Джон Марко - Великий план
Пракна ответил ледяным тоном:
– Я об этом думал. Не читайте мне лекций о смерти, юноша. Я уже десять лет в ней купаюсь. Но сейчас у нас появился шанс расплатиться. Разве вы этого не видите? Я знаю, что Бьяджио сделал с вашей женой. Он отдал приказ о ее казни. И вы скажете, будто не жаждете отомстить?
– Хватит! – прошипел Ричиус, предупреждающе поднимая палец. – Вы зашли далеко – и ни шагу дальше. Моя жена вас не касается. И не лезьте мне в душу. Что я чувствую, вам никогда не понять.
– И вы опять ошибаетесь. В войне против Нара я потерял двух сыновей. Когда началось нарское вторжение, они были еще подростками. Но как только они смогли, они убежали защищать свой дом. И теперь они оба мертвы. Хотите обменять одну жену на двух сыновей? Думаю, вы бы не проиграли.
В голосе Пракны было столько боли, что Ричиусу трудно было это вынести.
– Простите, – сказал он. – Я об этом не знал. Но это ничего не меняет. Пракна, я не могу вам помочь, не могу возглавить ваше вторжение. Я не знаю, как превратить рыбаков в армию.
– Знаете, – возразил Пракна. – Вы ведь стояли во главе своих соотечественников, правильно? А что такое Арамур, как не страна фермеров и коневодов? Готов спорить, что и рыбаки там были. Мы не так уж отличаемся от ваших людей. Дайте нам помочь вам отомстить Нару. И давайте сделаем это сейчас, пока они ослаблены.
Это предложение, бесспорно, было соблазнительным. Пракна умел убеждать. Более того: Ричиус понимал, что этот план не лишен шансов на успех. Кроут невелик и почти не защищен. И Пракна верно оценил его стратегическое значение. Обосновавшись в такой близости от материка, Лисе действительно смог бы наносить удары по Нару. Но все это было вторично. Пракна показал Ричиусу возможность гораздо более крупной награды.
Бьяджио.
– А почему вы решили, что Черный флот не вернется на Кроут? – спросил он. – Бьяджио не привык оставаться без защиты.
– Во вторжении будут участвовать не все наши корабли. Мы дадим вам ровно столько, сколько нужно будет, чтобы перевезти войска, снаряжение и провиант. А остальная часть моей армады будет по-прежнему связывать флот Никабара у материка. – Командующий лисским флотом торжествующе откинулся на спинку стула. – Мы позаботимся о том, чтобы Черный флот не сдвинулся с места, можете не сомневаться.
– Не будьте так в этом уверены. Бьяджио везде сует свой нос. Если он хотя бы заподозрит возможность вторжения, ваш план будет обречен на провал.
Пракна отмахнулся от этого предостережения:
– Бьяджио полностью изолирован. Я согласен, он человек хитроумный, но и мы не лишены хитроумия. Он ничего не заподозрит.
– И что вы намерены с ним сделать, когда захватите остров?
– Это вы будете решать, – пообещал командор. – Это будет частью нашего договора. Мне достается остров. Вам достается Бьяджио. Он – ваш. Вы можете задуть его, как свечку. И это было бы справедливо, правда?
– Я не убийца, Пракна.
– Чепуха, – возразил тот. – Никто из нас не лучше остальных, и вы не так уж отличаетесь от меня, Вэнтран. Пусть мы родом с разных концов света, но теперь мы оба стали одинаковыми. Жизнь сделала нас братьями. И вы это знаете, не так ли? Вижу, что знаете. У вас это на лице написано. Возможно, вы не палач, как Бьяджио, но вы можете его убить. Если бы я его вам вручил, вы перерезали бы ему горло. – Подавшись вперед, Пракна шепотом спросил: – Правда ведь?
Ричиус встал. Он не мог или не хотел ответить – и ему самому было непонятно, не может он или не хочет.
