Патриция Маллен - Повелители камней
Настала очередь Сины.
— Вы уходите к Магии, Мастер, — прошептала она. — К Дарам. — Ее факел замерцал и погас. — Нет!
Сина подхватила упавший факел Ур Логги и заново зажгла свой. Залитые смолой сосновые ветки слабо дымили. Сина встала на колени и подышала на них. Задрожало пламя. Сина наклонилась ближе и подула. Стружки тускло засветились. Сина растянулась на камнях, не обращая внимания на сырость и удивление на лицах остальных скорбящих. Сначала она дула тихо. Зарделись тлеющие угли.
Сина подула сильнее. Казалось, угли затанцевали перед ней. Они жили короткой жизнью, вспыхивали и гасли, распространяя пламя по растопке. Как будто жизнь Фал-лона заново разжигала Древнюю Веру в Гаркинском лесу. Угли угасали, но огонь не погибал. Вот так и ее собственная жизнь, принявшая огонь от учителя, вспыхнула и скоро угаснет. Сина в последний раз взглянула на лицо Фаллона. Без красок жизни он казался прозрачным в отсветах огня.
Пламя с ревом вспыхнуло и помчалось по беспорядочно сложенным дровам. Погребальный костер окутался дымом, а потом Сина увидела высокое пламя, яркое на фоне тускло-серого утреннего неба.
— Прощайте, Фаллон! — крикнула она, бросая свой факел в костер. — Спасибо вам!
Потом Сина резко отвернулась и пошла по голой скале к спуску. Финн поймал ее за руку.
— Подождите, госпожа. Вы должны остаться и прочитать угли, чтобы сказать нам, что несет будущее.
— Нет, — ответила Сина. Испуганные глаза Других устремились на нее. — Я знаю будущее, ваше великолепие, да и нет времени пускать корни около пепла моего старого учителя. Нед, подожди меня.
— Но Морбихану нужно пророчество, — упрекнул Финн.
— Сделайте его сами.
Ее брат медлил на верху тропы, наблюдая за ней.
— Помнишь, Нед, как Фаллон всегда говорил, что он не пророк? Ну, а теперь я стала пророчицей. Но пророчество — не Дар мой, оно — мое проклятие.
— Но обычай, — озабоченно прогрохотал Ур Логга. — Мы должны следовать обычаю и читать угли…
— Смотрите в угли сами, ваше величество, — мягко сказала Сина. — Вам не нужна чародейка, чтобы увидеть то, что вам нужно знать. Подожди, Нед! Нам надо поговорить.
Но Нед отвернулся и пристегнул к поясу меч.
— Глупцы, Магии больше нет! Давайте захватим Ньяла!
— Проявите немного уважения, милорд, — сказал Бенаре. — Прах чародея еще не остыл, а вы мчитесь мстить.
— Вы хотите, чтобы я торчал на бесполезной церемонии, когда убийца чародея убегает? — спросил Нед. — Я должен собрать моих людей в дорогу.
— Милорд, — прорычал снефид. — Чародей Седьмой Ступени только что ушел. Если мы намерены сохранять Единство, мы должны остаться у его погребального костра, чтобы прочитать будущее и ждать знака. Так велит обычай. В это беспокойное время мы должны следовать Закону в подобных делах.
Но Нед уже спускался с голой, продуваемой ветром скалы. Сина следила за ним, чувствуя в предплечье странное покалывание.
— Брат! — крикнула она. — Подожди!
Он не обратил внимания на ее крик, и Сина подобрала юбку и поспешила за ним, одолевая по две ступеньки, пока он спускался на одну.
— Подожди, Нед!
— У меня нет времени, Сина. Предатель должен быть схвачен.
— Согласна. Где твое кольцо?
Задержавшись внизу, Нед оглянулся на нее:
— Твое кольцо Целителя, которое Фаллон дал тебе. Ты был Целителем, помнишь, Нед?
— Да, был. — Он снова отвернулся.
Сина бежала за ним.
— Как Целитель, ты знаешь травы: те, что лечат, и те, что убивают. Я нашла это кольцо в руке Фаллона, когда обнаружила его мертвым сегодня утром. Должно быть, Фаллон стащил его с пальца убийцы.
Она протянула кольцо.
— Это твое кольцо. Почему, Нед? Почему ты убил своего Учителя? — Она видела, что Недрик вытащил меч, но продолжала: — Брэндон был твоим другом, но ты отравил его аконитом. Это было так легко сделать тому, кто обучен целительству. Телерхайд доверял тебе, ты мог спокойно подойти к нему сзади. Это ты убил его? Почему? — Ее голос эхом отлетел от стен ущелья.
Губы Неда скривились, глаза вспыхнули мрачным пламенем на изможденном лице.
— Фаллон мне не учитель! Он работал на Телерхайда, которого ничто не интересовало, кроме власти над целым островом! У меня никогда не было ничего своего, даже отец, вместо того чтобы заниматься со мной, всю свою жизнь лизоблюдничал перед Телерхайдом! Отдал ему лес, цацкался с Другими! Сина, если бы тебе хоть несколько минут послушать эйкона Глиса! Вот он — мой учитель!
— Нед, это гадко! Он превратил тебя в душевнобольного!
Сина протянула к нему руку и не испугалась даже тогда, когда увидела, что брат заносит над ней меч. «Это не Неда я боюсь, а Черных Щитов…»
У Слипфита, спешащего догнать ее на тропе, не было времени на предостережения: удар мог стать смертельным, а Сина стояла слишком близко. Она даже не подняла рук, чтобы защититься. Прямой, как стрела, эльф прыгнул вперед и принял удар на себя. Выругавшись, Нед ударил еще раз, и Сина упала рядом с эльфом.
Глава 37
Трое Других — Ур Логга, Руф Наб и Фейдрин — шли над пропастью. Почему Фейдрин искала совета Руфа Наба, было загадкой для нее самой, но честные ответы гнома прогнали смущение встревоженной мегинетты.
— По обычаю гномов, это дело чести. Мы одинаково почитаем отца и мать. Но если возникает спорный вопрос, мы должны почитать превыше всего общину гномов.
— А вы сами? — спросила Фейдрин. Она плавно скользила рядом с Руфом, чуть выше его пояса. Ее яркие золотые глаза жадно искали па его словно вырубленном из скалы лице ответа.
— Я живу по-своему и наслаждаюсь жизнью как могу. Но когда молот обрушится на наковальню, моя отдельная жизнь будет ничто в сравнении с общиной гномов.
— Но вы — великий вождь, сын снефида.
— Тем более, ибо истинный вождь служит своим последователям. Мой отец так же предан своей общине, как когда-нибудь буду предан я. В чем дело, ваше величество?
Великан вдруг замер около спуска.
— Что-то случилось, — сказал он, раздувая ноздри.
Вслед за великаном и гномом Фейдрин стала спускаться по длинному склону. Их тревога росла, и шаги все ускорялись. Ур Логга закричал, увидев Слипфита и Сину, которые лежали на окровавленной земле возле шатра.
Фейдрин обняла Слипфита, прижала к груди, пробежала пальцами по всему его телу в поисках признаков жизни. Ее золотые глаза потемнели от горя. Она прошептала:
— Он умер.
Она баюкала его нежно, словно желая утешить, зная, что не осталось утешения. Ища поддержки, Фейдрин схватила за руку великана.
— Он умер, — повторяла она снова и снова. — Мой отец умер.
— Госпожа? — Руф Наб упал на колени рядом с Синой, счистил корку из песка с кровавой раны над ее левым виском. Сина пошевелилась.
