Сергей Лисицын - Молот Времени: Право сильного
А мэтр магистр тем временем если даже не перебьет поголовно выходящее из магического сна воинство, то хотя бы не даст им обрушиться на нас с тыла...
Глупая и самоубийственная авантюра? Возможно... Но иногда такие замыслы удаются...
И тогда их называют по-другому – великими подвигами.
* * *Со стороны главного фасада не то дворца, не то храма раздался громкий тревожный крик. Кто-то из стоявших в дозоре черношлемников заметил близнецов или Хладу... Но так оно и было задумано.
Я толкнул Калрэйна в плечо: пора! И мы метнулись к тому самому пролому в стене, из которого я совсем недавно выбрался на пару с мохноногом.
Замелькали знакомые коридоры. В отдалении слышались звуки драки, мы не обращали внимания. Хлада и братья справятся с охраной мага, обязательно должны справиться... А наша цель – меднолицый. И Навершие Молота.
Нужный поворот, коридорчик, решетка... Заперта! Взмах Бьерсарда, второй, – перерубленные прутья звонко посыпались на каменный пол. Вперед!
Мы ворвались в лабораторию, и я застонал от разочарования. Меднолицего здесь не оказалось. И Навершия не оказалось тоже... Цепь по-прежнему свисала с блока, укрепленного на потолке, но хрустальной пирамиды на ее конце не было.
Отчего-то я уверил себя, что проклятый колдун при тревоге первым делом бросится к своему бесценному кристаллу. Он, вполне возможно, как раз к нему и бросился. Да только не сюда...
Однако нет времени сожалеть об ошибочных решениях...
– В зал! – выкрикнул я, и показал рукой: – Туда!
Других мест, где можно найти меднолицего, я все равно не знал. Понятия не имел, где здесь у него личные покои, где он спит и ест. Если не обнаружим мага в зале, придется искать вслепую
Не пришлось.
Маг был там.
Стоял возле черного алтаря, раскладывал на нем какие-то свои магические амулеты и, казалось, не обращал внимания на шум, доносящийся из другого крыла руин.
Навершия я не увидел. Не беда, если прикончим хозяина, – так или иначе разыщем. Прикончит он нас – стало быть, не судьба. Значит, не наш день сегодня.
Едва оказавшись в зале, ассасин стремительно скользнул в сторону, укрылся за штабелем досок. Свои роли в грядущей драке мы распределили заранее: я отвлекаю внимание и принимаю на себя магические атаки, а Калрэйн подбирается на дистанцию неотразимого смертельного удара.
– Сам принес топор?! – громыхнул голос меднолицего. – Но условия изменились! Легкой смерти теперь не будет!
Он взмахнул рукой, выкрикнул короткое заклинание. Не знаю уж, для чего оно служило... Может быть, превратило бы меня в жабу. Или попросту бы парализовало, обездвижило... Не важно. Главное, что не сработало. Легкая ломота в висках – вот и все, что я ощутил.
Вторая попытка: пассы посложнее, и само заклинание несколько более длинное. Результат, естественно, тот же, не заслуживающий внимания.
Я за это время успел преодолеть три четверти расстояния, отделявшего меня от меднолицего. И, честно говоря, уже понадеялся, что схватка сейчас закончится легко и просто... Изготовился метнуть Бьерсард, выкрикнув что-нибудь героическое и приличествующее моменту. Даже начал фразу, замахиваясь:
– Возвращайся...
Закончить, как собирался: «...в бездну Хаоса, ублюдок!», – не удалось. Меднолицый сообразил, что дело нечисто, и мгновенно изменил тактику. Применил заклинание «воздушного кулака», направленное не на человека, а на воздух между ним и атакующим.
Магия тут простейшая, активизируемая одним жестом, и первокурсники магических академий вечно тузят друг друга на переменах «воздушными кулаками», за что и получают выволочки от суровых деканов...
Однако сильный, опытный маг и таким примитивом способен превратить человека в калеку. Достаточно вспомнить негостеприимного обитателя Каэр-ла-Рэ – играючи вышиб мною двери как раз при помощи «кулака»...
Мне повезло. Невидимый удар швырнул не на жесткий камень – на кучу песка, приткнувшуюся к стене. Хоть чуть-чуть, да помягче.
Не дать подняться, добить меня маг не успел. С другой стороны, отвлекая внимание, его атаковал Калрэйн.
Но меднолицый оказался начеку – и летящий в его голову нож словно бы воткнулся в невидимую преграду. Клинок тут же потерял форму, стек вниз, расплескался по полу блестящей лужицей – на манер пролитой ртути. Ассасина маг, не мудрствуя лукаво, тоже наградил «воздушной оплеухой». Возможно, он еще не успел разобраться в ситуации, второпях вообразил, что мы оба несем на себе какую-то магическую защиту. Удачная для нас ошибка... Хотя долго водить за нос, конечно же, не удастся. Но мы и не собирались мешкать.
С другой стороны уже подбегал я, вновь готовый пустить в ход Бьерсард, – но внезапно рухнул ничком на пол, пропуская над собой туго спрессованный сгусток воздуха. Тут же вскочил, бросился вперед. Калрэйн занес клинок для нового броска...
Казалось, победа рядом, рукой подать, отбиться от двоих маг никак не успевал. Но меднолицый все же вывернулся... Плиты под моими подошвами стали внезапно скользкими-скользкими, будто идеально гладкий паркет тронного зала, к тому же обильно политый маслом. Я сбился с ноги, взмахнул рукой, с трудом удержал равновесие...
А вокруг мага возникла знакомая мне по Лигонгу воронка смерчика... Причем не раскручивалась на продолжении некоторого времени, как тогда, – возникла, и меднолицый тут же исчез. Нож Калрэйна рассек пустоту.
Однако, чем бы ни был этот смерчик, дальность переноса им явно зависела от времени подготовки... Отступил маг совсем недалеко, на другой конец зала.
И тут же доказал, что предвкушать победу нам ой как рано.
Наверняка «кулаки» он пустил в ход не раздумывая: первое пришедшее на ум непрямое боевое заклинание, – возможно, хорошо памятное ему со школьных времен, если он все же был когда-то человеком... Но все воздушные атаки стали лишь способом потянуть время, подготовиться к настоящему смертоносному удару.
И меднолицый ударил!
Сначала по мне... Вернее, заклинание было направлено не на меня, – на кучу толстенных деревянных брусьев, сложенных у стены. Это были заготовленные для перекрытий балки, но сейчас мирное дерево, дожидавшееся, когда же его используют для ремонта, взбесилось! Каждый брус обрел подвижность и гибкость, словно бы превратился в змею, в громадного удава, вышедшего из летаргического сна!
Одни извивающиеся балки норовили оплести меня, раздавить в смертельных объятиях. Другие, свернувшись в тугую спираль, мгновенно распрямлялись – точь-в-точь как болотные питоны, таранным ударом своей головы ломающие ребра и хребет грязеруху.
И Бьерсард в полной мере показал в тот день, на что способен!
Моя рука мало участвовала в происходящем, лишь подчинялась стремительным взмахам топора. А он метался неудержимой молнией, одним касанием рассекая преграды. Не увязал в толстом дереве, не отскакивал, выбивая щепки... Щепок вообще не было – брусья очень быстро превращались в груду чурбаков с идеально ровными срезами, падавших на пол и подергивающихся под ногами. Но, естественно, в эти мгновения думать о том, чтобы самому перейти в атаку, не пришлось...
