Дмитрий Казаков - Герой высшего качества
Тут Бурбурэль неожиданно всхлипнул, махнул рукой и направился туда, где сидела пепельноволосая гоблинка.
— Прикинь, попадалово, — сказал Егор.
— Еще какое, — кивнул Торот.
Баргуд неожиданно вскочил, шагнул наперерез эльфийскому магу, и рука его легла на рукоять меча. Бурбурэль сделал движение посохом, и синекожий рухнул обратно на стул, а затем и повалился лицом в тарелку. Брякнула опрокинутая кружка, на пол закапало пиво.
— Ты кто такой? Чего тебе надо? — гоблинка поднялась, в руке ее обнаружился кинжал.
— Страсти нежной, — отозвался Бурбурэль. — Ведь ты знаешь о ней все, не так ли?
Что он сделал дальше, Егор не понял, но в следующий момент гоблинка, будучи без памяти, лежала у мага на плече, а сам он нетерпеливо махал хозяину. Зашевелились «разбойники», с их стороны донеслось неодобрительное ворчание, но вид у троицы был ошалелый, точно у лишившихся вожака псов.
— Вот это я понимаю — правильный подход к женщинам, — сказал Торот. — Хук с левой — и все дела.
— Точно, — поддержал его гном, к которому вернулся голос. — И все же этот старый козел нас всех кинул.
— Я, кстати, тоже собираюсь вас оставить, — заявил гоблин. — Я перед тем магом подписался на подвиги отправиться, а если он сам в кусты спрыгнул, то какой с меня спрос?
— Но ты не можешь… так нельзя! — растерянно забормотал Егор.
Ни в одном из фэнтезийных шаблонов не предусматривалась ситуация, когда сподвижники наглым образом давали деру, будто самые последние трусливые крысы.
— А чего это «нельзя»? — удивился Торот. — Я сегодня спас тебе жизнь, приятель, и на этом, думаю, свой долг выполнил. — Тут на его физиономии появилась вызывающая улыбка. — Или ты собираешься удержать меня силой?
Вариант, при котором герой вынужден сражаться со сподвижниками, тоже выглядел диковато.
Егор не нашел что сказать и оглянулся в поисках поддержки — но Бурбурэль с повешенной на плечо гоблинкой уже покинул зал, Аладдин, как назло, все не возвращался. Но тут заговорил Ганди-Ла, слегка раздувшийся от гордости после того, как маг-эльф назвал его «достаточно умелым чародеем».
— Вот так? — сказал он гордо. — Иди, зеленый, и без сопливых скользко. Мы втроем…
— Вчетвером, — встрял Яхирон.
— Сначала втроем, потом вчетвером, — поправился рахива, — через такое прошли, что вам и не снилось, преодолели жуткие опасности и чудовищные преграды. И дальше сами справимся, безо всяких тут!
Торот, коему полагалось устыдиться, раскаяться и заявить, что он остается, только плечами пожал:
— Если справитесь — буду только рад. — Он глянул на Помело. — Ты со мной, борода?
— Я останусь, в натуре. — Гном вопросительно приподнял брови: — Ведь там, куда мы идем, должно быть немерено золотишка? Камушки всякие, сокровища, драгоценности, предметы искусства?
Егор довольно слабо представлял, в каких условиях живут Темные Властелины. Воображение рисовало нечто зловеще-величественное, с острыми зубцами на черных стенах, смрадное и вместе с тем забитое сокровищами.
Но, с другой стороны, вряд ли человек, владеющий половиной Нифигляндии, не погряз в роскоши.
— Золото там должно быть, — сказал Егор.
— Тогда я остаюсь. Подзаработаю маленько и на дно лягу, — сделал вывод Помело.
— Как знаешь, — гоблин поднялся. — Всем удачи.
— А ты что? — спросил Ганди-Ла у Аэрозэля, когда за Торотом закрылась ведущая на улицу дверь.
— Для меня честь быть Хранителем, и я не променяю ее ни на что, — отчеканил тот, пуча безупречно голубые глаза. — Приказ получен. Приказ должен быть выполнен. Любой ценой.
— А он как выскочит… — гордо сказал Бешеный Соня, комментируя то ли самоустранение Бурбурэля, то ли дезертирство гоблина. — Ничего. Сами умеем. Сражаться и побеждать.
В этот момент в беседу вмешались трое «разбойников».
Егор услышал шаркающие шаги, потом смущенное покашливание, и пропитой голос осведомился:
— Закурить не найдется?
— Не-ет… — жалобно проблеял Егор, повинуясь инстинктам, намекающим, что подобный вопрос обычно является прелюдией к избиению. Но затем вспомнил, что он не жалкий хлюпик, пойманный хулиганами в подворотне, а герой, бьющийся за свободу целого мира. — Нет!
— Жалко для хороших людей курева? — предсказуемо обиделся пропитой. — Мы тебя сейчас…
Егор не успел даже взяться за меч, как в дело вмешались сподвижники. Махот взревел и пустил в ход кулак, более похожий на кузнечный молот. Ганди-Ла выкрикнул нечто гортанное, и под потолком точно зазвенели многочисленные струны. Аэрозэль с неимоверной быстротой вытащил лук и выстрелил несколько раз подряд. Раздался глухой стук, непродолжительный грохот, и все затихло.
— Реальный ответ реальных пацанов, — одобрил случившееся Помело, не шевельнувший и пальцем.
Егор оглянулся.
Один из «разбойников», сжимая в руке короткий нож, лежал на сокрушенном столе, на лице его имелась большая вмятина. Второй, ставший жертвой заклинания, сидел на полу, скорчившись и прижав руки к лицу, и трясся мелкой дрожью. Третий, пришпиленный за одежду четырьмя стрелами, висел на стене между драконьей и медвежьей головами.
— Да, это неплохо, поверь мне, — сказал Яхирон. — А теперь давай отрубим им всем головы!
— Сначала я побеседую с ними по понятиям, — гном поднялся. — Узнаю, на кого работают эти заморыши. Ну что, сявки коротконогие, вы хоть поняли, на кого батон крошить собрались?
Егор с удовольствием последил бы за «беседой», но тут в зал явился хозяин, и пришлось объясняться с ним, да не просто объясняться, а залезть в мешок, где лежало добытое в Некрополе Петрона золото.
Когда переговоры оказались закончены, Помело уже вернулся к столу, а двое «разбойников» принялись снимать со стены третьего.
— Ну что? — спросил Егор. — Стоит их убивать?
— Не нужно, — ответил гном и лизнул ссадину на костяшке. — Это шестерки на службе у Гильдии, если их прибить вот так внаглую, то она зашевелится, задергается, а оно нам надо?
— Гильдии? — оживился Ганди-Ла.
— Ее самой. Их наняла та барышня, которую уволок Бурбурэль, О’Панка ее имя, и с ними же был этот красавец, — Помело указал на валявшегося лицом в стол баргуда. — Что планировалось точно, эти трое не знают, но подозревают, что нужно было кого-то убить.
— Какие сообразительные ребята, — сказал Егор, испытывая неимоверной силы облегчение: жуткая Гильдия оказалась не так уж и страшна, ее посягательства удалось отбить безо всяких потерь. Пятеро убийц, явившихся по его душу, тем или иным путем обезврежены. — А сведения эти верные?
