Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — король-консорт
— Если вы не против, моя смирная собачка побегает тут малость, пока мы пообщаемся с Его Величеством.
— Да, — ответил сэр Херлуф с некоторым беспокойством, — если никого не съест…
— Разве у вас нет кухни? — спросил я.
Он отмахнулся.
— Есть, вон там…
Бобик тут же сорвался с места, взметнулась легонько пыль, он исчез, а я сказал весело:
— Итак, посмотрим на птичек?
Похоже, мелькнула мысль, здесь еще не знают, что я король и что власть моя намного обширнее, чем была у того принца, который уходил в поход на Мунтвига. И, конечно же, несравнимо больше, чем была у принца-консорта…
Но и здесь к Ротильде не придерешься: она нигде не умаляла мою власть, напротив, говорила о ее мощи, но только всякий раз добавляла, что я — ее муж, а настоящая королева — она, а это значит… да, это значит, что закон — ее слово, а не мое. Причем наверняка нигде это не было сказано явно, а просто подчеркивалось, что ее слово — закон. А моя мощь — подразумевается ее мощь.
На пороге галереи, заполненной солнечным светом через широкие окна и птичьим щебетом, вполоборота ко мне человек в обычной, хотя и очень дорогой одежде насыпает из чашки мелкие зернышки в блюдца для птиц и что-то говорит им ласково. Я ожидал что-то необыкновенное, но это, на мой взгляд, простые щеглы и чижики.
Но птицы по фигу, сам король все же интереснее: Штольберг-Штольберг, сюзерен и потомственный король, умное лицо, исполненное спокойствия и внутреннего достоинства, мягкие манеры, мягкий голос, небольшая седеющая бородка и усы, даже не бородка, а так, больше похоже на месячную небритость, что, как ни странно, мне нравится больше, чем ухоженные бороды и лихо закрученные кверху кончиками усы.
Среднего роста, среднего телосложения, средней пышности одежды, даже знаки отличия не выставляет напоказ, а так, кому надо — заметит, а остальным не стоит в глаза тыкать, что он из стариннейшего рода, давшего четыре поколения королей, это не его заслуга, он это понимает…
Сэр Херлуф откашлялся, король повернул в нашу сторону голову, я снова отметил, что он уже мне нравится, а это значит, надо быть настороже и не позволять личной симпатии вмешиваться в дела стратегической важности.
— Сэр Херлуф? — спросил король, как я и заметил по его общению с птичками, голос мягкий и рассудительный.
Сэр Херлуф поклонился.
— Ваше Величество…
— Что у вас, сэр Херлуф? — спросил король так же мягко и, не глядя, закрыл дверцу клетки, так же заученно опустил щеколду, дабы не вылетели.
— Ваше Величество, — ответил Херлуф с неимоверным почтением, словно обращается к величайшему из королей, — это его высочество принц Ричард, муж королевы Ротильды…
Король взглянул на меня с новым выражением в глазах, я прочел там «А-а, консорт!», но произнес он совсем другое:
— Принц, я всегда рад гостям, а вам рад в особенности, вы все же сосед… Пойдемте в мой кабинет, перекинемся новостями.
Я поклонился.
— Буду рад, Ваше Величество.
Он на ходу оглянулся на замершего в поклоне личного секретаря.
— Проследите, чтобы Джон почистил во второй и четвертой клетке. И пусть поправит дверцу на третьей, а то скрипит так, будто это городские ворота!
Глава 14
Мы прошли по короткому коридору в его кабинет, и тот понравился тоже: все просто, патриархально, никакой ненужной роскоши. Чувствуется, что король здесь хорош и не нуждается в постоянной демонстрации своей власти.
Он указал мне на кресло у стола, сам сел по ту сторону, там спинка высокая и с эмблемой королевской власти.
Я сел, улыбнулся.
— Ваше Величество, мне так приятно видеть короля, который кормит птичек, а не двигает по карте войска, мечтая захватить земли соседа, а там всех перебить, а деревни сжечь!
Он чуть наклонил голову.
— Спасибо, Ваше Высочество.
Я улыбнулся шире.
— Дабы не было недоразумений, я то решите, что обманываю, давайте сразу сообщу, что я не принц, а король. Да-да, где-то я принц, где-то грандпринц, это неважно, а важно то, что я король Улагорнии, это слившиеся вместе королевства Эбберт, Скарляндия и Варт Генц, о которых вы, конечно же, слышали, так как с вашим королевством Улагорнию разделяют только Бурнанды.
Он слушал с изумлением на лице, но не шевелился, а когда я закончил, проговорил медленно:
— Это многое меняет…
— Совершенно верно, — подхватил я. — Вы в своей мудрости все хватаете на лету. Как вы поняли, все те непотребства и глупости моя жена Ротильда творила в мое отсутствие. Я ушел слишком далеко на север, Ваше Величество, моя армия прошла Ирам, Пекланд и закончила поход в Сакранте, резиденции Мунтвига, разгромив его окончательно и бесповоротно. В наши земли слухи вообще даже не доползали, так что вы понимаете, Ротильда действовала по своему женскому разуму…
Он чуть наклонил голову, наблюдая за мной исподлобья.
— И сейчас вы…
Я сказал с жаром:
— Ваше Величество, я прибыл, чтобы принести свои искренние извинения. Повторяю, в мое отсутствие жена несколько… да что там несколько, весьма превысила свои полномочия. Как вы понимаете, жену следует периодически бить, но, к сожалению, когда находишься так далеко… Мунтвиг оказался такой скотиной…
Он слушал с недоверием, то и дело зыркал испытующе, стараясь понять, что за моими вежливыми словами, наконец, видя, что я остановился и жду его реакции, произнес нерешительно:
— У нас, вообще-то, говорят, что жена должна следовать за мужем… Не в буквальном смысле, но…
Я сказал, морща нос:
— Вы же знаете Ротильду… И, наверное, знаете, как она стала моей женой. Я просто спасал ее от деспота… лучше бы не спасал! А теперь только со двора, тут же такого натворит!.. В общем, скажу сразу, я выведу из вашего королевства все войска, которые она ввела по женской дурости.
Вошли слуги, двигаются бесшумно и с такой экономностью движений, что вроде бы только вошли, а на столе уже блюда с жареным мясом и приправами, два кубка и большой серебряный кувшин вина.
Он помолчал, все еще рассматривая меня очень внимательно, а когда слуги покинули комнату, произнес с вопросительной интонацией:
— Ваше Величество…
— Еще раз приношу свои извинения, — повторил я. — Когда жена делает глупости, все равно виноват муж. Если из-за вторжения были допущены какие-то разрушения, то я готов возместить издержки.
По его лицу было видно, что эта идея ему очень понравилась, даже успел быстро прикинуть, сколько можно содрать, но все же решил, что от добра добра не ищут, развел руками и проговорил растроганным голосом:
