Елена Помазуева - Игра со смертью (СИ)
— Спи, — прошептал ей, не в силах оторваться от ее кожи.
Развязал купальник, она облегченно вздохнула и доверчиво приникла ко мне. Прижал к себе обнаженной грудью, пульс сходил с ума от ее близости, доступности.
— Спи, — еще раз прошептал, позволив лишь погладить грудь, подняться к шее и снова вернуться на грудь. Какая же она красивая и желанная.
— Спи, — раздалось из неоткуда, и одурманивающий сон окутал меня.
3
Всю ночь смотрела, как Стас в поисках меня, прочесывал территорию турбазы. Я летала над ним, видела, как он переживает, бесится от бессилия. Шалсар тоже искал меня, но спокойно, стараясь не пересекаться с отдыхающими.
К утру оба сошлись у моего домика. Стас зашел в него и лег на кровать, следом Шалсар. Не слышала, о чем они говорили, но когда блондин вышел, Стас спокойно спал. Я присела на подоконник в ожидании первого луча солнца, скорей бы уж. Как только рассвет показался, спрыгнула на кровать и присела рядом со Стасом, он спокойно спал. Я тоже уснула.
Проснулась от того что меня крепко прижимали мужские руки. Уже не помню, когда я так просыпалась последний раз. Открыла глаза, Стас спокойно спал. Его ровное дыхание шевелило мои волосы, сбившиеся ото сна.
Подняла руку и провела пальчиками по его щеке, губам. Нежные и такие суровые на вид. Стас перехватил мою руку и поцеловал ладонь.
— Марина, — прошептал он, и от его низкого, чуть хрипловатого гола после сна меня пробила дрожь.
— Стас, прости я вчера улетела. Так надо было, — а он целовал мою ладонь, спуская по внутренней стороне предплечья.
— Не улетай так больше. Я чуть с ума не сошел, — проговорил он не прекращая целовать.
— Я не могу, — но уже было все равно.
Стас целовал меня, прижимая все теснее к себе, как будто боялся, что прямо сейчас улечу. Я поддавалась на каждое его движение, отдаваясь его рукам, губам, языку. Мое тело вспомнило его ласки, радостно отзываясь на них. Он целовал меня, раздевал, отдалялся, смотрел на меня, улыбался и снова целовал.
Так было хорошо и радостно быть послушной в его жадных руках. Уверенными движениями он исследовал каждую часть моего тела, то ласково, жестко, то нежно, но всегда уверенно и настойчиво, заставляя трепетать под его руками и желать близости с ним.
Как же я хочу его. Сладкое предвкушение от самой близкой ласки с ним заставляло меня быть нетерпеливой. Я стянула с него все, что на нем оставалось, и остановилась на мгновение, чтобы полюбоваться его красивым спортивным и таким желанным телом.
Села ему на бедра сверху и наклонилась, чтобы поцеловать его, волосы накрыли нас полностью, как будто покрывалом. Мои ладошки заскользили по его груди, животу.
Стас резко перевернулся, и я оказалась опрокинутой на спину, он прижал меня всем своим весом, не позволяя шевельнуться. Руками притянула его к себе, в нетерпении ожидая того, что должно случиться. Стас замер ненадолго, дрожь, пробегающая по его телу, говорила о его желании. Обняла его ногами и ахнула от его резкого движения во мне, в которое он вложил всю свою страсть.
— Марина, любимая, — прошептал он, замерев на мгновение.
Больше он не останавливался. Не давая мне перерыва, чтобы перевести дыхание, заставляя терпеть это сладостное состояние и желать его еще больше, доводя меня до предела обострения всех чувств.
— Стас, нельзя же так, — улыбнулась ему после.
— Маринка, я слишком долго ждал тебя, — снова поцеловал меня.
— Ты не искал меня, — сказала, когда он оторвался.
— Ты тоже, — грустно произнес Стас.
— Ну, вот у нас снова много общего, — засмеялась.
— Маринка, я так не могу. Давай жить вместе, — на полном серьезе произнес Стас.
— Давай, только ты в Волгограде, а я в Москве. Сейчас это модно, называется гостевой брак, — тоже совершенно серьезно ответила ему.
— Марин, не издевайся. Я серьезно. Понимаю, что прям сейчас ты в ЗАГС не пойдешь, поэтому говорю — жить вместе, — Нахмурился Стас.
— Почему не пойду? А ты позови, — кокетливо ему улыбнулась.
— Пойдешь? Правда, пойдешь? — обрадовался Стас и подскочил, опершись на локте.
— Нет, Стас. Мы с тобой прошлое. Но если хочешь, я буду с тобой пока здесь в Волгограде, пока не уеду, — мягко проговорила ему.
— Я так и знал, — Стас стиснул зубы, лег на спину и отвернул лицо от меня.
— Стас, перестань. Ты сам знаешь, что это невозможно, — постаралась еще мягче ему сказать. — Посмотри на нас, мы давно не те подростки, которые были влюблены друг в друга. Взрослые люди. Да нам хорошо в постели, у нас был офигенный секс. Но мы не сможем быть вместе, слишком стали разными. И, кстати, Стас, а можно еще попросить? — прижалась к нему и заискивающе заглянула в глаза.
