Галина Гончарова - Эльфы, волшебники и биолухи
— Есть. Но это опасно для тебя.
— Пока я не преступница, верховный волшебник не сможет причинить мне никакого вреда. Я ведь не нарушила никаких законов?
— Да. Но ты и не признанная волшебница. Тебя все еще можно убить.
— Уже нет. Миара, это старшая из сестер, охраняющих яблони, сказала мне, что о моем выборе узнают все волшебники — и тотчас же. Так что я в безопасности. Вряд ли верховный решится прикончить меня, а потом заменить на какую-нибудь свою родственницу.
— Мне бы твою уверенность, — вздохнула Лирин. — Но ты приняла решение?
— И окончательное.
— Будешь говорить прямо сейчас?
— Да. Пока я не остыла от своей вспышки.
Эльфийка улыбнулась.
— Тогда я приглашаю тебя в мой зал зеркальной связи.
Залом я не пользовалась еще ни разу. Но ничего особенного в нем не было. Средних размеров комната, примерно десять на двадцать метров, в стене здоровенное зеркало в три моих роста. Ширина такая, что восемь меня могут встать в ряд, держаться за руки и отражаться в нем без напряга. И даже не очень прижиматься друг к другу. Перед зеркалом на полу обведен полукруг той же золотой краской, и стены и пол выкрашены в нежно-голубой цвет. Эльфийка смотрелась на этом фоне просто потрясающе. Я — не так чтобы очень. Оттенок платья не тот. Лирин посмотрела на мою огорченную физиономию, пробормотала несколько слов и прищелкнула пальцами. Теперь стены зала стали нежно-зелеными, почти акварельными.
— Так лучше?
— Спасибо большое, — искренне ответила я и опять развернулась к зеркалу.
Рядом стоит здоровенное кресло-трон. Наверное, для впечатления. Я решила им не пользоваться. Проще заставить верховного волшебника встать. Или вообще глядеть на него сверху вниз.
Я потопала ногами в новых туфлях. Нет, туфли не жали. От эльфийских изделий такого не дождешься. Но я нервничала. Эльфы наблюдали за мной с понимающими усмешками. Они расположились в небольшой нише рядом с зеркалом, так, что их не было заметно и собирались, по выражению Лефроэля, прослушать весь концерт с начала и до чьего-нибудь конца. Очень не хотелось этого делать, но выбора не было. Я вздохнула поглубже и начала произносить заклинание зеркальной связи. Это оказалось неожиданно несложно. Даже силы совсем немного ушло. Зеркало помутнело и подернулось белой пеленой. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем в нем появилось отражение.
Верховный волшебник сидел в кресле перед таким же здоровенным зеркалом. На первый взгляд он был совершенно спокоен, но я чувствовала в нем какой-то надлом, вроде бы как неуверенность. С чего бы так? Он же считается самым крутым?
— Добрый вечер, госпожа Тина.
Я смерила его удивленным взглядом.
— Сидите в присутствии дамы, господин волшебник? Фи, как это невежливо!
Смутиться он не смутился, но из кресла встал и даже отвесил мне легкий поклон. Гм, сильно же его припекло, что он так раскланивается.
— Всегда рад вас видеть, госпожа Тина.
— Добрый вечер, господин верховный волшебник, — подхватила я игру. — Я получила ваши письма и решила переговорить с вами лично. Что вам угодно?
— Прежде всего, я хотел бы принести вам извинения за свою дочь, — вздохнул волшебник. — Понимаете, Тина, она действительно вела себя недопустимо по отношению к вам, но она моя дочь, мое единственное дитя. Я не должен был ей потакать, но она — единственное, что осталось мне от ее матери. Я слишком люблю ее, чтобы позволить кому-то убить. И вам тоже. И я помогал ей, как мог, не нарушая при этом никаких законов.
— Я еще и посочувствовать вам должна?
Получилось так, как я хотела. Насмешливо и спокойно. Не зло, нет, но ехидно. Я не обязана понимать его и вытирать слезы. Тем более, что они ненастоящие. Наверняка.
— Я не прошу вашего сочувствия. Только понимания.
— Не стоит, — я прошлась перед зеркалом, шурша платьем. — Я не стану вникать в ваши чувства. Вы сделали меня своим врагом. А жалеть врага — глупо!
Плечи волшебника поникли. Он казался таким несчастным, что я даже начала смягчаться. Ненадолго. Секунды на три. Потом опомнилась и взяла себя в руки.
— Я действительно ничем не могу заслужить ваше прощение?
Я коротко рассмеялась.
— Можете. Но не сделаете.
— Скажите мне ваши условия — и я скажу, могу ли я принять их. Верю, что вы не предложите мне ничего недостойного.
Ну, ты сам напросился. Я подняла руку с вытянутыми пальцами.
— Первое — загибается большой палец. — Вы возвращаете мне мужа. Второе, — ему следует указательный, пальцы смыкаются в кольцо. — Орланда должна быть выдана вместе с ним, в качестве приложения. И ее жизнь должна оказаться в моих руках. Слишком часто она пыталась убить меня, чтобы я спустила ей.
Вообще-то я не собиралась убивать эту паршивку. У меня была идея похуже. Я собиралась обрить ее магическим путем, так, чтобы она пару столетий проходила лысой. И как следует выпороть. Чтобы эта стервочка неделю на зад сесть не смогла. Но ее отцу я об этом не сообщила. Еще чего не хватало!
— Разумеется, — я загибаю еще один палец, средний, — вся эта чушь о рождении ребенка от моего мужа и вашей дочки должна быть немедленно отменена. Хотя это и так произойдет. Не сомневаюсь. Четвертое. Я должна немедленно получить грамоту, в которой вы признаете меня полноправной волшебницей, со всеми правами и обязанностями. Есть еще и пятое условие, но о нем позже, если вы согласны на остальные четыре.
— Госпожа Тина!
Я очаровательно улыбнулась. Блеснули клыки. Смешно, но по возвращении домой, то есть в эльфийский мир, я решила слегка отрастить их. Не до вампирских размеров, конечно, у тех клыки по три сантиметра бывают, а так, слегка, сантиметра на полтора. И заострить. Для стиля.
Лирин одобрила, показала мне заклинание — и уже сейчас моя улыбка производила впечатление на неподготовленных людей. К ним же отнесся и верховный волшебник. Он онемел на несколько секунд — и я получила возможность закончить свою речь.
— Вообще-то стоило бы поднять на совете вопрос о лишении вас титула верховного волшебника. Я отлично знаю, как проходит эта церемония и знаю, что вы даже отказались от имени и от всего прошлого, которое оно символизировало. А вы все равно остались больше отцом, чем верховным волшебником. Да если бы кто-нибудь другой посмел натворить то же, что ваша дочка! Вы бы его гвоздями к стене прибили, а мне бы руки целовали, умоляя не гневаться на болвана! Миара мне многое рассказала! — Я на миг отвернулась от зеркала и потрясла головой, чтобы успокоиться. Бешенство не входило в мои планы. Хотя когда я повернулась, физиономия верховного волшебника с лихвой вознаградила меня за все, что я претерпела от визажиста. У него были такие выпученные глаза! Еще немного — и они бы на стол выпали. Я невольно зафыркала.