– Вы можете пробыть в Фалиндаре столько, сколько захотите, – сказал он Пракне. – Пусть ваши люди сойдут на берег за свежими припасами и водой. Им всем хватит здесь места.
– Вэнтран, – предупредил его лиссец, – мне нужен ответ. – Он протянул Ричиусу руку. – Вы с нами?
– Пракна…
– Не заставляйте меня жалеть, что я зря сюда плыл! – взмолился Пракна. – Нам без вас не обойтись. У нас не хватает знаний!
Ричиус вздохнул.
– Когда вы отплываете? Тогда я дам вам ответ.
– Я знаю: вы думаете о жене. Я тоже оставил дома жену. Ее зовут Джлари. Я очень ее люблю. Но это ничего не меняет. – Пракна по-прежнему протягивал ему руку. – Вы нужны Лиссу. Пожалуйста…
– Мы оба глупцы, друг мой, – серьезно прошептал Ричиус.
А потом пожал протянутую Пракной руку.
Все было тихо. В саду похолодало, и Симон дрожал в лунном свете. В кроне дерева мигали два глаза любопытной ночной птицы. Садовые скульптуры, полусъеденные лишайником, глухо прислушивались к ночному ветру. Симон наклонил голову, осматриваясь. Он не слышал ничего, кроме собственного неровного дыхания. Наверху множеством свечей горели башни Фалиндара. Было поздно, и почти все обитатели крепости разошлись по своим комнатам. Несколько секунд назад по саду прошли два трийских охранника, вопросительно глянув на Симона. Он молча кивнул им, и этого хватило, чтобы они пошли дальше. Благодаря Вэнтрану ему здесь доверяли.
Симон засунул руку в карман куртки и извлек оттуда кусок бумаги, аккуратно сложенный во много раз. Развернув его, он посмотрел на числа от одного до сорока, написанные его рукой. Они обозначали ход времени и были перечеркнуты почти все, кроме пяти последних. Симон поднял голову, рассматривая луну. До рассвета оставалось еще много времени, но он извлек из кармана кусок угля и перечеркнул цифру тридцать шесть. Через четыре дня к берегу приблизится «Устрашающий», который дожидается Симона. Именно такой срок остается, чтобы похитить Шани. Симон тихо чертыхнулся. Ему удивительно успешно удалось втереться Вэнтрану в доверие. В обычных обстоятельствах он гордился бы собой. Но сейчас ему было тошно и пусто на душе. Вэнтран и его жена относились к нему как к другу. Такого оборота дел он не предвидел, и от этого постыдное похищение их ребенка становилось еще более трудным. Ему нравился Ричиус. И Дьяна ему тоже нравилась. И он понимал, что потеря дочери разобьет ей сердце. Симон снова сложил свой листок и спрятал его в карман.
«Бьяджио! – возмущенно подумал он. – Будь ты проклят за то, что заставляешь меня сделать такое!»
Симон напоминал себе, что у него нет выбора. Никогда не было. Несмотря на доброту Вэнтранов, его решимость не поколебалась. Речь шла об Эрис. Если он не вернется с девочкой, как обещал, Эрис поплатится жизнью. Бьяджио не просто запретит им пожениться. Он ее убьет. Что еще хуже, он отдаст ее этому чудовищу, Савросу, который по ритуалу выпустит ей кишки. Таков уж Бьяджио.
Теперь Симон ненавидел Бьяджио. Это чувство потрясало его, потому что когда-то он любил своего господина. Он был Рошанном, а это означало безусловную преданность. Однако с годами Бьяджио переменился, его развратили снадобье и мысли о бессмертной власти. Было время, когда даже Бьяджио пощадил бы ребенка, – но это время миновало. Теперь он рубил головы, не задумываясь, передавал целые семьи для экспериментов в военных лабораториях. Он стал чудовищем, как Саврос и другие его присные. И Симон оказался в капкане. Ему осталось только подчиняться.
