Джон Норман - Племена Гора
Я вложил кинжал в ножны.
— Люди в касбахе находятся в еще большей опасности, — улыбнулся я.
— Как ты сюда попал? — спросила она. — Разве здесь есть потайной ход?
Я пожал плечами:
— Они меня не заметили. Любопытство не украшает кейджеру.
Она оцепенела.
Я ждал у ворот касбаха, невидимый для окружающих в защитном поле кольца. Когда из ворот выехал на разведку небольшой отряд, я просто проскользнул внутрь. Потом я прошелся по кухням касбаха в поисках подходящего одеяния для Веллы.
Я еще раз взглянул на стоящие по сторонам зеркала лампы. Одна из них подойдет.
Вскоре, держа в руке лампу и таща за собой связанную рабыню, я вошел в длинный холл.
Мы миновали нескольких стражников. На мне была одежда воина соляного убара, которую я позаимствовал у пленного. В касбахе несли службу новые наемники. На меня никто не обращал внимания, все смотрели на соблазнительную рабыню, одетую нарочито безобразно. Велла, ничтожная потаскуха, грациозно несла свое роскошное тело, принимаясь сладострастно покачивать бедрами каждый раз, когда на нее падал взгляд мужчины.
Я посмеивался, а она сердито трясла головой.
Подойдя к узкому окошку, через которое вряд ли смог бы протиснуться взрослый мужчина, я поднял лампу и несколько раз качнул ею из стороны в сторону. Затем я задул лампу. Мы стояли в темноте, в узенькое окошко едва пробивался тусклый лунный свет.
Часовой на стене отбил двадцатый ан.
— Тэрл, меня ждут в северной башне, — сказала Велла. — Уже двадцатый.
— Подождут, — ответил я.
— Если я не приду, они пойдут меня искать. И обнаружат тебя. Беги, если можешь.
Я увидел скачущих по пустыне всадников.
— Они ждут меня в северной башне, — повторила Велла.
— Я думаю, воинам в северной башне сейчас будет не до рабыни.
— Не понимаю, — сказала она.
Я уже побывал в северной башне, под охраной которой находились северные ворота.
— Скоро касбах падет.
— Касбах никогда не падет, — покачала головой девушка. — Запасов воды и продовольствия хватит на несколько месяцев. Один человек на стене стоит десятерых в пустыне. Ни одна армия не продержится в пустыне так долго.
В караульном помещении у северных ворот барахтались десять связанных стражников. Рты их были заткнуты кляпами, сами же они только начали приходить в сознание. Вверху, на самой башне, лежали еще десять.
Мы услышали последний удар гонга. Наступил двадцатый ан.
— Беги! — прошептала Велла. — Беги!
Северные ворота крепости были открыты настежь, что явилось весьма печальной новостью для защитников касбаха.
— Беги! — прошептала Велла.
— Посмотри, — сказал я и притянул ее к окошку.
Она чуть не закричала, и мне пришлось закрыть ей рот рукой. Рабыня дергалась и пыталась вырваться. Девушка касбаха пришла в ужас от представшего перед ее глазами зрелища. Как всякая красивая женщина, будь она свободной или рабыней, она прекрасно понимала, чем это может для нее закончиться. Она попыталась крикнуть, но ничего не вышло.
— Давай, давай, — проворчал я. — Поднимай тревогу!
Из-под моей тяжелой руки раздавалось лишь приглушенное мычание. Она дико вращала глазами и жалобно стонала.
Всадники летели к касбаху. Впереди несся Хассан, белый бурнус развевался за его спиной.
Спустя мгновение стража на стене подняла тревогу. Раздались крики, часовой отчаянно загремел огромным молотом по тревожному гонгу. Во двор повыскакивали люди. Отряды воинов устремились на стены. Но, к великому ужасу защитников касбаха, всадники уже находились внутри крепости. Они спрыгивали с кайилов и устремлялись наверх по узким винтовым лестницам, торопясь захватить сторожевые башни. Северная башня пала. Нападающие все прибывали, растекаясь по всему касбаху. Защитники пытались оказать сопротивление. Со всех сторон раздавался звон стали и яростные крики. Мелькали факелы, к реву боя примешивались стоны и вопли раненых. Я убрал руку с лица девушки.
— Можешь кричать, рабыня, — насмешливо произнес я. — Подай сигнал тревоги.
— Почему ты не позволил мне сделать это раньше? — спросила она. — Они убьют нас обоих. — Как и все девушки, она испытывала ужас перед всадниками пустыни.
Я резко развернул ее и толкнул в спину.
— Потому что я — один из них. Она застонала.
Я затолкал рабыню в ее же собственную комнату с широкими малиновыми плитами и огромным зеркалом, перед которым стояла теперь только одна лампа.
— Ты вернулся ко мне, — простонала она, прижимаясь к моей груди. — Я так ждала этой минуты. Я мечтала о том, когда ты вернешься.
Я оттолкнул рабыню. Крики приближались.
— Я вернулся к тебе, — сказал я.
— Ты любишь меня! — крикнула Велла, но тут же осеклась, увидев мои глаза. — Тогда скажи, зачем ты вернулся? — спросила она упавшим голосом.
— Я хочу тебя.
— Ты меня любишь, — прошептала она. — Нет.
— Не понимаю, — еле слышно произнесла она.
— Бестолковая рабыня с планеты Земля, — рассмеялся я. — Ты так ничего и не поняла в собственной привлекательности. Ты так и не поняла, что, глядя на тебя, мужчина теряет разум. Ты даже не подозреваешь, какие ты вызываешь желания. Как ты была дурой, так ею и осталась.
— Я знаю, что я привлекательна, — испуганно произнесла Велла.
— Ты — тупая самка, — сказал я. — Ты не знаешь, как действует на мужчин твой вид.
Она резко обернулась ко мне. Глаза ее сверкали.
— Ну, как он на вас действует? — резко спросила она.
— Видеть тебя — значит хотеть тебя, а хотеть тебя — значит хотеть тобой обладать.
— Обладать! — в ужасе повторила она.
— Да, — кивнул я. — Каждый мужчина хочет безраздельно владеть своей женщиной Он хочет, чтобы она подчинялась ему безоговорочно. Он хочет иметь над ней абсолютную, непререкаемую власть. Вообще мужчины делятся на тех, кто следует своей природе, и тех, кто ей не следует. Первые всегда веселы и жизнерадостны, они живут долго. Вторые — несчастны и подвержены всевозможным болезням. По статистике они живут значительно меньше.
— Мужчины хотят, чтобы женщины были свободны! — заявила Велла.
— Иногда мужчины не прочь предоставить женщинам кое-какую свободу, — ответил я. — Чтобы потом получить больше удовольствия. Не сомневаюсь, тебе приходилось сталкиваться с хозяевами, которые позволяли рабыням высказывать свое мнение. В такие моменты она действительно может говорить все, что думает. Но она всегда знает, что это свободомыслие прекратится по первому требованию мужчины. Это наполняет ее радостью, женщина наслаждается властью мужчины. Он дарит ей то, о чем она всегда втайне мечтала, — возможность раствориться в личности сильного и волевого человека.
