Алинна - Ключ от радуги
- Вам назначено? - Мурлыкает из-за стола великолепное создание, и томно смотрит на меня из-под безупречной челки.
- Э-э-э… нет, но там, на табло было написано, что у меня есть десять минут.
- Ну, раз было написано, то изложите мне, и если ваш вопрос действительно важный, то я запишу вас… на конец года. - И секретарша величественно распахивает пухлый ежедневник и жестом фокусника переворачивает песочные часы.
Много лет назад, на Земле, меня еще можно было смутить подобным обращением, но сейчас, умерев второй раз и воскреснув в другом мире меня подобными манерами пронять сложно.
Цыкаю зубом и нагло скалясь, заявляю секретарской выскочке:
- Я по личному делу, и… МЕНЯ ПРИГЛАШАЛИ В ГОСТИ.
С ее величества сходит некоторая доля спеси, она захлопывает ежедневник, и уже мило улыбаясь:
- Ну что же вы сразу не сказали…
Тонкий пальчик с обалденным маникюром переключает что-то на странном агрегате, напоминающем селектор, из него выдвигается непонятная штуковина похожая на микрофон и девица сладенько мурлычет, приближая к ней почти вплотную ярко алые губки:
- К вам по личному делу пришли, из приглашенных… Пустить?
Ответа я не слышу, но секретарша вся расплывается в патоке улыбки:
- Проходите, вас давно ждут, - ее идеально накрашенные губки обнажают два жемчужных ряда зубов, между которыми проскальзывает тонкий раздвоенный язычок.
В огромных дверях что-то щелкает и одна из сворок приветливо приоткрывается. Мара сразу же сует туда голову, дверь издает рычащий звук и закрывается, и наглая бульдожья морда оказывается зажатой в дверях. Мара дергается туда, сюда упирается всеми лапами и пытается вытащить многострадальную голову из плена.
- А эта блохастая с вами? - Сомнение в голосе секретарши можно намазывать на хлеб.
- Да, она со мной. И она не блохастая!
- Еще чего! У нас тут ограничение на количество сопровождающих, с блохами я бы вас и на порог не пустила. Пусть идет позади вас.
Дверь опять распахивается, Мара свободна, но вперед меня больше не лезет, голова она, чай не казенная. Шаг за дверь и вот я уже в знакомой комнатке старой гостиной Одрика, где мы прошлый раз пили чай и ели варенье. Ко мне навстречу бежит удобное кресло и, подбивая меня сзади под коленки, заставляет усесться в его мягкое и какое-то обволакивающее нутро, а само шустро семенит к растопленному камину. Хозяин, все в той же хламиде сидит в соседнем кресле, а на столике дымится чайник и громоздятся блюдечки с вареньем разных цветов.
- Чай будешь?
- Да. - Горячий чай после сквозняка природного портала, самое то, что нужно.
- Ты в гости или как? - Хозяин неторопливо наливает мне в чашку крепкий, исходящий паром чай из множества разных трав. Мара сидит под моим креслом и только шумно принюхивается к разносолам на столе и горестно вздыхает.
- И то и другое…
- Забавно… И что же от меня хочешь?
- Я так думаю, что Вам это уже известно…
- Может быть…, но все же изложи свою просьбу сама. Чтение мыслей это одно, но часто просьба, изложенная простым языком, может выглядеть совершенно по-другому.
Я тяну время, собираясь с мыслями, прихлебываю ароматный, ни на что не похожий чай и смакую первое попавшееся варенье.
- Вкусно…
Демон пыли спокойно ждет. Что значат несколько минут в сравнении с вечностью? Ничто. Он хозяин времени и этого мира и может позволить себе подождать… И я решаюсь:
- Дело в том, что я, как уже наверняка знаете, немножко беременна… И в связи с этим в моей жизни возможны некоторые…э-э-э… осложнения. Я боюсь…
- А я-то тут причем? Я чай не повитуха…
- Да нет, я про другое… Я боюсь, что когда дело подойдет к определенному сроку, то я и, соответственно ребенок… мы оба станем очень уязвимыми.
- Ты считаешь, что договор между тобой и Союзом может быть нарушен?
- Да. И в любом договоре можно найти лазейку. Мэтр Коди объяснил мне, что если на мою голову заключен контракт, и его дата меньше даты договора, то к заключенному соглашению он никакого отношения не имеет, и его выполнение не является нарушением договора.
- И ты считаешь, что есть заказ на тебя, сделанный до заключения договора?
- Да.
- И что заставляет тебя так думать?
- Элементарная паранойя.
- Знай, я не вмешиваюсь в людские дела…, пока не вижу в этом выгоды.
- А я еще не закончила… это все еще вводная…
- Прошу прощения, продолжай.
- В связи с этим у меня есть два варианта решения проблемы. Первый, удрать в Синие топи и сидеть там, пока не разрожусь. Вариант второй, всячески укрепить усадьбу и сидеть в пустыне.
- И какой из этих двух вариантов тебе нравится больше?
- Третий…
- Хм… третий… А что тебе не нравится в первых двух?
- В обоих случаях всему миру скоро станет известно о рождении у меня ребенка. Шпионы и соглядатаи есть везде. И когда о рождении станет известно, мы оба попадем под удар. Ребеночка не обязательно убивать, его достаточно украсть и можно будет получить от его мамы все, что душе угодно. А если ничего не нужно, то если воспитать чадо в нужном ключе, то оно потом само добьется от мамы что душа пожелает. Вариантов масса… и все они мне не нравятся.
- Хм… А третий вариант? Надеюсь это не… - Демон долго подбирал нужное слово, - это не аборт? Я подобными вещами не занимаюсь…
- Нет. Уже нет… А можно мне еще чаю?
- Да, пожалуйста…
Гарик легко взмахнул рукой и в комнату влетел другой чайник белый, пузатый, в крупный красный горошек. Он элегантно, как испанский кабальеро, сбросил с себя крышку. Огонь в камине вспыхнул и приласкал бок чайника с кипятком. Начищенная медь засверкала, чайник отозвался на огненную ласку тихим гулом, и крышка на нем стала прыгать от восторга. И сам он взлетел и стал поливать стенки заварочного чайничка кипятком. Белому чайнику кипяток не понравился и выплеснул его из себя прямо на пол, а с полочек закружилась, завертелась и посыпалась внутрь его разная травка-заварка. Медный чайник с кипятком снова ловко притерся к заварочному, и от души заполнил его кипяточком. Сверху звякнула крышечка, чайник с удобством устроился на столе, а поверх него залезло нечто тряпичное, изображающее толстую и грудастую орчиху.
- Пусть он немного заварится… А ты давай излагай… не затягивай процесс.
- Вот поэтому я и хотела попросить вас об одном одолжении… - Язык во рту совершенно высох и на него словно гирю повесили. Я нетерпеливо сбросила тряпичную куклу на пол, схватила чайник и налила себе еще чая, и даже попыталась отхлебнуть кипяточка. Результат был ожидаем - я обожгла язык. И… разревелась… Так обидно мне стало, что ни в том, ни в этом мире нет у меня счастья, а на Лари еще и убить хотят.
