Анна Гурова - Малышка и Карлссон
– Вы сделали всё, что могли, – успокоил ее Селгарин. – Пусть девочка немного поэкспериментирует. В конце концов, это ее праздник. Давайте, Катенька, приступайте.
Катя, подчиняясь его бархатистому голосу, машинально набрала на салфетку немного крема и начала снимать со лба густой грим…
– …Примерно так, – сказала она через полчаса.
Селгарин с полминуты пристально смотрел ей в лицо. Наконец морщинка на его лбу разгладилась, и он улыбнулся.
– Неплохо, – одобрил он. – Вы восстановили нужный образ. Левый глаз подведен кривовато, и контур губ прерывистый, но это мы сейчас поправим…
Итлинн по указанию Селгарина твердой рукой подрисовала Кате то, что нужно.
На Катю надели платье. Оно оказалось немного не по фигуре. Наверно, его тоже шили по фотографии. Селгарин остался доволен и под конец подарил Кате крошечный флакончик духов. Их аромат неуловимо напоминал давешний суп.
– Образ должен быть целостным, – сказал Селгарин.
– Я хочу есть, – вздыхая, пожаловалась Катя.
– Сосисок сварить? – спросила Итлинн.
Селгарин задумался.
– Не надо, – решительно сказал он. – Мы с вами перекусим по дороге. Итлинн, нам зеленого чаю в ясеневую гостиную.
Катя и Селгарин перешли в другую комнату, попросторнее и посветлее, где возле журнального столика стояли два хрупких плетеных стула. Вскоре Итлинн принесла на подносе фарфоровый чайник и две тонкие чашки. Селгарин собственноручно разлил чай. Прозрачная зеленая жидкость мистически попахивала всё тем же супом.
– Во сколько показ? – спросила Катя.
– Начало около восьми. Но прибыть надо заранее. Это необычный показ, там будет довольно сложный сценарий…
– Эдуард Георгиевич, а можно поподробнее?
– Хм… представляете себе, Катенька, что такое перформанс? Тематическая…
Селгарина прервала трель мобильника.
– Слушаю, – холодно сказал он, и вдруг его лицо преобразилось.
– Это ты?
Ресницы Селгарина затрепетали, на губах промелькнула нежная улыбка. Катино сердце сжалось от восторга и необоснованной ревности – она даже не представляла, насколько может быть обаятелен ее настоящий босс.
– Да, выезжаем. Через пять минут, – сказал он и сунул мобильник в карман.
– Всё, пора ехать, – сказал он.
В холле Селгарин выдал Кате длинный легкий плащ. Но на нее всё равно оглядывались – и в холле, и на автостоянке.
– Меня все принимают за невесту! – развеселилась Катя. – Только букета не хватает. А вас, наверно, принимают за жениха…
– Скорее, шафера, – непонятно улыбаясь, отвечал Селгарин.
– Вы меня похищаете? – Катя кокетливо стрельнула глазками, забыв о предположительно нетрадиционной ориентации шефа. – Тайный брак, как в «Кавказской пленнице»?
Селгарин только посмеивался, выводя машину на трассу.
– Я просто хочу, чтобы кое-кто был сражен вашей красотой. А насчет букета вы полностью правы – купим его по дороге. Это важно. Образ должен быть целостным.
Катю его слова почему-то встревожили. И еще она вспомнила, что так и не узнала, где в квартире телефон, и не позвонила Лейке.
Попросить мобильник у Селгарина она постеснялась.
Глава сорок восьмая
Штурм
Решили как-то два горных тролля выпить. Распечатали бочку эля, поймали мастера спорта по альпинизму – на закусь, разлили по лоханям.
– Ну, давай за здоровье! – говорит один. – Здоровье – это главное.
– Не-е, – мотает башкой другой. – Вот этот, – кивок на закусь, – он здоровый был. И что, помогло ему здоровье? Нет, давай лучше за удачу!
Карина привезла их в Дубки и сразу уехала. Карлссон ее отпустил.
Так что к особняку они подошли втроем. Вернее, вчетвером. Где-то поблизости незримой тенью крался Хищник.
– Это точно здесь? – спросил Карлссон, разглядывая высокий каменный забор.
– Точно, – подтвердил Дима.
– Хорошо. Теперь уезжайте в город и ждите нас там, – безапелляционным тоном объявил Карлссон.
– Как это? – растерялась Лейка.
– Так.
Лейка глядела на огромные бицепсы Карлссона, обтянутые рукавами черной футболки. Они были не круглыми, как у обычного мужчины, а какими-то… квадратными. Но сам Карлссон почему-то вызывал ощущение округлости. Он был чем-то похож на тот каменный шар в фонтане, который на Малой Садовой… Лейке ужасно захотелось потрогать его. Не шар, конечно, Карлссона. Ощутить ладонями твердые и горячие мускулы, вдохнуть запах нагретого камня… Его запах…
Но она не могла не то что обнять его – просто подойти. Он так стоял… В общем, сразу было видно, что он – отдельно. Мысленно он, наверное, уже там, по ту сторону стены.
– Карлссон, можно я останусь? – попросила Лейка.
Карлссон посмотрел на нее:
– Зачем?
– А если тебя… опять? – почти жалобно проговорила Лейка. – Как тогда, на крыше?
Взгляд Карлссона потеплел. Но он покачал головой:
– Нет. Уезжайте. Сейчас.
– Пошли, Лейка! – Дима потянул ее за руку. В отличие от Лейки он не горел желанием присутствовать при штурме особняка.
Лейка подчинилась. Они двинулись к автобусной остановке. Дима что-то говорил – Лейка не обращала внимания. Она не то чтобы думала – скорее прислушивалась к себе. Они уже почти пришли, когда Лейка остановилась.
– Ты чего? – удивился Дима.
– Я тебя не понимаю, – заявила Лейка. – Они будут спасать твою девушку, а ты спокойно поедешь в город?
– Ты с ума сошла? – поинтересовался Дима. – Ты меня ни с кем не путаешь?
– Возможно, – согласилась Лейка. – Раньше я не думала, что ты такой трус.
– По-твоему, я трус? – Дима повысил голос. – Это потому что я не пошел штурмовать этот забор? Да, не пошел! И не пойду! Потому что я не такой пуленепробиваемый, как твой Карлссон! Потому что я не могу перепрыгнуть через трехметровую стену, как через скамейку! Потому что толку от меня там не будет никакого! Меня просто убьют, понимаешь? И кому от этого будет лучше? Кате?
– Я поняла, поняла, – сказала Лейка спокойно. – От тебя всё равно не будет толку, я поняла. Тебя не убьют, не беспокойся. Иди, уезжай. Я остаюсь.
Дима покосился на остановку – там уже собралось человек пять.
– Иди, иди, а то места в маршрутке не хватит! Иди, что ты стал! – На этот раз кричала Лейка.
– Ну ты и дура, – тоскливо произнес Дима. – И я тоже дурак. Ладно, пошли обратно. Два идиота…
Лейка встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.
– Не бойся, – сказала она. – Всё будет хорошо. Пошли!
Им повезло – дойти они не успели. Сначала полыхнуло ослепительно – даже из-за поворота видно было вспышку. А через миг грохнуло так, словно полпоселка провалилось под землю. Все окрестные вороны тут же истошно закаркали. Потом захлопали выстрелы, совсем негромкие – сквозь заложившие уши «вату».
