Катерина Полянская - Околдовать разум, обмануть чувства
Понятно с этим. Я взяла обоих мужчин за руки, прикрыла глаза и представила нас всех у беседки-шкатулки.
Даже удивительно, как легко все получилось! Я моргнуть не успела, а мы уже там. Ковиру опять стало плохо, еще хуже, чем в прошлые два раза, но остальные вроде стояли на ногах крепко.
— Спасибо тебе, — тронул меня за руку метаморф. — За все.
— Лучше подумайте, как вернуть Арвише нормальный облик. Хотя по лисенку я обязательно буду скучать…
— Когда же вы успели так близко познакомиться? — удивленно взлетели брови мужчины.
Ответ решила сохранить при себе. Пусть это будет наша с ней маленькая тайна.
Но когда к Арвише вновь вернется человеческая речь, нас ждет серьезный разговор!
Пока будущий родственник мучительно приходил в себя, я вертела головой по сторонам. Красиво тут у них! Не сильно богато: видно, что беседка старая, и садовник, скорее всего, один, потому что не все кусты одинаково подстрижены и краска на некоторых деревьях поблекла. Но при этом повсюду чувствуется заботливая хозяйская рука.
Тен говорил, что имение находится в самом сердце Западной провинции. Ну и кто здесь окопался? Помню, что далекая родня… так почему не в Бастионе? Я думала, он и есть самое лакомое местечко в Эгрексе, все стремятся там поселиться!
Что же, подробности станут известны совсем скоро. Подожду.
— Больше никогда… — простонал мой соглядатай, увлекая нас по дорожке вглубь парка.
— В столицу будем возвращаться в вагончиках? — невинно осведомилась я.
Почему-то в последнее время мне стало нравиться его поддевать.
— Если будет куда возвращаться, — мрачно пробурчал Ковир.
Миновав небольшой жиденький парк, мы вышли к дому. Первыми в глаза бросились потемневший от времени фасад и такие же колонны. Видимо, у местных обитателей дела шли совсем худо…
Рядом с крыльцом прохаживались храны, и на крыше я заметила несколько темных фигур. Их выдал рассвет. Здесь он начинался на пару часов раньше, чем в центральном Эгрексе, и был бледно-золотистым.
— Катарина! — налетела на меня Элиза. — Что так долго? Тенмар приказал мне не оставлять тебя ни на минуту.
Позаботился. Внутри от этого понимания сделалось тепло и приятно.
Хоть бы сам уцелел!
— Вестей от принца не было? — деловито уточнил Ковир.
Храна покачала головой и взяла меня за руку, помогая взобраться на высокое крыльцо. Что было как нельзя кстати, учитывая отсутствие сна и скопившуюся за последние часы усталость. Я с трудом ноги переставляла, не сдавалась лишь благодаря нервозности.
— Пока тихо. В соседнем городе были попытки учинить погром, но их подавили. С нашей стороны без жертв.
— А с их? — Глаза одного из главных хранов нехорошо сузились и сделались совсем уж ледяными.
— Все как приказывали.
— Хорошо.
— Катарина, идем со мной, подыщем тебе место. — Она попыталась увести меня куда-то в сторону, меж колонн, к неприметной боковой лесенке и скрытой за ветками двери, но Ковир остановил:
— Нет. Элиза, позаботься об этих, — кивок в сторону нервно переминающегося с ноги на ногу метаморфа. — А аллиночка Брей пойдет со мной.
— Но у меня приказ! — вскинулась храна и попыталась загородить меня.
Хватило одного взгляда, чтобы охладить ее пыл. Брат королевы совсем не выглядел разозленным, но девушка почему-то побледнела.
— А теперь новый, — обманчиво мягко произнес Ковир. — Помоги устроиться этому… кхм, человеку. И напомни мне позже назначить соответствующее наказание за пререкания со старшим по званию. Исполнять!
Ее как ветром сдуло. И Гвендина с лисичкой Арвишей тоже.
— Зачем так жестко? — не смогла я сдержать укора.
— С ними иначе нельзя, на голову сядут, — буднично пояснило чье-то начальство (вот не позавидуешь бедным людям!) и распахнуло передо мной дверь центрального входа, галантно пропуская вперед. — Прошу. Сейчас избавим тебя от этой мерзости на руке и устроим с комфортом.
А Элиза всего этого сделать не могла? Не слишком ли много времени он тратил на меня? Но протестовать, когда тебе помогают, было бы невежливо, и я прикусила язык и молча пошла куда повели.
Сначала мы оказались в просторном холле с высокими колоннами и искусственной зеленью в кадках. Рассмотреть обстановку более детально не представлялось возможным, количество хранов вокруг подавляло. Шли быстро, не обращая внимания ни на кого. Ковир стремительно повернул в один из боковых коридоров, потом перешел в соседний, и в конце концов мы уткнулись в узкую лестницу, круто уходящую вниз.
В подвалы.
— Что, более уютного местечка для меня не нашлось? — Брови приподнялись в негодовании.
— Там у меня нужный инструмент, — совершенно спокойно пояснил мужчина и заскрежетал ключом в замке.
Дверь с противным скрипом приоткрылась.
Заставить себя спуститься оказалось трудной задачей, слишком свежи еще были воспоминания о неделе, проведенной в таком вот заточении. Но Ковир точно не Марик! Хотя почему-то вдруг вспомнилось, что своим отчислением я обязана не кому иному, как брату королевы.
Но пошла. Потому что желание избавиться от браслета было сильнее любых обид.
Спутник чуть посторонился, вежливо пропуская меня вперед.
Внутри стояла темнота, хоть глаз выколи. Я несмело шагнула, опасаясь упасть, потом еще раз и еще. Ковир подталкивал в спину и придерживал за плечо, если вдруг меня заносило не туда.
Такая беспомощность нервировала. Я уже хотела возмутиться, когда почувствовала сильный толчок и, потеряв равновесие, отлетела в сторону.
— Ай!.. — Ковир, больше некому! Совсем он с ума сошел?!
За спиной раздался лязг, потом скрежет.
И вспыхнул свет.
— Как это понимать?! — взвыла.
Клетка. Прутья загадочно мерцают, а рядом с замком мигает красный огонек — похожую систему я видела в изоляторе! Стоит уточнять, кто из нас двоих оказался внутри этого безобразия, а кто стоял по другую сторону и гаденько ухмылялся?
Торжествует, мерзавец!
В груди разлилось жгучее чувство, будто меня предали. Оно душило, мешало вздохнуть. Глаза щипали подступившие слезы, но упрямства пока хватало сдерживать их.
— Тенмар этого не одобрит! — прошипела в лицо обидчику.
Дурочка наивная! Как можно было так глупо попасться?! Вбила себе в голову, что являюсь почти частью этой семьи, приняла, поверила… Нет, принц не такой! Это я точно знала, что бы сейчас ни сказал его дядюшка.
— Если вернется, — одарил меня бледным подобием улыбки тот, что позволил называть себя Гардианом.
— Как вы можете?! Он же ваш племянник! И любит вас! — Отчаяние нахлынуло мутной волной, смывая последние крохи самообладания.
