смертников не желал никто. Даже самоубийцы предпочитали находить менее болезненные способы ухода из жизни.
Но работа есть работа, и помимо штрафников, надзирателей и бойцов первой отдельной роты Патруля на промзоне хватало и вольнонаемных служащих. Да и откомандированные из Форта специалисты редкостью не являлись. Бригады ликвидаторов санитарно-эпидемиологической станции так и вовсе сменяли там друг друга одна за другой…
Разгулявшийся с самого утра ветер срывал с крыш цехов снег, и тот летел вниз колючей белой крупой. Солнце, висевшее в безмятежно-голубом с проступающей лишь у самого горизонта легкой белизной небе, совершенно не грело, и морозный воздух кусал щеки, жег ноздри, легко забирался под одежду. Но укрыться от холода в бетонной коробке заброшенного здания никому и в голову не приходило: внутри царила и вовсе уж нестерпимая стужа, и туда по возможности старались не соваться.
Возможность, правда, такая была не у всех — оцепившие здание бойцы Патруля филонить таскавшим на улицу бетонные обломки заключенным не давали и, не оставляя тем времени на отдых, гнали запыхавшихся штрафников обратно. Из цеха слышались монотонные удары тяжелых молотов, время от времени раздавался грохот обваливавшихся плит и кирпичных вставок, но дожидавшиеся окончания работ ликвидаторы внимания на шум и крики не обращали.
Переминались с ноги на ногу, курили, трепались. Ходили греться в машину. Ждали.
Обычный день, обычное задание. Рядовой, в конце концов, пробой. Всего-то выброс магической энергии — ерунда какая. Это не Форт, где начальство на шее сидит, здесь контролирующих нет. А окончание командировки ударный труд в любом случае не приблизит. Да и на материальном вознаграждении никак не скажется. И какой смысл тогда суетиться? Расчищают люди потихоньку завал — и пусть себе расчищают. А от мороза всегда можно в аварийно-ремонтном ЗИЛе укрыться. Хочешь — грейся, хочешь — чай пей. Или что покрепче.
Работа не волк, короче…
А вот командовавший патрульными старший лейтенант такого отношения не одобрял. С недовольным видом он крутился вокруг подчиненных, то и дело раздавал ценные указания и отчитывал не успевавших следить за полетом его мысли сержантов и рядовых.
— Юрий Аркадьевич! — не выдержал наконец один из ликвидаторов, смоливший «беломорину» грузный мужчина в пуховике. Он надсадно откашлялся и с усмешкой спросил: — Ты с какой целью с нами вообще поехал? Без тебя так спокойно было!
— Еще б вам, господин Бородулин, спокойно не было! — фыркнул старший лейтенант. — А то я не знаю, Виктор Петрович, чем вы на выездах занимаетесь!
— И чем? — огладил прокуренную бороду тот.
— А чем угодно, только не работаете! — Патрульный протянул руку и попросил: — Дай закурить.
— Тебя-то это как касается? — Ликвидатор достал пачку «Беломорканала» и ударом ладони выбил из нее папиросу. — Давай колись, чего с нами сорвался.
— Да от коменданта совсем житья никакого не стало, — пожаловался Юрий, достал из-за пазухи фляжку и, хлебнув, утер губы. — Ни вздохнуть, ни опохмелиться.
— Ты ж по другому ведомству? — удивился бородач.
— Думаешь, это мешает ему читать мне нотации? Еще и кляузы строчит, сволочь. — Патрульный покачал головой и протянул фляжку ликвидатору: — Будешь?
— А давай, — не стал отказываться Виктор Петрович. — Когда командира выпишут?
— У него осложнение, — вздохнул старший лейтенант и закурил. — Воспаление легких началось. И когда только простыть успел?
— Да пневмония и на фоне общего ослабления организма начаться могла.
— Ослабления организма? — хохотнул патрульный. — Ему чуть полноги не оттяпали — вот ослабление так ослабление! Это ж надо было в гнездо к снежным червям провалиться! И ведь трезвый был как стеклышко! Он, как с женой помирился, неделю уже не пил.
— Был бы пьяный, туда бы и не полез, — резонно заметил Виктор Петрович.
— Тоже верно, — кивнул Юрий, помолчал, а потом толкнул ликвидатора в плечо: — Слушай, Бородулин, чего у вас Василенко такой смурной? Я тут на днях ему выпить и по бабам прошвырнуться предложил, так он отказался. Представляешь?
— У Антона со здоровьем проблемы. Вот и нервничает.
— Намотал, что ли? — осклабился старший лейтенант. — Или стрелки на полшестого по причине переутомления?
— Да не, — мотнул головой Виктор Петрович. — Это дело в два счета лечится, у него по магической линии определенные сложности начались.
