Инна Сударева - Клинки Юга
Король оценивающе посмотрел на нее и остался доволен: выглядела Дина намного лучше, чем в ту неспокойную ночь. Лицо девушки почти полностью избавилось от синяков и ссадин, которыми наградил ее Галер; темные волосы были аккуратно собраны в косу и завернуты вокруг головы венцом; не стало прежних лохмотьев - их заменили длинная белая рубашка с веселой вышивкой по вороту, и верхняя, безрукавная туника из коричневого полотна, прихваченная в талии узким черным пояском. На шее Дины красовались бусы из мелких желтых камушков, в ушах поблескивали серьги, и это больше всего порадовало Фредерика: значит, она постепенно оправлялась от кошмара, носившего имя Галер.
Король кивком поблагодарил девушку за заботы, сел за стол и взялся изучать принесенное. Дернул полотенце с подноса и улыбнулся: из глубокой миски казали румяные бока круглые пирожки, в пузатом глиняном горшочке ожидали бобовая каша с мясом, на деревянных тарелках - маленькие, поджаристые колбаски и некие толстые, зеленые, в темные крапины, стебли, по виду - очень сочные.
- Это что? - спросил он Дину.
- Это степной лук. Он вкусный. И здоровья вам прибавит, светлый господин, - ответив, девушка вновь низко поклонилась.
Фредерик удивленно приподнял брови:
- Почему ты меня так называешь?
Девушка улыбнулась, но глаз на него так и не подняла:
- Вы же светлый. Очень светлый. И волосы, и лицо, и руки, и глаза. И то, что вы спасли меня, и наказали Галера, и помогли всем в Малех-Кури, - это светлое, доброе дело…
- Что ж, - пробормотал молодой человек, берясь за ложку. - Проверим, каков на вкус этот ваш лук. А ты не стой, присядь где-нибудь.
Дина послушно опустилась на один из табуретов и сложила руки на коленях - узкие красные ладошки. Короткие пальцы с мелкими, круглыми ногтями принялись теребить концы пояса. Фредерик отправил в рот первую ложку каши, прожевал и начал беседу; ему хотелось, чтоб девушка вела себя менее скованно:
- Тебе сколько лет?
Она вздрогнула, моргнула пару раз, словно удивилась, что с ней заговорили, потом ответила, еле слышно:
- Пятнадцать.
- Ты ведь тут недавно. Откуда сама?
- У моих родителей был небольшой караван из мулов и ослов. Сколько себя помню, мы возили товары через степи и пустыню. Всю Азарию вдоль и поперек изъездили. А два месяца назад караван наш разграбили какие-то бандиты. Недалеко отсюда случилось - на водопое. Там обычно всегда тихо и мирно, но сейчас все в Азарии по-другому… Маму, папу убили, - губы Дины при этих словах задрожали, и ей пришлось смолкнуть, чтоб не дать прорваться слезам. - Тогда почти всех в караване убили: погонщиков, охрану, торговцев. Кого не убили, в рабство забрали. И меня забрали. Чтоб продать. И продали чуть позже: за пару золотых в Гали-Курь, - тут она зубами невольно скрипнула и затихла, с такой силой сжав кулачки, что костяшки побелели, а пальцы хрустнули.
- Что дальше будешь делать? - спросил Фредерик, не желая, чтоб она надолго погружалась в мрачные воспоминания. - Здесь останешься?
- О, нет! Нет! - Дина внезапно громко вскрикнула, бросилась к ногам молодого человека - тот от неожиданности дернулся и даже колбасой поперхнулся. - С вами, светлый господин! С вами я хочу! Уехать! Уехать отсюда!
Уцепившись за колено короля, уткнувшись лицом в его бедро, она заплакала, тихо, жалко и очень горько. Так плачет одинокая, обиженная сирота, которой некому пожаловаться, не от кого ждать утешения и ласки, и осталось только одно - поверять свою кривду слезам. Фредерик сперва растерялся, но затем погладил Дину по голове, заговорил тем голосом, которым разговаривал с Мартой, вполголоса и бархатно:
- Ну-ну, малышка. Зачем же так плакать? Ты совсем не жалеешь свою красоту.
Дина наконец подняла на него глаза - большие, черные, наполненные слезами, удивленные:
- Я? Красивая?
- Конечно, - уверенно ответил король. - А разве кто-то говорил тебе обратное?
- Н-нет.
- Потому что это было бы неправдой - сказать тебе, что ты некрасивая. Ты очень красивая и милая, и впереди у тебя - много хорошего, - говоря, Фредерик ловил пальцем слезы на ее щеке и смахивал их в сторону. - А я на этот счет не ошибаюсь.
Девушка уже улыбалась. Вытерла глаза рукавом, всхлипнула последний раз, и спросила:
- Но вы же возьмете меня с собой, светлый господин?
Фредерик вздохнул, глянул мимо Дины в окно: там виднелся забор, и с кола на кол прыгала какая-то шустрая длиннохвостая птичка, посвистывая и пощелкивая.
- Я не могу. Нельзя тебе со мной ехать.
- А куда вы едете?
"Ребенок, чистый ребенок, - подумалось молодому человеку. - Так прямо спрашивать, не думая о том, стоит ли спрашивать и будет ли ответ на вопрос".
- Я еду туда, где не место милым девушкам, - ответил он и ткнул Дину пальцем в лоб.
- Но здесь я не могу жить. Здесь столько злого со мной было. И люди - они знают, что со мной было. Мне стыдно…
- Было. Было, малышка, - теперь Фредерик приложил палец к ее мягким губам. - Теперь уже не будет. Я обещаю. Ты подожди. Я заберу тебя на обратном пути. И отвезу в другую страну, где все для тебя будет по-новому. Я или мои рыцари. Хорошо?
- Хорошо! Я вам верю! Вы ведь Лунный Змей! Светлый Лунный Змей! - сияя глазами, ответила девушка. - Я подожду. Это ведь недолго?
- Недолго.
- Я рада, - с жаром прошептала Дина и обняла Фредерика за шею, прижалась щекой к его щеке. - Я счастлива. Спасибо, спасибо. Такой ужас позади. И все это вы сделали, мой светлый господин, - и поцеловала его в щеку, потом резво поднялась и потянулась к чайнику:
- Я вам налью?
- Давай, - кивнул Фредерик, размякнув от нежных знаков внимания, - и себе тоже. Мне веселей будет.
- Мне нельзя, - улыбаясь, вытерла еще одну слезинку, что притаилась во впадинке у носа. - Это мужской напиток.
Молодой человек пожал плечом и взялся за горячую чашку - оттуда замерцало золотистыми искорками. Сделал небольшой глоток. Дух захватило - питье оказалось крепким. Жаром и резкостью оно напомнило королю огненный напиток далекого Снежного графства.
- Хорошая вещь, - сказал Фредерик, ощутив, как разливается тепло по всему телу: оно проникло даже в больную руку, в самые кончики пальцев. Благодаря этому король сделал то, что ему давно не удавалось: приподнял правую руку, потянулся ко второй чашке, взял ее и понес ко рту. И выпил, и пальцы его ни разу не подвели.
- Получилось! - прошептал он, не скрывая радости. - Что за чудо такое?
Дина не успела ответить - снаружи донесся звук рога, резкий, тревожный. Фредерик же дернул пальцами и уронил чашку, и прямо себе на колени. Благо, она была почти пуста, и штаны и ноги короля не пострадали.
