Андрей Николаев - Золотые врата
– Прошу вас?
– Откуда вы знаете эту песенку?
– От своих немецких товарищей. Хотя, по правде, я бы предпочел, чтобы вы сыграли «О, Белла, чао».
Немец приподнял брови.
– Воевали в Испании?
– Три с лишним года.
– Надо же так встретиться, – усмехнулся майор, – мне тоже довелось побывать там. Однако, к делу, если вы не возражаете. Что вы хотите нам предложить?
– Сдаваться вы, конечно, не собираетесь?
– Вы удивительно догадливы.
– Тогда сложилась патовая ситуация. У вас не более пяти человек…
– У вас тоже вряд ли больше.
– Но, похоже, у нас общий враг. Вы видели что-то подобное, – Назаров кивнул в сторону обугленных чудовищ.
– Как-то я перебрал абсента в Париже, и ночью ко мне явилось нечто похожее, – заявил майор.
– Мне тоже довелось попробовать полынную водку, однако обошлось без последствий. Давайте начистоту?
– Давайте.
– Я знаю, зачем вы появились на архипелаге, майор, но, видимо, и ваши, и наши ученые мужи здорово ошиблись. Война между жителями Земли – это нечто привычное. Мы воюем, как только поднялись с четверенек и взяли в руки палку. Но это…
– Вы правы, капитан. Споры между нашими странами мы кое-как разрешим, однако здесь может возникнуть угроза планетарного масштаба. Согласны?
– Согласен, – кивнул Назаров.
– В таком случае предлагаю объединить усилия: вы не стреляете в нас, мы в вас.
– Идет. Однако, рано или поздно к нам подойдет помощь, что тогда будете делать?
– Сначала надо ее дождаться, не так ли? Я думаю что это, – он посмотрел в сторону «золотых врат», – была всего лишь разведка боем. Если они полезут кучей, мы не удержимся.
– По мнению руководителя нашего проекта, «врата» должны закрыться через несколько минут. У меня есть предложение. Там, за «вратами» находится дорогой мне человек. Я пойду туда…
– Проще пустить себе пулю в лоб.
– Я пойду туда, а вы примете командование – со своими людьми я переговорю, и продержитесь, сколько возможно.
Майор улыбнулся.
– Женщина?
– Да.
– Вы настоящий рыцарь, капитан.
– Идите к черту. Так что, договорились?
Позади раздались крики. Назаров оглянулся. Из «золотых врат» выпала Лада Белозерская. Поднявшись, она поднялась и пошатываясь побежала прочь. Назаров бросился к ней.
– Лада!
Девушка остановилась, отвела с лица растрепавшиеся волосы. На виске кровоточила ссадина, глаза были совершенно безумные. Назаров схватил ее за плечи, прижал, почувствовав, как она дрожит.
– Саша…, Сашенька, не пускайте их сюда, ни за что не пускайте…
– Тихо, тихо, конечно не пустим, – он повел ее к спускавшимся навстречу Межевому и Войтюку.
– Недолго, теперь недолго, – бормотала Лада, – врата закроются, потому, что я ушла, сбежала…, там страшно, там не люди…
– Да, я уже понял, – сказал Назаров.
Они поднялись повыше. Назаров увидел стоящую рядом с Кривокрасовым Марию Санджиеву.
– А вы откуда взялись?
– Ветром принесло, – отрезала Мария, – идите сюда, Лада. Присядьте вот здесь. Ну-ка, мужчины, оставьте нас, – скомандовала она.
Кривокрасов подхватил Назарова под руку, отвел в сторону.
– Лучше не спорь. Она только что из лагеря пришла, говорит, лагерь бомбили. Они с Умаровым издалека видели. Похоже, наши самолеты. Умаров услышал стрельбу и побежал сюда.
– Он успел вовремя. Как же это мы самолеты пропустили, хотя, не до этого было.
– Что немец сказал.
– Согласился, что надо держать оборону. Лада говорит – врата вот-вот захлопнутся. Надо продержаться.
– Попробуем.
Дрогнула земля, застонала под тяжестью извергающихся из «врат». Дружно ударили автоматы, хлопнули разрывы гранат, но на этот раз чудовищ было слишком много. Стремительно поднявшись к позициям немцев, они уже хозяйничали там. Автоматы захлебывались один за другим. Назаров мельком увидел поднявшуюся навстречу чудищам фигуру майора, с занесенной гранатой. Закричал Иван Межевой, пронзенный длинными когтями, старшина метался, как сумасшедший, ухватив винтовку за ствол, будто дубину, пока его не смяли туши чудовищ.
Назаров и Кривокрасов били из автоматов в упор, пока не кончились патроны. Кривокрасов рванул из кобуры «ТТ», встал, как в тире, выпуская пули одну за другой в оскаленные пасти, в глаза… Удар мощной лапы бросил его на скалу, Назаров, стреляя на ходу, бросился к нему…
Лада видела, как сомкнулись над ними тела чудовищ, закричала, попыталась вскочить, но сильная рука отшвырнула ее назад.
– Сиди, Лада, моя очередь.
Мария Санджиева шагнула навстречу обступавшим их тварям, внезапный порыв ветра взметнул ее волосы, окутал голову черным ореолом. Она подняла руки, направляя скрюченные пальцы в сторону чудовищ. Воздух сгустился вокруг нее, словно волна холода побежала по направлению к «вратам». Один за другим, на глазах потрясенной Лады, чудовища оседали на землю, распадаясь зловонными кусками. Чудовищный смрад падали окутал все вокруг, в глазах у девушки помутилось. Как сквозь туман она увидела, что Мария обернулась к ней… Нет, это была не она. Расширенные угольно черные глаза без белков светились зеленым огнем, волосы вились змеями, губы истончились, превращая злую усмешку в гримасу ярости.
– Ты сказала, они ждали тысячелетиями? – спросила та, кто недавно была Марией Санджиевой, – значит, и мертвых у них много. Сотни тысяч, миллионы, сотни миллионов, и все мои. Посмотрим, справятся ли живые с мертвецами! – она быстро направилась к «золотым вратам».
– Они сейчас закроются, – простонала Лада, – и тысячи лет будут закрыты.
– У меня есть время, – долетел до девушки резкий голос.
Стройная фигура быстро шагнула в «золотые врата» и почти тотчас свет стал меркнуть, замедлившие вращение камни поползли вниз, прижимая световой столб к земле. Через минуту они улеглись в оставленные несколько часов назад гнезда плотно, будто и не покидали их.
Мелко крестясь, Серафима Панова миновала почти распавшиеся останки чудовищ.
– Свят, свят, откель только нечисть взялась такая, – она подняла голову и увидела сидящую на откосе Ладу Белозерскую, – Ладушка, красавица моя, да что ж здесь приключилось?
Кряхтя, Серафима Григорьевна взобралась по оплавленным камням и остановилась, горько вздохнув – Лада сидела возле тела Александра Назарова, перебирая его волосы пальцами. Глаза у нее были закрыты.
– Ох, беда, ох, беда, – забормотала Серафима Григорьевна. – Эх, опоздала я чуток, – сказала она, приложив пальцы к холодной щеке Назарова, – а ты, Ладушка, поплачь. Слезы горе облегчают, а радость умножают.
![Фриц Лейбер - Большое время [= Необъятное время]](/uploads/posts/books/59731/59731.jpg)
