Грег Бир - Хорал забвения
— Да, да, — говорил Тонн, приближаясь. Вскоре он стоял как будто уже в нескольких шагах от Майкла.
Пришло время перемен. Быть может, Совет Элеу был прав. Быть может Элми была права. Пора сидхам возвращаться на Землю. Ах, если бы меня сейчас услышал Таракс! Бедняга лишился бы всех жизненных устоев. Сгорел бы от стыда. Это бремя должен нести ты, жалкий человеческий детеныш, а не могущественный и верный сидх. Увы, Таракс пребывает в неведении. Весь мой народ пребывает в неведении, за исключением, быть может, лишь Бан Часов.
В памяти Майкла всплыла смутная картина: высокие белые существа вокруг его кровати на Земле, кто-то говорит о нем.
— Это были вы? — спросил он.
— Нет, не я. — Тонн одной рукой вывернул каменную глыбу и уселся на нее. — И даже не Малн, и не Совет Делфа. Тебя выбрал Совет Элеу. И они очень удивятся, если узнают, как я к этому отношусь. Но прежде, чем осуществить наши замыслы, мы должны устранить некоторые препятствия. Я имею в виду кое-какие старые распри. Мы не во всем согласны, но ты нужен и мне, и им.
— Значит, я не властен над своей судьбой?
— У тебя достаточно свободы. И это тебе не понадобится. — В руке Тонна появилась черная книга — и исчезла, словно растаяла в воздухе. — И «радио Смерти» тоже больше не нужно. А теперь пора все забыть…
Темная каменная площадка потемнела еще сильнее и начала притягивать облака, они закружились вокруг Тонна и скрыли его.
«Когда-то поэты были магами. Они были сильны, сильнее воинов и царей, даже несчастных древних богов. И они вновь обретут силу».
Радужное облако — источник творения — снова заняло свое место. Отступившая тьма сверкала и пенилась.
* * *Майкл шел и потихоньку насвистывал, потом вдруг спохватился и застыл как вкопанный. По рукам побежали мурашки. Он внимательно огляделся, нахмурился и сел, удивляясь тому, что все еще жив. Он побывал в Иралле.
Майкл сунул руку в карман — книга исчезла. Может, выпала? Он поискал кругом, раздвигая траву. В памяти царила неразбериха.
Неподалеку широкая река с шумом преодолевала пороги. За рекой, в нескольких сотнях ярдов, высилась стена каньона, другая, гораздо ближе к Майклу, роняла тень в долину. Обе стены из серого камня с ржаво-красными натеками были покрыты глубокими выбоинами и бороздами — в свое время река пробивала себе дорогу без особых церемоний. Глубина каньона превышала пятьсот футов, и тянулся он достаточно далеко — Майкл не видел его конца. По берегам реки купами росли деревья, ветви покачивались под неуемным прохладным ветром, как будто над водой струилась еще и река воздуха.
— Что произошло? — спросил Майкл сам себя. Он сделал шаг в сторону, вернулся на прежнее место, шагнул в другую сторону. Была встреча с «радио Смерти», была некто в килте и легком плаще… Кто? Майклу что-то говорили, но он не мог припомнить ни слова.
Довольно отчетливо в памяти возник образ Таракса, и Майкл содрогнулся.
— Майкл! Майкл!
По неровному выступу ближней стены каньона осторожно спускались человек и гибрид.
— Николай! — Радость заставила Майкла до поры забыть все проблемы. — Вы не вернулись в город?
— А вы?
Николай и Бек бежали к нему по песчаному берегу, огибая островки высокой травы. Майкл и Николай обнялись, неожиданно приятным показалось Майклу прикосновение к теплому и сильному телу охотника. Бек стоял в стороне и наблюдал за этой сценой с улыбкой.
— Меня поймали, — сообщил Майкл.
— А нас удалили… наверно, дело рук Бан, — сказал Николай.
Они рассмеялись и снова обнялись.
— Мы сразу очутились здесь. И вы, значит, тоже. Это Бан вас спасла?
Майкл изложил, что помнил, хотя особой ясности его рассказ не внес. Он описал помещения Иралла, полет на конях за пределы Царства, цилиндр, паривший над Туманом.
— А потом… мне кажется, я видел сон.
— Здесь? Вряд ли, — возразил Николай. — Здесь все реально.
— Книгу у меня забрали. И я забыл кое-что важное.
Майкл помрачнел. Упоминание о книге сразу навело его на мысли о «Кубла хане». Удалось припомнить лишь первые строчки поэмы.
— Но ведь вы остались живы! Никто еще не выходил из Иралла целым и невредимым, по крайней мере, ни один человек.
— И ни один гибрид, — добавил Бек и провел рукой по своим шелковистым светлым волосам. — Николай говорил мне, что вы необыкновенный человек. Теперь я в это верю. Необыкновенный антрос…
Майкл был готов обидеться, слишком уж часто это слово звучало, как бранное. Но, осторожно изучив ауру Бека, он не обнаружил враждебности. Бек, в свою очередь, попытался прощупать ауру Майкла, но наткнулся на прочную защиту. Гибрид широко улыбнулся и покачал головой, выражая удивление и восхищение.
К вечеру они набрали хвороста и сухой травы для костра. Подкрепившись фруктами и корнями, которые добыл накануне Николай, они мирно отдыхали. Разговаривали мало. Николай время от времени с гордостью поглядывал на Майкла.
От костра остались лишь дым, зола и несколько тлеющих угольков. Бек и Николай уснули. У Майкла было такое ощущение, будто он проспал много лет кряду, запасся силами на всю оставшуюся жизнь. Он сидел, обхватив руками колени, смотрел на струйки дыма и размышлял. Удивительно, но он чувствовал себя вполне сносно, хотя потерял самую драгоценную вещь и не имел ни планов, ни представлений о будущем. И все еще находился в Царстве.
Он жив, разве этого мало? Неоднократно ему приходилось смотреть в лицо смерти или ждать чего похуже. Майкл вспомнил невесомое кладбище и едкую пыль.
Даже если Кларкхэм не в силах помочь ему, а он — Кларкхэму, даже если Майкл — всего лишь пешка…
Зашелестела трава. Майкл обернулся, и то, что он увидел, мгновенно положило конец его благодушному настроению.
На траве за песчаным берегом стоял Бири в черном одеянии с красными рукавами. Он смотрел на Майкла в упор и жестами подзывал к себе.
Майкл встал, стряхнул песок с брюк и приблизился к Бири. Они отошли в сторону, чтобы Николай и Бек не могли услышать их разговор.
— Что, наступил решающий момент? — поинтересовался Майкл. Голос его звучал неважно, пришлось откашляться.
— Нет, это не решающий момент. Я доставил то, что тебе может пригодиться. Это твоя собственность. Ты перенес наказание. — Бири указал в сторону ближайшей купы деревьев. Там, в сиянии небесного перламутра, вырисовывалась фигура голубого скакуна. Конь заржал и подошел к своему хозяину. Майкл неуверенно протянул руку. Конь ткнулся в ладонь храпом.
— Мне из-за него здорово досталось, — заметил Майкл. — А вдруг это опять какая-нибудь уловка?
Бири отрицательно покачал головой.
