Артем Лунин - Башня Близнецов 1 (СИ)
— В общем, поглядывай там вокруг. Ты ведь знаешь магию природы "в лицо"? Если что-нибудь покажется подозрительным, запомнишь и расскажешь потом. Особенно мне интересна тёмная и демоническая магия.
— Слушаюсь, шеф, — сказала Сара, сделала ручкой "хайль" и отправилась.
Внизу уже собирался небольшой отряд. Были в нём и тролли, которым по ночной поре окаменение не грозило.
Железнорукая водительствовала. Отмеченный шрамом раб улыбнулся Саре и вскочил на ящера.
К аниме смутно знакомый автомат подвёл её зверя. По ночному холодку ящеры были вялы. Сара потрепала его за морду, разглядывая автомата. Ах да. Облом.
…Тогда они с Рексом шли добывать волка. Проходили мимо больших ворот, ведущих на карьер камня — Сара живо вообразила, как из них выезжает гружёный щебнем ревущий многотонный грузовик, одно колесо которого весит больше, чем иная легковая машина. Или тут ездят магические тележки? Или ходят гигантские автоматы?
Рекс приветственно гавкнул стражам врат, те отсалютовали в ответ. Среди них были и люди, и автоматы, и тролли, стоящие в своих привратных будках, защищающих их от света солнца. Сара с интересом разглядывала стражей и спросила спутника, многие ли из них личи.
Скажи мне сама, предложил пёс. Анима принялась считать. Вон тот тролль — один. Та фигура только выглядит человеком в доспехах, кто скажет, есть ли живая плоть там, под железом? Но дух там точно есть, значит, два. А вот и три… или нет? Что-то такое странное с этим автоматом…
Рекс на её вопрос рассказал, что бывают сумеречные личи. Когда переселение души проходит неудачно, и личность оказывается повреждена. Сумеречного лича звали Молчун, но Сара окрестила его Обломом. Довольно сложное русское понятие — "неудачная попытка", а также "скол", "слом", "частица целого".
…Сейчас Молчун-Облом не производил впечатления обладателя сумеречного сознания. Малость похожий на Генерала Гривуса из Звёздных войн, длиннотелый, четырёхногий, с утопленной в плечи головой и двумя парами рук — нижние вполне обычные манипуляторы с четырьмя пальцами, верхние же похожи на лапы богомола и явно предназначены для боя.
— Спасибо, — сказала Сара, глядя в хрустальные линзы глаз. "Богомол" склонил корпус и отошёл.
Показалось мне, или он действительно оклемался? — спросила Кальви.
Похоже на то, — не стала спорить Сара. Интересно, почему? Походил к психологу, может быть?
Тем временем Железнорукая воздела железную десницу, и отряд двинулся. Тролль-привратник выпустил процессию. Сначала были всё знакомые пейзажи, потом они свернули туда, где Сара ещё не была. Она вовсю крутила головой.
Я чувствую себя как будто в мультикультурном городе. Идёшь — китайский квартал, индийский, русский, итальянский…
Да, в Шестаме живут люди со всех сторон света, — ответила Кальви фразой из местной "энциклопедии". Она тоже крутила их общей головой — так, что со стороны анима, должно быть, казалась припадочной. Хорошо, что было темно и она ехала в конце процессии.
Ловила краем уха переговоры искусников.
— Как дела у Весельчаков?
— Сколько огней горит на стене — кажется, по ихнему календарю сейчас какой-то праздник.
— Беспризорные вампиры бродят? Метки характерные.
Железнорукая потянула поводья, оглядываясь вокруг.
— Да уж… это ещё что?.. — бормотала.
— Не видишь? — поинтересовался оказавшийся рядом с анимой парень, знакомый по приключениям в далёком замке Дома. Тогар, сверстник Вариши. — Странно, ты-то уж должна такое замечать.
— Глаз барахлит, — ответила Сара, подмигивая им. И тут увидела как будто серую плесень на дороге и стенах.
— Вампиры баханые, — сказал Тогар. — А плетений-то опознающих нет, действительно, ничьи кровососы, чтоб им всем рубиновой кровью отравиться… Совсем охамели, кровососы сумеречные, уже и посередь широких улиц метки оставляют!..
Тут он преувеличил — улицы были вовсе не широкие, а метки были поставлены в укромных углах, где магию вампиров не могли сжечь прямые лучи солнца.
Харинь молчала. Тронула поводья, и её ящер тронулся.
Тогар невесело ухмыльнулся.
— Теперь пойдёт потеха.
— Потеха? — непонимающе переспросила Сара.
— Ну конечно, — подивился её непонятливости парень. — Придётся чистить здешние улицы. Они формально ничьи, в смысле — никаким Домам не подотчётны. Смотрящие района — вечно забываю, как они у людей называются… — он погрузился в раздумья.
Ага, так мы уже не люди, подумала Сара. В отношении нас с тобой это верно, однако ты-то…
Она прищурилась, разглядывая. Человек, подвергнутый небольшому магическому апгрейду. Чуть наращена мускульная масса, заложена поверхностная боевая программа. Называется это дело форсированием, и ему подвергаются все достигшие половой зрелости ученики Дома мужеска пола и некоторые женского. Ах, да, ещё метка принадлежности к Дому, этакий магический "паспорт", являющаяся к тому же чем-то вроде "прививки" — защиты от некоторых слабых демонов и магических воздействий.
— Мэры… или губернаторы… в общем, они будут скидываться и нанимать специалистов. А из таких только мы, ну, ещё и "скелетики", — назвал он адептов Дома Вечно Живых по их насмешливому прозвищу, — но мы, во-первых, дешевле берём и быстрее делаем, во-вторых, "скелетики" рядом не живут… если про них так сказать можно, а мы — вот они!.. — парень махнул рукой куда-то в сторону Башни.
— А почему мы дешевле берём и быстрее делаем? — спросила Сара без особого интереса. Тогар, кажется, рад был просветить неграмотную аниму:
— Да потому что "скелетики" всё норовят устроить ловитву и заполучить кровососов живьём, зачем-то они им нужны, а мы просто и без затей режем. Разве что если кто-то сам идёт в руки, — парень, кажется, собрался рассказать о каком-то подвиге по "ловитве" кровососов, но тут Железнорукая цыкнула и велела держаться плотнее.
Сара заметила, что "цветочек" тоже весьма внимательно разглядывает следы, оставленные вампирами. Метки… интересно, как они их делают? Уж наверное, не так, как собаки метят заборы.
Замок Дома Белого Цветка был окружён живой изгородью — высокой стеной из переплетённых ветвей. Шипы торчали зловеще, ветви при полном безветрии шевелились. Цветы, казалось, принюхивались к посетителям, провожая венчиками. Другие испускали слабый гнилушечный свет. Третьи шевелили лепестками, как будто дышали.
Они прошли через проход, миновали ров по плетёному мосту, тонкие прутья которого прогибались под ногами. Через частое переплетенье ветвей была видна поверхность тёмной воды внизу.
