Юрий Иванович - Коварные сентеги
Командир «порушников» с самым невозмутимым видом продолжал восседать на гигантском похасе и даже не соизволял открыть клюв в сторону мечущегося и уже доходящего до крайности Сату-Лгава. Естественно, что и десяток его воинов, производивших арест, игнорировали все крики, вопросы «за что?!», как и недовольный гул толпы. Улицу заполонили остальные воины этой сотни на украшенных доспехами похасах. Неподалеку виднелись две повозки с имуществом отряда. Ни коменданта города, ни градоправителя с его свитой и близко не было.
Так что карета с откинутым верхом, доставившая высших врачей города, прибыла как нельзя кстати. И Ветеран усиленным магически голосом, даже не вставая с широкого сиденья, спросил:
– Полковник, что здесь происходит?
А тот заранее кривился, рассмотрев, кто это его так беспардонно вопрошает. Власти города не посмели бы и пикнуть. Любое иное сопротивление везде и во все времена подавлялось безжалостно и без всяких оговорок или торговли. А вот с Медиальтами такие действия не проходили. Они были выше любой толпы, неприкосновенней самой титулованной знати и каркать хотели даже на подобных родственников его императорского величества. Их только личным письмом мог пригласить для встречи лишь сам император. Пригласить! И именитый врач мог отказаться, сославшись на чрезвычайную занятость.
Мало того, никто не поручился бы за последствия, если вдруг Медиальт потребует освободить арестованного. Или даст, к примеру, команду горожанам к атаке на «порушников». Естественно, воины специального отряда костьми лягут, выполняя приказ императора, но ведь в итоге сам приказ окажется так и не выполненным.
Поэтому полковник хорошенько подумал, прежде чем отвечать на вроде бы такой простой вопрос. И то не стал говорить во всеуслышание. Подъехал на своем похасе к карете, создал вокруг полог неслышимости и только тогда произнес:
– Этого человека приказано арестовать. Приказ подписан самим императором.
– Не сомневаюсь. А в чем человека обвиняют?
И подобные вопросы имел если не официальное право, то моральное задавать врач такого высокого ранга. Поэтому полковник сказал:
– Ни в чем. А почему он вас так заинтересовал?
– Это наш пациент, мы несем за него ответственность, и если прекратим лечение, он может пострадать. Поэтому имеем право знать, куда его собираются забрать и по какой причине.
Командир отметил слова Ветерана: «собираются забрать». То есть лучшие воины империи не «забирают», а только собираются это сделать. Это следовало понимать так, что приказ самого императора может быть приостановлен по мотивам высшей врачебной этики, а то и вообще отменен.
Командир вздохнул:
– Хочу признаться, что в приказе об аресте фигурируют сразу три человека. Они подозреваются в приходе к нам с северной стороны Шанны. Донос сделан местной женщиной, одной из самых уважаемых конклатерр Аллангарна, по имени Салажа. В доносе она обосновала свои подозрения. И император возжелал побеседовать с чужаками. Но самым главным в этой троице признан человек по имени Кремон. Если нужно арестовать и доставить на Полюс, невзирая на наличие его товарища или подруги. Особо указано, чтобы с этого человека на протяжении всего пути не упал и волосок. Так что мы будем выполнять волю императора при любых обстоятельствах, чего бы нам это ни стоило.
Последней фразой полковник дал понять ясно: если что-то случится, он первый будет сносить с дороги любую преграду. Будь она хоть в виде десятка Медиальтов. Он настроился на любое возражение, на любой торг, но знаменитый Ветеран кивнул:
– Хорошо, мы и так собирались выехать с пациентом на Полюс через неделю. Можем продолжить лечение его непосредственно в пути, а вы нас будете охранять. Выезжаем через десять минут, нам только следует сделать соответствующие распоряжения по поводу своих домов и коротко переговорить с господином Сату-Лгавом. А вы пока распорядитесь, чтобы с нашего пациента сняли эти тяжеленные цепи. Они будут мешать его лечению. Да и не нужны они, мы и сами за ним присмотрим.
Получалось, что Медиальт присвоил себе командование «порушниками». И собирается ими командовать все четыре дня пути. Полковник даже растерялся немного, впервые в своей не имевшей сомнений жизни:
– Но… арест – это арест! Без кандалов – никак!..
– Ай, оставь эту демагогию! – отмахнулся от него Ветеран. – В приказе четко оговариваются цепи? Нет! Тем более я уже высказал свои врачебные рекомендации. Мало того, он ведь даже не Эль -Митолан! Неужели ты сомневаешься, что сто твоих отборных воинов упустят безоружного и ослабленного болезнью человека? Не смешно даже…
Старец выбрался из кареты и в сторонке пошептался с Сату-Лгавом:
– Не переживай, все уладим. Нам все равно по пути! С такой охраной даже спокойнее будет. Пусть северяне работают над выпуском книг. Сказок там Кремон написал еще с десяток, верно?
– Да с этим проблем не будет, – сказал Коллекционер. – А вот в столице…
– Справимся. Все наши коллеги уже извещены, так что… – Ветеран сделал паузу и резко выдохнул: – …новая эра началась!
И вскоре сотня непобедимых «порушников», окружив три повозки и одну карету, тронулась к выезду из Аллангарна.
Для Кремона Невменяемого начинался новый этап его жизни, полной приключений, испытаний и неизбежных потерь. И он лично никак не мог приблизить или отдалить этот этап. Сама судьба водила его по просторам Южного континента.
