Терри Гудкайнд - Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших [вcтавлен проп. отр.]
— Например?
Алессандра покачала головой.
— Не знаю. Мне все время казалось, что она что-то ищет. Я думала, ей нужно обрести свет Создателя. Я безжалостно подталкивала ее, надеялась, что она поймет его пути и успокоится. Я не оставляла ей времени думать ни о чем другом, даже не позволяла видеться с семьей. Ее отец был эгоистичным богатеем, любителем денег, а ее мать… Ну, намерения у ее матери были добрыми, но всегда меня несколько тревожили. Я думала, Создатель заполнит ту странную пустоту внутри Никки… — Алессандра поколебалась. — А потом я подумала, что ей нужен Владетель.
— Значит, ты считаешь, она забрала Ричарда, чтобы заполнить некую… внутреннюю пустоту? По-моему, бессмыслица какая-то.
— Не знаю. — Алессандра раздраженно вздохнула, помешала суп, кинула туда щепотку соли. — Аббатиса, мне кажется, что с Никки у меня ничего не вышло.
— В каком смысле?
— Не знаю. Может быть, мне не удалось как следует вовлечь ее в дело помощи другим. Я оставляла ей слишком много времени, чтобы думать о себе. Она всегда казалась преданной интересам других, но, быть может, мне следовало ткнуть ее носом в еще большие беды, показать, что в глазах Создателя истинная добродетель — больше заботиться о нуждах других, чем о собственных желаниях.
— Сестра, мне с трудом верится, что дело в этом. Как-то раз она попросила у меня нарядное черное платье на похороны матери. Конечно, я ей отказала — такой наряд неприемлем для послушницы. Но это был единственный случай, когда Никки попросила что-то для себя. Ты проделала с ней великолепную работу, Алессандра.
Энн вспомнила, что как раз после этого случая Никки начала носить черные платья.
— Я это помню. — Алессандра не поднимала глаз. — Когда умер ее отец, я поехала с ней на похороны. Я всегда сожалела, что оторвала ее от семьи, но я объяснила ей, что она наделена огромным даром и сможет оказывать людям куда более существенную помощь, чем живя дома. Говорила, что она не должна губить свой дар.
— Всегда трудно привозить детей во Дворец. Тяжело отрывать дитя от любящих родителей. Одни приспосабливаются к новой обстановке лучше, другие хуже.
— Никки сказала мне, что все понимает. Она в этом смысле всегда была хорошей. Никогда не возражала, выполняла любое поручение. Возможно, я слишком многого ожидала из-за того, что она всю себя посвящала другим и никогда не жаловалась. На похоронах отца я хотела помочь ей справиться с горем. Хотя она оставалась внешне невозмутимой, как обычно, я знала, что в душе ей больно. Я попыталась утешить ее, сказав, чтобы она не запоминала отца таким, мертвым, а постаралась помнить его таким, каким он был при жизни.
— Очень добрые слова, сестра. Ты дала мудрый совет.
— Но ее это не утешило, аббатиса. Она посмотрела на меня своими голубыми глазами… Ты ведь помнишь ее глаза?
— Помню, — кивнула Энн.
— Ну так вот, она посмотрела на меня своими пронзительными голубыми глазами, будто хотела возненавидеть меня, но даже это чувство оказалось ей недоступно, и проговорила этим своим безжизненным голоском, что не может помнить отца таким, каким он был при жизни, потому что никогда не знала его, пока он был жив. Разве это не странно?
— Очень похоже на Никки, — вздохнула Энн. — Она вечно говорила странные вещи в самый неожиданный момент. Мне следовало бы уделять ей больше внимания. Ей было бы интереснее жить… Но так много всего требовало моего внимания…
— Нет, аббатиса, это была моя работа. И я с ней не справилась. Каким-то образом я упустила Никки.
Энн поплотнее закуталась в плащ, спасаясь от пронизывающего ветра. Она взяла протянутую Алессандрой дымящуюся миску с супом.
— Хуже того, аббатиса, я привела ее в тень Владетеля.
Энн отхлебнула горячий суп, поглядела на нее поверх края миски. Затем аккуратно поставила миску на колени.
— Что сделано, то сделано, Алессандра.
Мысли Энн вернулись к словам Кэлен. Это слова, произнесенные в гневе, следовательно, их нужно простить. Или же следует их честно рассмотреть?
Энн боялась признаться себе, что слова Кэлен — чистая правда. Столетиями аббатиса работала с Натаном и пророчествами, стараясь избежать катастроф, которые видела сама и на которые указывал Натан. Что, если Натан указывал на вещи, которые были лишь мертвыми словами, как сказала Кэлен? Что, если он указывал на них только для того, чтобы создать условия для собственного побега?
В конце концов, все, что сделала Энн, в итоге привело к побегу пророка. Что, если ее обвели вокруг пальца?
Может ли это быть правдой?
Она начала опасаться, что настолько увлеклась своим «знанием», что действовала, исходя из ложных предположений.
Возможно, Кэлен права, и аббатиса сестер Света лично несет ответственность за все.
— Алессандра, — тихо проговорила Энн, покончив с супом, — мы должны во что бы то ни стало отыскать Натана. Опасно пророку в одиночку бродить по свету.
— И где нам его искать?
Энн покачала головой.
— Такой человек, как Натан, просто не может остаться незамеченным. Я обязана верить, что если мы правильно возьмемся за дело, то сможем его отыскать.
Алессандра внимательно посмотрела на Энн.
— Да, опасно оставлять пророка без присмотра.
— Весьма. Мы непременно должны его отыскать.
— Верне потребовалось двадцать лет, чтобы отыскать Ричарда.
— Правильно. Но так было задумано. Я утаила от Верны кое-какие факты. Кстати, Натан тоже наверняка утаил кое-что от нас. Тем не менее на нас лежит ответственность. Верна с сестрами помогают армии, мы же должны искать Натана.
Алессандра отложила миску.
— Аббатиса, я понимаю, почему ты считаешь, что пророка необходимо найти. Я же обязана разыскать Никки. Я в ответе за то, что привела ее в тень Владетеля. Возможно, только я могу вернуть ее в свет Создателя. Только у меня есть подобный опыт. Я даже думать боюсь, что произойдет с Ричардом, если я не попытаюсь остановить Никки, и боюсь думать о том, что произойдет с миром, если Ричард погибнет. Кэлен ошибается. Я верю в твой труд. Кэлен все упрощает, потому что у нее разбито сердце, но не сделай ты того, что сделала, она вообще бы никогда не повстречалась с Ричардом.
Энн задумалась над словами Алессандры. Соблазн согласиться был весьма велик.
— Но, Алессандра, мы не имеем ни малейшего понятия, куда они могли направиться. Никки далеко не дура. Если она, как сказала, действует в своих личных интересах, Никки проявит немало хитрости и изворотливости, чтобы ее не нашли. С чего ты вообще думаешь начать поиск? Натан — пророк, который свободно бродит по свету. Ты ведь помнишь, какие сложности он уже создавал. Он сам, в одиночку, может устроить такое, чего мир еще не видел. Когда вокруг люди, Натан обычно распускает хвост. Наверняка он оставляет на своем пути такого рода следы. В поисках Натана у нас хотя бы есть шанс на успех. Что же касается Никки…
