Вячеслав Корнич - Огненный ветер
— Мы слушаем тебя Антон, — поддержал друга Олег.
— Ладно уж, рассказывай, но это ничего не меняет, — нехотя согласилась Старицкая.
Окинув взглядом своих друзей, Раскатов начал рассказ:
— Это произошло двенадцать лет назад в афганской пустыне Регистан… Наш отряд состоял из нескольких разведгрупп и выполнял задание по поиску очень важного груза. Олег на бронетехнике ушёл раньше к самой границе, а группа в которой был я и Паша, десантировалась с вертолётов и работала в пешем режиме. Помотавшись по пустыне, мы наконец-то выбрали место засады и тщательно подготовили его к встрече, — Антон налил в стакан минеральной воды неторопливо выпил, наблюдая за лицами друзей, и продолжил:
— Нам повезло, через несколько дней этот караван вышел на нас и завязался бой. Мы уничтожили душманов и сохранили при этом важный груз, но неожиданно к нам в тыл вышел большой отряд прикрытия, сопровождавший караван. Пришлось снова принять бой. "Духи" в несколько раз превосходили нас по численности и решили с первой атаки смять наше сопротивление. Но сходу у них это не получилось, мы заставили их отступить. Пашка уже понимал, что группа долго не продержится, поэтому и запросил по радиостанции помощь. Но ближайшая бронегруппа находилась в тридцати километрах и могла подоспеть лишь через тридцать-сорок минут, а вертушки и того позже. Душманы яростно прорывались к машинам с боеприпасами, но сделать это они могли только пройдя через нас. Тогда они обработали мандех из миномётов и безоткатных орудий, а затем вновь бросились в атаку. Так продолжалось несколько раз, их становилось всё меньше, но ярость атак не ослабевала. А мы уже потеряли половину группы, практически все оставшиеся ребята были ранены в разной степени тяжести. По сути, стреляющих оставалось всего человек пять, не больше… Бойцы уже считали оставшиеся патроны и готовились к смерти. Когда "духи" вновь поднялись, кто-то закричал — "наши!". Я повернулся назад и увидел два БТРа несущихся в нашу сторону. Раненный Пашка ещё стрелял, успевая что-то кричать…но затем я увидел как он падал на песок… Помочь ему я уже не мог… А через минуту, я сам провалился в темноту. Как уже потом узнал, совсем рядом разорвалась граната, и нашпиговала меня осколками… Олежкина группа остановила "духов" и отбросила назад, а остальное уже довершили подоспевшие вертушки. В тот раз, именно Олег вынес меня из боя на себе…
Антон подошёл к своему другу и они молча обнялись.
После чего Раскатов прошёлся вдоль стола и продолжил:
— В том бою всё решили две-три минуты, опоздай тогда Олег, меня бы просто не было в живых, да и Паша Доцевич не вернулся бы никогда к своей семье. Вот так то… Ну а теперь решайте, стоят ли все ваши обиды этой встречи.
Несколько минут стояла мертвая тишина, растроганные рассказом женщины уже готовы были расплакаться.
— Да что вы девчонки в конце то концов, парни из преисподней выползли живыми, им есть что вспомнить! Вам не стыдно?! — укоризненно выпалил Валера.
В глазах Старицкой блеснули слёзы, она подошла к Антону, положила ладони ему грудь и прошептала:
— Прости…ну прости меня.
И в тот самый момент Арина инстинктивно сжала руку Олега.
Минут пятнадцать мужчинам пришлось успокаивать расчувствовавшихся женщин, но не всех… Антон с интересом отмечал, что Арина довольно таки спокойно взирала на происходящее. И что самое интересное, нисколько не переживала из-за несостоявшейся поездки на Кипр.
"Да, видимо в рядах противника намечается раскол, или кто-то из них ведёт свою игру, но возможно то и другое. В любом случае это мне на руку, непонимание в стане врага оставляет дополнительные козыри" — отметил Раскатов.
Нельзя было сказать, что последствия инцидента уже полностью исчерпали себя, но во всяком случае видимое напряжение спало, и стороны вполне адекватно могли воспринимать случившееся. Главное, что разъезжаться никто не собирался, и компания в полном составе вновь расположилась вокруг многообещающего стола.
— А какие у вас планы на Байкале? — спросил Валера.
— Да вот решили вспомнить молодость и побродить с рюкзаками, — ответил Олег.
— А маршрут то уже выбрали? — поинтересовалась Наталья.
— На Байкале ребята есть очень красивый остров Ольхон, мы бы хотели его обойти с несколькими ночёвками, — проинформировал друзей Антон.
— Ох и неисправимые же вы романтики, — насмешливо произнесла Лана. — И почему вас так неудержимо тянет к лишениям и неудобствам?
— Тебе не понять милая, ты у нас существо другого плана, — отпарировал её "пику" Антон.
— А я этого и не отрицаю.
— Нет, в этом есть что-то, — неожиданно поддержала мужчин Арина. — Мне довелось в ранней молодости пару раз сходить в такие походы. Конечно неудобства немного портили общие впечатления, но когда вечером мы собирались у костра, и наслаждались печёной картошечкой пахнущей дымком, а потом пели под гитару песни…Такое просто незабываемо!
— Наш человек! — обрадовался Олег, обнимая за плечи Арину.
— Глупости это… печёную картошку можете испечь и в мангале, — не сдавалась Лана. — Наслаждайтесь если хотите…
— А что, это идея! Угли у нас хорошие, сейчас и сварганим, — сразу нашёлся Валера. — Есть желающие в домашних условиях почувствовать немного романтики?
— Есть, твори! — ответила за всех Наталья.
Все кроме Ланы поддержали новую инициативу возгласами одобрения.
Прошло полчаса и когда ароматная картошечка подоспела, Валера высыпал её на большой круглый поднос.
Тем временем, Олег сходил к машине и вернулся уже с гитарой:
— А теперь пока картошка остывает, послушайте новую песню.
После небольшого вступления перебором струн Олег запел негромким, но чувственным голосом:
Вновь, капризно заплачут дожди на груди у природы,
Помогая за день все наряды её поменять,
Ведь дрожащие жёлтые листья выходят из моды
Обрекая свою красоту с каждым днём увядать.
Затем, сменив интонацию и усилив переливы голоса он затянул припев, повторив его два раза:
Мелодия дождя в прощанье сентября,
Упала на асфальт с листком календаря
Печальная пора последнего тепла…
Мелодия дождя, зачем с собой звала?
Всем казалось, что он пел на одном дыхании:
Налетели ветра принуждая тебя к униженью,
Обнажая одежды любви, всё о чём-то моля.
И кружили бежавшие листья внимая знаменью
Укрывая осенним лицом вороные поля.
Как пожившая женщина ты становилась мудрее,
Оставляя надежду, что грёзы разбудит весна
