Джал Халгаев - Книга Мертвых
- Да! - выпалила та от нетерпения.
- Тогда я покараулю у входа, - он подмигнул мне правым глазом. - Не подкачай тут с ней наедине, пацан. Она девушка бойкая.
С этими словами он вышел и скрылся где-то за углом пещеры.
Мы переглянулись. Мне стало как-то жутковато.
- Я сейчас, сейчас...
Эмма вытащила из ножен на бедре тонкий нож. Она подошла ко мне, и я испуганно попятился - ну, полз как мог, короче.
- Не бойся. Я тебя развяжу.
И принялась разрезать веревки на ногах.
Когда те треснули, я в долгу не остался. Даже не стал разбираться, друзья они мне или нет (в конце концов, друзья не кидают удавку на шею!), а просто резко подался вперед и ударил ее лбом в переносицу.
Девушка вскрикнула, попятилась.
Я вывел руки вперед, проведя их через ноги, и ринулся к ней. Мое плечо врезалось Эмме в живот, и та упала. Я оглянулся на вход. Второй не мог не слышать, что здесь происходит, но помогать не спешил.
- Стой!
Она вытянула руку вперед и сжала пальцы в кулак. Видимо, что-то должно было произойти, так как вид у нее после этого был очень растерянный.
Ее лицо дернулось. На нем проступил страх.
Не тратя времени зря, я перекинул связанные запястья через ее шею и дернул тело девушки на себя. Она упиралась. Всего несколько секунд. А потом мешком обвисла в моих руках и затихла. Глаза ее закатились. Выглядела она спящей.
Я поднял с земли нож и на скорую руку обрезал оставшиеся путы.
Избавившись от веревок, я метнулся к своему плащу - тот, благо, отыскался неподалеку, - накинул его на плечи. Нахлобучил затем шляпу на голову и выскочил наружу, вынимая свой баселард из ножен.
- А, уже управился. Быстро ты.
Я замер. Мы смотрели друг на друга. Мужчина улыбался.
Когда во мраке я разглядел его глаза, то удивлению не было предела: зрачки его выцвели и стали прозрачными, напоминая кристаллики льда. В некоторых местах они выходили даже за пределы радужки, раскалывая глазное яблоко на части.
- Так старый леший подох?
- Ага. Я за него.
- Прекрасно. Мне так много надо тебе рассказать! Черти драные, как удивительно переплелись наши судьбы...
В любой другой ситуации я бы навряд ли его убил. Сейчас же он почему-то считал, что я ему вовсе не враг. Могу поспорить, он изменил свои суждения, когда мой клинок впился в его мозг через глазницу и вышел из затылка.
Честно говоря, я даже не понял, что произошло. Моя рука просто дернулась вперед - и все. Казалось даже, что на секунду мой голод вернулся...
Засвидетельствовав смерть обоих (бывает, не добьешь, а потом худо приходится), я позволил себе с облегчением выдохнуть.
Хлебнув вина из фляги, я затащил тело мужчины в пещеру и положил его рядом с девушкой. Нет, закапывать их слишком долго, а в реку нельзя - рыбаки в озере могут обнаружить их на следующий день, и тогда точно дороги закроют.
Наряды на них выглядели богато, поэтому я решил, что они какие-то важные особы.
- Холхост, ты надо мной издеваешься? - пробурчал я себе под нос.
Потом пришлось заняться вещами. Я переворошил все, что нашел. Кое-что можно было бросить здесь, так как оно не представляло никакой ценности. Например, еду, мешки и всякие вилки-ложки я просто раскидал по полу - типа налет с ограблением.
Деньги нашел. Целый кошель, полный серебра. Вот это удача!
Спрятав их за пазуху, я пригляделся к нескольким необычным вещам, а именно какому-то сломанному мечу без клинка, зато с примечательно древней рукоятью, которой никак не меньше пяти сотен лет (да, переделывали ее неоднократно, но свидетельства большого возраста сохранились), и странному мужскому перстню с черным камнем. В последнем будто кружились неясные темно-синие тени.
- Во что я вляпался на этот раз?
Может, надо было их выслушать. А, уже поздно!
Когда я прикоснулся к камню, по телу вдруг прошелся резкий электрический разряд:
- Сестра? - скрипучий старческий голос раздался в моей голове.
По спине прошла дрожь, и на лбу проступила испарина. Я понял, что камень - своего рода филактерий или тюрьма для кого-то очень сильного. Может, даже для богини, о которой мне твердил Дубец. Почему я так думал? Потому что часть меня, та новая часть меня, вновь отозвалась чем-то знакомым и родным.
- Сестра, выпусти меня! Обещаю, я не буду тебе мстить...
- Заткнись, камень придурочный, - шикнул я в ответ.
- Кто ты? Нет, стой! - пискнул перстень. - Выпусти меня!..
Я через силу разжал пальцы, и перстень грохнулся на землю, прерывая контакт.
Так, просто превосходно! Похоже, я грохнул ведьмака и ведьму. Великий Холхост, почему я такой дурак? Думать надо было, Дастин, думать...
Я стянул с трупов одежду и затолкал их подальше. Скрутив тряпье в сверток, я завернул туда меч, перстень и кое-что еще по мелочи, что хоть как-то могло намекнуть, кто они такие. Кстати, на ножнах сломанного меча красовался знак Волчьего королевства. Чем дальше в лес, тем злее помидоры, елки-палки.
Потом я вытер окровавленный клинок о тряпки и припустил вниз, к Навье, избавляться от улик.
Затолкав внутрь тяжелых камней, я выбросил все это в воду, украдкой оглядываясь: не видел ли меня кто. Вроде, не видел. Значит, пронесло.
Я вернулся к пещере и убедился, что случайно на нее уж точно никто не наткнется.
Немного привалив вход валяющимися на земле ветками и листвой, я галопом ринулся к Босому, надеясь, что Линда не беспокоится. Для того, чтобы все провернуть более-менее тихо, она не должна меня ни в чем заподозрить. То есть привлекать сейчас ее внимание - чересчур глупо.
Я толкнул плечом дверь, и в ноздри ударил приятный запах тепла.
Знаете, я как будто вернулся домой после долгих странствий на чужбине - такова была магия домашнего очага Босого. Никогда бы не поверил, что мужчина может так ладно управляться с домом, но кроме него здесь бывал только я один, и ни жены, ни детей у старикана не наблюдалось.
Стянув с опревших ног сапоги, я с облегчением рухнул у камина, в котором трещали горящие поленья. Ох, я как будто очутился в Садах!
Я скинул с себя плащ и шляпу. Волосы пришлось поправить, чтобы Босой не увидел уши.
В углу обнаружились наши с Линдой вещи. Повозка с лошадьми стояла за домом, так что волноваться не пришлось. Вот только где Босой? Небось опять давит храпака на печи в дальней комнате.
Ан нет, нету там его.
Возвращаться к любимой я не спешил. Не знаю. Может, боялся, что запятнаю ее смертью?
Наверное, так. Сам я чувствовал себя чудовищно... живым. Только сейчас я это заметил. Клянусь всеми богами, я никогда не ощущал себя настолько причастным! Знаете, это когда несколько лет живешь в старой захламленной лачуге, а потом вдруг переезжаешь в огромный золотой дворец - выше всяких мечтаний.
