Алёна Краснова - Гнездо там, где ты (СИ)
- Боюсь, что нет, дорогой посол. Ты перешёл дорожку Константу к сердцу прекрасной госпожи. Он возжелал её в фаворитки, а ты своим появлением разрушил все его планы, чем нанёс оскорбление. Теперь тебе придётся принять его условия, иначе честолюбивый король не потерпит твоего существования.
- О, боги! Неужели нельзя его образумить? – с отчаянием в голосе взмолилась белокурая бестия, тоскливо взирая на развернувшиеся приготовления.
- Римлянка, да отчего же такой испуг? – искренне удивился Вортигерн. - Вы всё равно женаты. Обрядом больше – обрядом меньше... какая разница!? Дайте потешить юному королю ущемлённую гордость. Иные мечтают о благословении в браке от помазанника, а вам оказана великая честь.
*****
Из палат Вортигерна мы, два тёмных эльфа, дети тьмы, вышли приняв православную веру и обвенчанные, как муж и жена.
Твою ж мать!.. Я женат на самой отъявленной, самой беспринципной и безжалостной, пусть и невероятно красивой, суке во всех возможных мирах. Найдется ли в Данноттаре хоть один из демонов, кто не посмеётся надо мной, и что я скажу Фиену?! ...
ГЛАВА 27 (ДАННОТТАР )
- Твою мать! Ты как меч держишь, Голиаф недоделанный?! – заорала я на двуногую пародию воина великана, неуклюже размахивающего мечом над головой и кинулась к нему. Дикарь остановился, опустил меч, расправил неприкрытые, бронзовые от загара плечи, словно бык на вошь, исподлобья посмотрел на меня с высоты своего гигантского роста, а затем... Затем уподобился большинству самцов, желающих поставить зарвавшуюся сучку на место. Привычно знакомая каждой женщине гримаса мужского превосходства исказила черты грубого лица, демонстрируя недоукомплектованность кривых зубов. Беспардонно окинув меня с ног до головы насмешливым взором, чёртов пикт задрал заросший подбородок, скрестил руки на груди и встал в позицию «а не пойти ли тебе, женщина?..»
Ну разумеется! Как же иначе?! Разве можно ожидать другого в миру смертных, где бабе в большинстве своем оказана великая честь приблизиться к званию человека, по социальному статусу оставаясь скотиной в собственном пользовании хозяина – её полновластного мужа?! Вот он, типичный образчик идеологии мужского господства! Вполне объяснимо настойчивое стремление Иллиам вернуться в Италию, где цивилизация развилась настолько, что к женщине относятся с почтением, на званных вечерах ею восхищаются, а дома - она признанная гостями хозяйка. Но я находила в этом неприкрытое лицемерие. Ведь всё это видимое почтение напрямую зависело от того, насколько широка мужская спина, разделяющая женщину от отношения к ней общества. На худой конец, насколько туг её вдовий кошель.
Все те лизоблюды, что окружали меня во дворце Морнаоса с раннего детства... Стоило в очередной раз воспротивиться воле Валагунда, не подчиниться и впасть в немилость, куда разбегались те крысы, заверявшие в вечной своей верности? Любопытно, хоть один из них помнит о принцессе Лайнеф Лартэ-Зартрисс. Нет, как по мне, гораздо надёжнее заставить иных, таких, как этот питекантроп переросток, уважать себя, куная мордой в собственную никчёмность. На*рать на почести и привилегии, дарованных вместе с рождением, тем более, на положение будущей жены вождя клана, гарантирующее покровительство и безопасность. Всё, чему обучил меня Охтарон и суровая действительность – наука выживания, дарующая бесценные знания в обмен на жертвоприношения в виде менее прилежных «учеников». И это не может быть ниспослано никакими богами.
Иные пикты, те, что посмышлёней, с самого начала сообразили, есть, чему поучиться и у римского солдата, пусть даже бабы. Так дело у нас пошло на лад. Несколько дней, с рассвета мы собирались на продуваемой немилосердными северными ветрами каменистой площади, предназначенной для боевых учений. Они делились своим опытом, и я с готовностью перенимала его, так как находила нечто новое для себя. Жестокое племя, живущее в гармонии с духами природы, поклоняющееся только своим, языческим божествам, вызывало во мне приятие и неподдельный интерес. Однако, даже в учениях бросались в глаза отсутствие тактики, разрозненность, нулевая дисциплина. Более того, отлично владея пиками, стрелами, топорами, они совершенно не знали, как верно обходиться с мечом. Демоны же, уверенные в своей непобедимости, полагались исключительно на себя, не считая нужным досконально обучать людей боевым премудростям, поэтому прознав, что я неплохо разбираюсь в военном искусстве, пикты с готовностью внимали мне. Но этот дикарь, даром, что богатырской комплекции, был упрям, как осёл, бестолков и не терпел женского первенства. Видать, будучи ещё во чреве матери, ногами вперед на свет попёр, отсюда и ум весь в зад пошёл. Стоило преподать хороший урок, чтобы слегка поубавить его спеси.
Абсолютно непредсказуемо для него и остальных я сделала ложный выпад мечом. Не ожидавший от меня подобной прыти громила дернулся назад, мне оставалось лишь завершить дело подсечкой. Незадачливый противник не устоял на ногах и плашмя рухнул на спину, подняв столп пыли. Пока он соображал, что произошло, я ногой выбила из его руки меч и клинком двуручника надавила на небритую шею. Тонкая струйка крови потекла наземь, в бордовый цвет окрашивая белый песок – ничтожная плата за то, что позволил себе лапать меня взглядом:
– Ты мёртв, воин, потому, что недооценил противника, – подытожила я и повернулась к остальным, не выпуская тем не менее гиганта из поля зрения. Чёрт его знает, на что способен дикарь с ущемлённым эготизмом!
- Моя грудь, так же, как и мой зад, кроме того, что вы членистоногие самцы, ничего нового вам не откроют. А вот пока вы на них пялитесь, я снесу несколько ваших тупых голов. Сюда смотреть! – рыкнула я, пальцем указывая на своё лицо, заметив парочку взглядов, украдкой брошенных на контуры моей груди, порывом ветра обозначенные прилипшей к телу рубахой. - Запомните! Всё, что предвещает победу, в бою применяется без всякого исключения! Это закон! Будь то женское тело, обещание, мольба, чёртова подножка, или иное паскудство. Не имеет значения! Если всё ещё хотите топтать ногами землю, а не гнить в ней, забудьте о морали, жалости и грёбанных предрассудках, именуемых благородством. В бойне им нет места! Они такие же враги вам, как и тот, кто пришёл за вашей жизнью.
За время нашего своеобразного общения пикты уяснили, дважды повторять я не собираюсь, поэтому в полной тишине, нарушаемой только толмачом, переводящим мой несовершенный гаэльский для моноглотов на их аборигенный, взирали на меня, время от времени одобрительно кивая головами.