— Чего? — не понял он.
— А не скажу, — загадочно улыбнулась ему и спустилась ладошкой вдоль живота и ниже.
ОперВот как с ней разговаривать? Выросли, разные. Какие разные, если я от одного ее вида голову теряю? Если я только о ней одной думаю?
А секс, она права, просто потрясающий был. Мы не выходили из домика до самого вечера. Хорошо в наших сумках нашлись печенье и вода, а то бы умерли с голоду, но так и не оторвались друг от друга.
Только вечером удивился, что за целый день никто к нам не постучал и не пришел, хотя окна и дверь были на распашку. Может, нас просто слышали, потому что когда забывались, мы не сдерживались абсолютно. Маринка своими стонами только заводила меня еще сильнее, заставляя любить ее еще более страстно.
И после этого она говорит — мы разные.
Вечером Маринка стала беспокоиться, оборачиваться на окно.
— Марин, что-то случилось? — спросил ее, потому что озадачился таким ее поведением.
— Стас, слушай. Такое дело, я тебе сейчас не могу ничего сказать, но мне нужно уйти … до утра, — и взгляд такой растерянный.
— Да куда ты, на ночь глядя, собралась? — удивился ей.
— Я не могу сказать, но мне, правда надо. А утром я вернусь к себе в квартиру. Ты возьми мой скутер и вещи, перегони ко мне. Вот ключи от квартиры. Жди меня там. — Маринка суетилась по домику.
— Марина, рассказывай, — встал в дверях, не пуская ее. — Тебя кто-то шантажирует? Заставляет что-то делать? Марина! — прикрикнул на нее.
— Нет, Стас, нет. Все нормально. Никто меня не обижает, это другое. Ну не могу я тебе рассказать! — простонала она.
— Не пущу! — мотнул головой. Она снова обернулась на окно.
— Стасик, родненький, отпусти. Я потом все тебе расскажу. А сейчас мне, правда, надо лететь, — она повисла на мне и поцеловала.
Да целовала так, что как будто дышать отказывалась. Не давая возможности оторваться и задать еще вопросы.
— Иди, — выдохнул я, выпуская ее из своих рук и проведя по ее груди. — Расскажешь! — крикнул уже вдогонку, когда она побежала по тропинке.
ДемонВечером странная женщина выбежала из домика и побежала по тропинке. Я весь день был рядом, накрыв их защитой для отвода глаз. Конечно, ее искали сослуживцы, но их домик они просто не замечали, обходили стороной. Пусть, они любили друг друга, они хорошая пара, им нужно быть вместе.
Ее мужчина уехал на ее скутере, забрав вещи. Странно. Я ехал за ним, пытаясь понять куда могла деться Марина. Стас вел себя спокойно, не искал ее больше. Ночь а Марина так и не вернулась, вчера тоже пропала на закате. Странное совпадение.
Вечером я приехал на набережную с надеждой встретить свою знакомую ворону. Она прилетела, но уже не смотрела, замерев, на воду. Она перепархивала с перил на козырек крыши и обратно, как будто забавлялась самим процессом.
Погода стала портиться, тучи собирались вокруг. Ворона всего этого не замечала. Напрыгавшись, она взлетела и понеслась над водой, играя наперегонки с ветром. И тут ударила молния, неожиданно раскроив небо пополам.
Ворона шарахнулась в сторону, тревожно каркнув. Новая молния ударила рядом с ней и, кажется, зацепив крыло птицы. Ворона стала падать, стараясь крыльями затормозить падение, но лишь бессильно била по воздуху одним крылом.
Я рванулся к ней, не в силах смотреть на гибель птицы. Крылья со свистом разрезали воздух расправляясь. Стремительный полет и на черной воде увидел тонущую ворону. Быстро снизился, подхватил обессиленную и уже почти потерявшую надежду птицу на спасение и стремительно взмыл ввысь. Ночь, плохая погода, людей вроде бы никого, но не хотелось, чтоб меня увидели.
Опустился на землю, держа в руках мокрую птицу. Она дышала, одно крыло безвольно повисло, значит, молния все же зацепила ее. Удачно, что не в саму ворону попала.
Положил легкое тельце птицы между ладонями, и белое сиянии окружило ворону. Моя сила проникала сквозь ее ауру, расправляя и восстанавливая потоки. Птица забилась в моих руках, стараясь вырваться. Теперь последнее. Перехватив одной рукой тело вороны, чтобы она не могла вырваться, второй достал костяную иглу из волос, это был шип убитого мной картиша. Проткнул себе ладонь, черная кровь потекла, затем проткнул тело птицы, приложил свою рану к ее и прижал. Ворона билась, но сил справиться со мной не было. Постепенно пульсация моей крови заставила отступить ее и черная жидкость проникла в тело птицы. Видел как моя кровь растекается по ее венам, перерождая ворону. Перья вспыхнули на теле птицы и загорелись слепящим белым огнем. Горело каждое перышко. Когда моя кровь вытолкнула всю кровь птицы, белое пламя еще раз вспыхнуло и ворона стала белой.
