Харт Рэйвен - Искушение вампира
Рени сжала маленькие кулачки.
— Я не хочу сидеть с глупой тетей в глупом старом Брансвике, когда вы все деретесь с чем-то опасным!
Мелафия уставилась на меня.
— Кто говорил о драке?
— Я не при чем, — поспешно сказал я.
Правду сказать, я понятия не имел, что именно тут должно произойти. Если Ридрек получит кровь вуду, у него не будет резона плодить лишние проблемы. Конечно, Уильям говорил, что старому вампиру нельзя верить, но, вполне возможно, он лгал, опасаясь потерять меня, свою послушную марионетку. Может быть, я сумею убедить Ридрека оставить всех, включая Уильяма, в покое. И все же мне не хотелось, чтобы Мелафия и Рени присутствовали при этом.
— Слушай, — сказал я, поставив опустевший бокал на поднос. — Думаю, вам обеим лучше вернуться домой.
— Ага! Драка все-таки будет! — торжествующе заявила Рени.
— Ори громче. А то тебя еще не все услышали, — прошипел я и огляделся по сторонам.
И тут же встретился взглядом с офицером Консуэлой Джонс.
— Что за драка? Пора доставать пистолет? — Конни улыбнулась, и мое мертвое сердце прыгнуло к горлу.
Я увидел ее всю, в единый момент, и лишь потом смерил девушку с головы до ног долгим изучающим взглядом. Я рассматривал ее золотистые шнурованные сандалии и длинную юбку из тонкой полупрозрачной материи телесного цвета, пронизанной золотыми нитями. Тугой лиф охватывал тонкую талию и поддерживал упругие… хм… груди, которые чуть виднелись над его верхней кромкой, если вы понимаете, о чем я. Самая красивая Конни, какую я когда-либо созерцал наяву. И в реальности все оказалось даже лучше, чем во сне. Но как бы ни заманчивы были ее формы, я оторвал от них взгляд и посмотрел Консуэле в лицо. Она почти не пользовалась косметикой, но сегодня подкрасила глаза темными тенями, став похожей на ацтекскую или инкскую богиню из детской книжки с картинками. И я почувствовал, как заныло мое мертвое сердце.
Мелафия и Рени потрясенно молчали. Я услышал собственный голос, представляющий им Консуэлу. Слава Богу, это случилось раньше, чем тишина стала гнетущей.
— Дамы, познакомьтесь. Это моя приятельница Консуэла Джонс. Она работает в полиции. Конни, это Мелафия и ее дочь Рени.
— У тебя правда есть с собой пистолет? — спросила Рени, округлив глаза.
— Да. — Конни подмигнула. — Но я тебе этого не говорила.
Рени хихикнула, а я заметил, что Конни по-прежнему носит ожерелье, которое я ей дал. Эта уродливая вещица на удивление гармонично сочеталась с нарядом женщины-воительницы.
— Рад, что ты носишь мое украшение, — сказал я. — И… после нашей последней встречи я решил, что ты больше никогда не захочешь со мной разговаривать.
— Знаю. Поэтому пришла сюда. Мне не понравилось, как мы расстались в тот раз. Особенно после того, как ты сказал, что… у тебя могут возникнуть проблемы.
— Спасибо. Я рад тебя видеть. Выглядишь как богиня. Мелафия издала какой-то непонятный булькающий звук. — Все в порядке? — спросил я. На лице жрицы вуду застыло странное выражение. Она поспешно оттолкнула Жени в сторону, словно опасаясь взрыва. Прежде чем я успел спросить, в чем проблема, к нам подошла Оливия и протянула Конни руку.
— Оливия Спенсер, — сказала вампирша, смерив Конни взглядом. — Отличный наряд. И сиськи тоже ничего.
Не колеблясь ни секунды, Конни пожала вампирше руку.
— Консуэла Джонс. Для друзей — Конни. Ты можешь называть меня «офицер Джонс». Кстати, в этом платье твоя задница смотрится просто отпадно.
Оливия весело рассмеялась.
— Спасибо. Я старалась. Верно, Джек?
Я словно стоял на поле, заминированном эстрогенными минами, и не знал, куда бежать. Три с половиной самые могущественные женщины, которых я когда-либо знал, смотрели на меня, и все как-то по-своему. Рени нужна была защита, Мелафии — верность Уильяму. Конни и Оливия делили территорию. Когда первый шок пройдет, я, возможно, еще порадуюсь этому женскому вниманию.
Словно по сигналу, толпа у входной двери расступилась, и появился Ридрек в сопровождении Уильяма и Верма. Молодой гаденыш, выпучив глаза, оглядывался по сторонам с таким видом, словно был готов в любой момент выскочить из своей новоприобретенной вампирской кожи и отчаянно этого желал. На этом приеме его куртка, цепи и пирсинг наконец-то выглядели уместно. Этакий Билли Айдол в стиле ретро.
Мундир Уильяма — тот самый, в котором он был изображен на своем старом портрете — был безупречен вплоть до отполированных бронзовых пуговиц. Но сам он выглядел так, словно побывал между жерновами. Алые рубцы казались особенно яркими на его бледной коже. При виде этих ран я испытал какое-то непонятное чувство, которое сам не мог объяснить.
Ридрек со свойственной ему ироничностью облачился в костюм киношного вампира — со всем положенным антуражем. Так же, как и в моем сне, он был одет в смокинг, белую рубашку и черный бархатный плащ, подбитый красным атласом. Злобные создания тьмы не всегда лишены чувства юмора.
Едва троица двинулась вперед, как все разговоры, звон бокалов и прочие звуки толпы разом утихли. С восхищением и ужасом я понял, что Ридрек в единый миг околдовал всех, кто находился в зале. Черт, он и впрямь был хорош в своем деле! Может ли старый вампир и меня научить таким штукам? При одной мысли об этом я ощутил прилив энергии; показалось, будто я вырос на добрый дюйм.
Ридрек раскинул руки в стороны, прихватив края плаща, так что стал похож на гигантского канюка, готового взмыть в воздух.
— Вот ты где, Джек, мальчик мой! — Он очень похоже изобразил акцент Белы Лугоши. Вдобавок ко всем своим прочим талантам, Ридрек был прекрасным актером. — Скажи мне, сынок, — продолжал он, — у тебя в кармане и впрямь флакон с кровью вуду или ты просто пришел меня повидать?
ГЛАВА 16
Уильям
Гамильтон-Хаус был украшен именно так, как я распорядился — хрусталь и свечи, камелии и японские пионы… И музыка Чайковского. Поскольку я жил уединенно, оставаясь недостижимым для большинства обитателей Саванны, мои приемы походили на званые вечера в Европе времен монархий. Пышность и блеск. Мне нравилось удивлять смертных… и обирать их карманы для своих собственных целей.
Плохо лишь то, что звездой вечера сегодня окажется Ридрек. И он станет последним моим воспоминанием, которое я заберу с собой в ад.
Я отвлекся от великолепия интерьеров и сосредоточился на Ридреке. Мне нужно остановить его. Иначе все, кого я любил, умрут… снова. Стоя в фойе, я гадал, что же придумал Джек.
Что он приготовил для нашего создателя?
Именно в этот миг я нашел взглядом Элеонору — и у меня перехватило дыхание. Она вовсе не сгорела. Это была всего лишь очередная пытка, придуманная Ридреком. Что ж, шутка удалась на славу. В подобных делах ему не было равных. Впрочем, мерзавец все равно сожжет Элеонору, если я проиграю.
