Александр Дихнов - Портал на Керторию
– Пока не могу сравнить.
– Да нет, похоже, очень похоже… Как вы знаете, Аркадия контролируется несколькими кланами, над которыми существует нечто вроде консультативного совета. Ни в один клан, ни в этот совет Марандо не входит, но при всем том он – сила. Его отлично знают – аборигены, я имею в виду, – и боятся, здорово боятся. «Почему?», «Что он может сделать?» – на эти вопросы ответов мы не получили, но дрожь в коленках он вызывает – факт… Собственно, поразмыслив коллегиально, мы пришли к выводу: не будет ничего удивительного, если обнаружится вдруг, что
Марандо – попросту хозяин Аркадии, который стоит над всеми. За счет чего, правда, непонятно…
Если Бренн замолк в ожидании недоверчивых смешков и возражений, то напрасно. Особенно в свете нашего последнего разговора с майором… Своя планета была у графа Таллисто, и у меня тоже была, герцогу Венелоа подчинялась колоссальная военная организация, а Принцу – самая могущественная галактическая Империя. Так почему бы Князю Д'Хур не контролировать Аркадию? Напротив, это выглядело бы даже логично, вот только малоутешительно…
– Дальше, – лаконично попросил я, и Бренн изумленно приподнял брови – на его новом лице смотрелось очень забавно…
– Ты считаешь, что если Марандо и впрямь здесь всем заправляет, нам ничего серьезного не угрожает? Можно даже разгуливать в позе пахаря, сеющего капусту?..
– Там видно будет, – неопределенно буркнул я, желая пресечь данный спор в зародыше, а то у Уилкинса явно засвербило высказаться тоже… – У тебя есть что-нибудь более конкретное? Адрес Марандо хотя бы?
– Есть. Адрес – это единственное, что у нас есть стоящего. Радоваться, правда, не спеши… – Бренн хмыкнул и потер руки с не совсем понятным удовлетворением. – Марандо, похоже, начитался сказок «Тысячи и одной ночи», которые славно проинтерферировали в его башке с воспоминаниями о собственной молодости в стране Д'Хур. По крайней мере, иначе выбор им места жительства не объяснишь… Ты знаешь, что представляла собой Аркадия до терраформирования? Да? Так вот, скальные островки, торчащие кое-где из океана, никто не трогал. Они торчат и по сей день, совершенно голые, убогие и необитаемые. Все, кроме одного, – того, в котором живет Марандо!.. Да-да,
Ранье, – он живет внутри скалы, одиноко стоящей посреди океана. Мы аккуратненько провели разведку вокруг – и с воздуха, и с моря – так по внешнему виду этот утес ничем не отличается от сотни таких же. Никаких признаков входа там нет. Некому даже сказать: «Сезам, откройся!» – если тебе понятна данная цитата. Говорят, внутри там тоже весьма оригинально по меркам XXV века: пещеры и гроты, освещенные факелами – факелами, Ранье! – пол, устланный коврами, сундуки, полные камней, золота и прочих драгметаллов… Такая вот обстановочка. Признаюсь, не отказался бы взглянуть на это своими глазами, но возможность не просматривается. Абсолютно не просматривается. Никто не знает ни как попасть внутрь скалы, ни как туда попадает сам Марандо…
Звучало впечатляюще, нечего сказать. Я уже начал подумывать, что повседневный пессимизм Уилкинса на этот раз был, простите за каламбур, основательно обоснован. Но существовала ведь еще одна, самая элементарная возможность…
– Чем вы занимались после обнаружения такой неприятности? – спокойно поинтересовался я, и Бренн обиделся на то, что его красноречие пропало втуне.
– Чем, чем!.. Пытались выяснить, бывает ли Марандо в местах более цивилизованных. И если да, то где и как часто… Результаты, доложу вам, дерьмовые: хоть Марандо и чаще вылезает из своей крепости, чем ты, Ранье, в свою бытность на Новой Калифорнии, но ненамного. Единственное, что он посещает достаточно регулярно, – ипподром на том побережье. При этом ставок не делает, только приходит и смотрит на скачки. Послезавтра в Пирл Коуст разыгрывается один из самых престижных местных кубков. Мы ждем и выдумываем всякие фантазийные планы на тот случай, если Марандо туда заявится.
