Павел Корнев - Повязанный кровью
Бернард что-то страшно закричал и взмахнул руками. От него во все стороны полетели искры, а уже разгоревшиеся в полете стрелы потухли и засели в обтянутых несколькими слоями кожи толстых досках пехотных щитов. В следующее мгновение тайнознатца опутала прозрачная плена алого марева и перед шеренгой солдат выросла кривлявшаяся сотнями демонических ликов стена пламени. Повинуясь жесту Бернарда, она устремилась к баррикаде, оставляя после себя лишь сплавленные камни брусчатки. Ослепительные языки огня, прогнав ночную темень, с гулом взметнулись выше крыш соседних домов, а когда они опали, на площади не осталось даже пепла.
Сзади раздался протяжный гул, и медленно вгрызавшееся в казарму пламя наконец отпраздновало победу – крыша и перекрытия третьего этажа рухнули, и на обломках с гулом начал разгораться пожар.
Во двор казармы обвалились пылающие доски, и прикрывшиеся щитами пехотинцы отбежали от горящего здания.
– Стреляйте, черти! – заорал на волонтеров капрал, когда на нас сверху стали падать пусть и не пылающие, но все равно несущие смерть стрелы.
Кого-то они клюнули в салады и срикошетили в стороны, кому-то повезло меньше, и узкие наконечники, пробив кольчуги, глубоко вонзились в плоть.
Ослепленные отблесками пламени волонтеры почти наугад выстрелили по окнам верхних этажей соседних домов, но сейчас преимущество было на нашей стороне: тайнознатец щедро расходовал накопленную в горящем здании энергию, и каждый болт нес в себе притаившееся огненное заклятье. Крыши окружавших казарму домов моментально заполыхали, и обстрел почти сразу сошел на нет. Не дожидаясь, пока противник перегруппируется, мы бросились прочь от казармы.
И вот дальше уже началось форменное безумие – по ночным улицам города метались какие-то люди, повсеместно звенело оружие и раздавались крики, полные ярости и боли. Кто-то самодельным тараном пытался вынести дверь особняка, кто-то полз по брусчатке, оставляя за собой длинный кровавый след. Словно вестники смерти, носились размахивавшие саблями всадники, а на многих перекрестках стояли неведомо когда сооруженные баррикады. В темноте разобрать, обороняют их верные Ранлоу солдаты или, наоборот, там засели мятежники, не было никакой возможности, и капрал приказывал искать обходные пути по соседним переулкам.
Несколько раз нам приходилось вступать в скоротечные схватки, но вылетавшие из темноты навстречу отряду мятежники были слишком малочисленны и предпочитали спасаться бегством. Тех же, у кого не хватало на это благоразумия, успевали нашпиговать арбалетными болтами подогретые чертовым корнем волонтеры.
Ближе к воротам к нам примкнули остатки какого-то расквартированного в городе кавалерийского отряда, а дальше пытавшиеся выбраться из города счастливчики, которым, как и нам, удалось отбиться от погромщиков, начали попадаться на каждом шагу.
Самое страшное – никто и понятия не имел, что происходит. Одни утверждали, что армия Йорка в сражении у границы разбила наши войска и сейчас находится на подступах к городу. Вторые говорили о бунте в Новом Перенте. А третьи и вовсе несли полный бред о заговоре эльфов и продавших души нелюдям чернокнижниках.
Я голову всякой ерундой не забивал и старался держаться поближе к Арчи и Шутнику. Сейчас главное – вырваться из этого проклятого города. Сначала вырваться, а потом уже все остальное.
На площади у городских ворот шел бой. Мятежники захватили надвратный форт, и подтягивающимся сюда отрядам Ранлоу, даже несмотря на поддержку оставшихся верными великому герцогу солдат гарнизона, никак не удавалось их оттуда выбить. К тому же число нападавших с каждой атакой неуклонно уменьшалось: засевшие в башне лучники успевали проредить шеренги штурмующих еще до того, как те добегали до городских стен. Единственное, что спасало атакующих от полного истребления, – это ночная темень, которую не могли разогнать даже несколько горевших неподалеку домов.
А времени с каждым штурмом оставалось все меньше – бунтовщики, как только подавят основные очаги сопротивления в городе, сразу же ударят нам в спину. И, думаю, это произойдет еще до рассвета.
– Вот встанет солнце, и каюк нам, – словно прочитал мои мысли сплюнувший на мостовую кровавую слюну Шутник, когда мы худо-бедно разместились на краю площади, прикрытые от вражеских лучников стеной трехэтажного особняка.
– Идите за мной, – неожиданно заявил едва стоявший к этому времени на ногах тайнознатец и вышел из переулка на площадь, с которой только что откатилась очередная волна пытавшихся вырваться из города солдат.
Выпущенные в тайнознатца со стены по навесной траектории стрелы еще в полете вспыхнули огненными шмелями и осыпались на землю невесомым пеплом, а прокричавший непонятные слова Бернард как подкошенный рухнул на землю.
– Пошли! – крикнул Арчи и бросился к Одержимому огнем.
Я кинулся следом, но, почувствовав, как дрогнула под ногами земля, застыл на месте. Неожиданно вокруг городских ворот по площади зазмеился черный след разлома, из которого к небу устремилось почти непроницаемое для взгляда ярко-алое сияние. Достигнув стены, трещина не остановилась, а побежала вверх, и вскоре вся башня оказалась в окружении странной пелены. Едва различимый силуэт надвратного форта смазался, но почти сразу же сияние померкло, а на месте разрезавшего брусчатку площади разлома осталась лишь угольно-черная полоса.
А вот с башней за эти мгновения произошли куда более страшные изменения: все, что могло гореть, сгорело, что могло расплавиться – расплавилось. От людей не осталось даже костей, и лишь пятна сажи да капли почерневшего от жара металла указывали на места, где еще недавно держали оборону бунтовщики. Совершенно бесшумно башня сложилась внутрь и, рухнув на землю, взметнулась вверх облаком сажи, копоти и гари.
Подскочив к возившемуся с тайнознатцем Арчи, я ухватил Бернарда под левую руку, Арчи – под правую, и мы поволокли его к воротам. Следом помчались волонтеры, но, прежде чем удалось добраться до городской стены, бросившиеся со всех окрестных переулков солдаты Ранлоу оттеснили нас друг от друга. Давка у ворот стояла просто жуткая, и, не рискуя быть затоптанными в этой толчее, мы не стали высматривать никого из нашего отряда, а потащили так и не пришедшего в сознание тайнознатца через еще недавно бывшее надвратным фортом облако зависшей в воздухе пыли. Чудом не отставший Шутник прикрывал нас сзади.
Понесшие существенные потери бунтовщики тем не менее попытались спасти положение и выставили на въезде в город кордон из лучников-полукровок, но вырвавшиеся из лап смерти солдаты теперь не боялись ни бога, ни черта и в одно мгновение смяли жидкую шеренгу стрелков.
