Джонатан Уайли - Наследник Аркона
— Что, плохие новости?
— Да, страже Стархилла удалось схватить Феррагамо.
— Ох! — Даже обычно невозмутимый придворный на время потерял дар речи. Потом он спросил: — Как это случилось?
— Марк не сообщает.
— Они выступили без Феррагамо?
— Да, ничего другого им не оставалось.
— Ну, — сказал слушавший их Пабалан, — может, в конце концов дело дойдет и до драки. Никогда я не понимал всей этой магии.
Лаурин у него за спиной со вздохом поднял глаза к небу.
Два дня спустя флот вошел в мелководный Железный залив. Мороскей с удовлетворением заметил, что город, расположенный на берегу залива, усиленно охраняется, а стража пристально наблюдает за ними. Корабли стали на якоря, но противник не пытался выйти в море, хотя в гавани стояли несколько военных кораблей. Это подтверждало некоторые соображения мага, и Мороскей мрачно усмехнулся про себя, когда две армии замерли, разделенные узкой полоской воды, которую ни одна из них не собиралась пересекать.
Марк уставился на Сова. Только он начал думать, что все это ему померещилось, как птица заговорила снова, повторяя то же самое послание голосом Феррагамо.
Фонтейна встревоженно окликнула Марка:
— Что здесь происходит? Откуда взялся Сов?
Хорошо знакомый беззвучный голос молвил: «Если ты перестанешь стоять разинув рот и попробуешь произнести что-нибудь членораздельное, то имей в виду некоторые хотели бы узнать, что случилось.»
— Марк, с тобой все в порядке? — спросил Ансар.
Марк наконец выговорил:
— Сов только что говорил со мной!
— Я думала, он может говорить только с Феррагамо, — удивилась Фонтейна. — Или ты тоже маг?
— Он говорит голосом Феррагамо.
— Как это? — спросил Дург. — Я ничего не слышал.
— Это не обычная речь, — начал объяснять Марк.
«Да хватит об этом! Просто расскажи им, что он передал», — вмешался Пушок.
— Погодите, — сказал Марк.
Он повернулся к Сову, уже закрывшему глаза и попытался мысленно настроиться на птицу, установить контакт, который так просто возникал у них с Пушком «Где Феррагамо?» — спросил он, но тут же понял, что вопрос не прошел. «Помоги нам!» — молча взмолился он. В его сознании снова зазвучал голос Феррагамо повторивший все то же послание. Даже интонации не менялись.
«Я жив. Если смогу, присоединюсь к вам. Но может быть, это и не удастся. Продолжайте задуманное Не беспокойтесь обо мне. Удачи вам. Помни про источник…»
Голос без сомнения принадлежал магу, но, даже учитывая необычные обстоятельства, звучал он до странности слабо.
— Плохо, что я ничего больше не могу из него выжать, — сказал Марк, оглядывая лица собравшихся Он чуть не рассмеялся, настолько разными были их выражения: от благоговения Фонтейны и восхищения Ансара до полного непонимания Дурга.
— Сов принес весточку от Феррагамо, — он повторил послание слово в слово. — Не спрашивайте меня ни о чем, — тут же попросил принц. — Больше там ничего нет. А кое-что в нем мне так же не понятно, как и вам.
— Он жив, и это главное, — сказал Шилл.
— Но почему он вдруг не сможет присоединиться к нам? — спросил Ансар.
— Кто может это знать?
— Я совершенно не понял последних слов, — признался Ломаке. — Что это еще за источник?
Повисло молчание, потом Марк сказал:
— Мы можем подумать об этом и по дороге. Ясно одно, он хочет, чтобы мы шли к Стархиллу. А сидя здесь, нам туда никак не добраться.
«Оказывается, ты не совсем безнадежен, — донесся голос Пушка. — Похоже, кое-чему мне все-таки удалось тебя научить».
Лошади двинулись снова, вытянувшись в длинную колонну по двое. Новости о послании Феррагамо передавали по цепочке тем, кто ничего не слышал. Марк почувствовал, как у него отлегло от сердца. Весть, хотя и загадочная, пробуждала надежду.
Этой ночью лагерь разбили у подножия скал. Возле костров обсуждали смысл послания Феррагамо и способ, которым оно было получено Следующей по популярности темой следовало признать предстоящий путь через горы, а дальше шли уже неизменные жалобы на погоду.
После ужина съели, подобрав все крошки, тщательно поделенный пирог и уже через несколько минут люди разошлись спать. Сказывалась усталость после нелегкого пути.
Марк лежал без сна, глядя прямо перед собой. Без долгих умопостроений он вдруг понял, какой источник имел в виду Феррагамо. Перед ним, как наяву, возникло дерево с лунными ягодами во дворике замка в Стархилле. Так вот где был сокрыт источник силы! Все сходилось. Принц удивился, почему не думал об этом раньше. Видение исчезло, и он вздрогнул, заслышав шорох.
— Пускают погреться? — раздался из темноты знакомый голос. Гибкая фигурка Фонтейны проскользнула в палатку и прижалась к нему. Марк был рад ее приходу, но чувствовал себя неловко.
— Кто-нибудь видел, как ты вошла?
— Только Джани. Но он никому не скажет. Ты же знаешь, он и раньше караулил нас.
— Пушок столько всего наболтал, — сказал Марк.
— Не понимаю, — притворно возмутилась она. — Ты что, стыдишься меня?
— Нет, что ты! Вот только…
— Люди должны делиться теплом, — усмехнулась в темноте Фонтейна.
На следующий день они повернули к востоку и начали подъем. Сов улетел вперед и не вернулся. Марк пытался разглядеть, куда направилась птица, но погода снова ухудшилась, начался дождь, похолодало, и уже ничего нельзя было разглядеть. Сильный западный ветер нагнал облака с моря, и холодный дождь превратился в ливень.
— Когда мы поднимемся выше, он превратится в снег, — мрачно предрек Орм.
— Во всем надо видеть лучшую сторону, — сказал Шилл. — Зато следов не останется, заметить нас будет непросто. Да никому в голову не придет, что можно шляться по горам в такую погоду.
— И не замерзнуть при этом насмерть, — добавил Дург.
25
— Полагаю, настало время повеселиться, — сказал Мороскей. — Лаурин, попросите капитана дать сигнал.
— Хорошо.
— Что происходит? — спросил Пабалан.
— Мы хотим, чтобы здешний гарнизон решил, будто мы готовимся к высадке.
Их разговор был прерван страшным грохотом. Моряки принялись колотить мечами о щиты. Наконец из этой жуткой какофонии пробился некий ритм и его зловещие, рокочущие раскаты повисли над водой. С помощью нескольких заклинаний Мороскей усилил и направил этот шум так, чтобы доставить солдатам на берегу максимум удовольствия.
Потом с кораблей спустили шлюпки и десант занял свои места. Шлюпки разошлись по всем направлениям, но ни одна не приблизилась к берегу ближе, чем на арбалетный выстрел. Корабли начали оживленно сигнализировать флажками, по большей части, конечно, сообщения были бессмысленными. Никто на Арке не смог бы прочесть их, на что, собственно, Мороскей и рассчитывал. Он с удовлетворением наблюдал, как отряды защитников на берегу мечутся из стороны в сторону, следуя за маневрами шлюпок в море.