– Понятно, – я кивнул. – Скажи честно, Бренн, кто из вас командует? Гаэль?
Бренн смутился, подозреваю, даже порадовался про себя, что негры не краснеют.
– Да, в общем… Во-первых, у нее всегда такой вид, будто она знает, что делать. А во-вторых… Ну, знаешь, спорить с ней трудно.
– Знаю. Но это не важно. Я не к тому.
– А к чему? Мы не правильно действовали? – моментально вскинулся он. – Что же, по-твоему, мы упустили?
– Самое простое. Многократно испытанный способ. Прежде, чем объявлять охоту на Марандо, надо было попытаться поговорить с ним. По-хорошему!
Глава 2
Некоторым вещам не свойственно меняться" – именно этот трюизм пришел мне в голову после завершения осмотра ипподрома Пирл Коуст, получившего свое название непосредственно по месту, где он был расположен (надо заметить, имена собственные на Аркадии не блистали оригинальностью – совсем под стать моим мыслям). И не то чтоб я имел большой опыт посещения подобных заведений и мог исходить из личных воспоминаний – просто, по моим представлениям, зеленый ковер беговых дорожек, кое-где перегороженных разной высоты изгородями и барьерами, сложенными из деревянных брусьев, выглядел точно так же, как и шесть веков назад, на заре конного спорта. Единственная открытая трибуна, в центре которой я находился, полукольцом охватывала поле и была оборудована козырьком, защищавшим от солнца, и комфортабельными сиденьями. Это, конечно, диссонировало с образом XIX века, но на XX, например, вполне тянуло… Лошади, которых конюхи уже начинали разминать на тренировочном поле сбоку, тоже не стали вдвое больше или длиннее. Да что там, даже бинокли, выдаваемые желающим при входе на трибуну, были допотопной, чисто оптической конструкции. Даже приз, который предстояло разыграть, носил традиционное и безыскусное название – Золотой Кубок по стипль-чезу… Легко было вообразить, что ты все-таки перенесся в глубокое прошлое на пресловутой машине времени – идея, нещадно эксплуатируемая в течение столетий, но так почему-то и не воплотившаяся в реальность…
Впрочем, можно ничего и не воображать. Особенно если есть дела поважнее, а у меня таковых хватало. Я специально пришел на ипподром с большим запасом, почти за полтора часа до назначенного на два забега. Якобы для того, чтобы освоиться в обстановке, а на деле – только ради возможности побыть в одиночестве и подумать.
И в первую очередь о тех, кто мешал заняться этим раньше. То есть о… какое бы слово подобрать… нашей компании. Престранная она была по каким угодно меркам: трое керторианцев, вышедший в отставку военный гений, в перспективных планах которого значился захват Галактики, высококвалифицированный агент одной из могущественнейших контрразведок в качестве жены (или, наоборот, жена в качестве спецагента) и Гаэль. По вполне очевидным причинам, она меня интересовала много больше других, но одновременно оставалась самым загадочным персонажем. Гаэль соответствовала, так сказать, уникальному уровню остальных, но ткнуть пальцем, кроме, пожалуй, ее происхождения, было не во что. И главное, по-прежнему нисколько не хотелось… Накануне я дал себе очередное торжественное обещание проанализировать от начала до конца все, связанное с ней. Честно и преданно глядя правде в глаза. Но исполнить намеченное не удалось. Стоило подумать о Гаэли, как мои мысли устремлялись в сторону того, что, например, у нее красивая внешность и очень импонировавшая мне манера общения, или что находиться рядом с ней мне легко, приятно и даже в некотором роде лестно (кое-какие мелочи в поведении моих старых друзей заставляли чувствовать именно это). Или что Гаэль была искренне рада нашей встрече… Короче говоря, у нас были прекрасные отношения, и я ничуть не хотел выяснить вдруг, что она жестоко меня обманывает. Потому что боялся ее потерять. Вот это была самая презеленая правда. И точка.
