Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости
О, Великий Берендор, я взываю к тебе и молю тебя явить нам свой образ и принять обратно, в лоно своего покровительства и своей добродетели, посмевший отвернуться от тебя народ идэлийский!
Сначала вся площадь, потом весь город, а потом и все небо Идэлии озарилось ярким сиянием. Это чудо видели не только идэлийцы, но и на пограничных территориях жители соседних государств, даже в Тэнии заметили странное свечение, а драконы, облетающие границы Каримэны и вовсе разглядели волну света, от маленькой точки до огромной сферы.
— Слушай, народ идэлийский, — говорил сам Берендор, Хранитель Идэлии, спокойным и, в какой-то степени, негромким голосом.
Его слышали все, во всех точках страны и не только на поверхности, но даже в тюрьмах, а они, как известно, располагались под землей. Голос его достиг даже Чертомира, окраинного перед морем города, где располагался большой храм Богини Амнэрис.
— Слушай, народ идэлийский и внимай речам моим. Я — единственный и беспрекословный покровитель Идэлии, утвержденный Великим Богом Справедливости. Я принял этот пост много лет назад, но ваши предки предпочли забыть меня, однако я верил, что когда-нибудь сознание идэлийцев возродится, и потомки тех, кто принимал власть перстня королевы, поймут ошибку прошлых лет. Я бы мог покарать вас, но вы все же не забыли мой образ и продолжали, сами того не ведая, поклоняться мне. Я учел это и потому теперь не держу на вас зла. Не повторяйте ошибок прошлого, во второй раз вы так просто не исправите свое положение, не получите обратно ни Хранителя Идэлии, ни свою королеву, потомком моим исцеленную. Любите свою королеву и с радостью принимайте ее возвращение.
Берендор смолк, а свечение еще целых получаса продолжало озарять Идэлию. Покой и умиротворение давал он эльфам, дарил радость и тепло душевное. Вернулась королева, вернулся Хранитель — теперь это не абстрактный образ на гербе и флаге, но действительный, настоящий защитник.
43 глава. В рамках закона
Речь Берендора слышала вся Идэлия и ее столица в том числе. Когда город накрыло странным свечением, Алисия, уже извещенная о сумасшествии своего сподвижника, испугалась, когда же Берендор провозгласил о своем возвращении и возвращении королевы, то она и вовсе пришла в отчаяние. Алисия металась из стороны в сторону, из комнаты в комнату, но все слуги, совсем недавно так трепетно взиравшие на нее, теперь смотрели весьма и весьма подозрительно. Естественно, никто из них не спросил: "Что с вами, госпожа?" "Вам плохо? Быть может, вам что-нибудь нужно?" "Принести вам чай с успокоительными капельками?" Нет, никто ей ничего подобного не предлагал. И она знала: почему. Берендор открыто объявил об исцелении королевы, значит, кто-то способствовал ее отравлению, и кто, как не временные правители, могли сделать это?
"Почему я не стала вести себя по-другому? — с горечью подумала Алисия. — Если б я сейчас радовалась вместе со всеми — никто бы ничего не заподозрил. А теперь? Что делать теперь?"
Что теперь будет с виновниками начатого хаоса в Идэлии? Как отнесутся к ним? Простят?
— Хорошо ему, монстру проклятому! — зло прошептала Алисия, — У него память отшибло — все равно ничего не поймет. А я? Хоть кайся, хоть плачь, хоть что делай, а только так просто мне это не забудут!
С ужасом вообразив себе особенности пыток, Алисия скользнула в пока еще свои покои (принадлежащие до того Амариллиде), и, собрав небольшой узелок, покинула дворец. Она прошла по потайным коридорам и благополучно вышла за городской оградой. Отряд, который все-таки организовали для ее ареста, так и не нашел ее во дворце. Кто робко заметил, что это надо было бы сделать сразу, но никто не чувствовал даже угрызений совести по поводу запоздалых действий: все были слишком напуганы тем магом, Мурлычиком, жестокими реформами Алисии.
***
Несмотря на теплый плащ, было почему-то ужасно холодно, зябко и очень неуютно, все тело пронизывала дрожь. Руфина, конечно, не могла знать всего этого, но лишь догадываться, стоило ей только обратить взгляд на Георга. Она ничем не могла помочь ему, точнее, она не знала: как помочь. Глубоко вздохнув, Руфина стала разжигать печь, чтобы не напороться на какие-нибудь осколки, а они здесь после ареста Игната с дочерью лежали на каждом шагу.
Сухие дрова, заготовленные радетельным хозяином на ночь, быстро стали потрескивать в печи и вскоре уже давали знать о себе разогревом влажного вечернего воздуха, который проникал через разбитое окно. Руфина, укрыв потеплее Георга, сама села на скамью и вскоре невольно задремала: после всех передряг сегодняшнего дня она едва держалась на ногах. Но вдруг раздался резкий звук, поначалу девушка решила, что ей это приснилось, и она вновь закрыла глаза, но звук повторился. Когда же Руфина прислушалась и отчетливо разобрала рычание и скрежет когтей зверя Балскове, то ей стало не по себе.
— Так, — вслух размышляла Руфина, судорожно потирая виски, — нельзя отчаиваться. Еще не все потеряно, сражение еще не проиграно. Что я могу противопоставить зверю Балскове?.. Сразиться с ним я вряд ли смогу: для этого нужно знать его слабые стороны, хотя бы часть из них, если они у него, конечно есть…. Есть — нет! Что мне от этого?!
Мурлычик зло скреб дверь, с его когтями его приход в гости был вопросом времени, в небольшой дистанции, а, судя по недовольному рычанию, этому времени суждено было и без того сократиться.
— Что же делать? Что? — судорожно повторяла Руфина, но вдруг ее осенило, твердо и громко она произнесла. — Я знаю, что делать! Это ведь смертельная угроза! Значит, я могу просить Богов о перемещении в пространстве, но вот кого и куда?.. Берендора, и в его владения!
Берендор мог отказать, а мог разрешить вновь посетить его владения, но сейчас, Руфина знала, это являлось оптимальным вариантом: безопасное место, в Идэлии, не так далеко от Звенящего родника, куда, скорее всего, отвели Амариллиду, Лидию и Яромира. Попробовать стоило. Мурлычик почти сломал дверь, но обитателей в ней уже не было — Берендор проявил милость и приютил в своей долине и Руфину, и принца Каримэны.
— Спасибо! — прошептала девушка, даже не пытаясь остановить текущие из глаз слезы.
— Успокойся, — ласково сказал Берендор. — Здесь вам ничто не угрожает.
***
После того, как произошло сражение Балскове и Георга, Тасмир в спешном порядке собрал Совет, он хотел добиться правды, осудить действия Сина и его госпожи, призвать их к ответу. Совет собрался, но мог ли предполагать Тасмир, что он так быстро кончится? Мог, но отказывался верить самому себе до последнего.
— О! Великий Бог Справедливости! Внемли тому, что я поведаю тебе.
