Влад Вегашин - Черный меч
«Что ж, — Этьен усмехнулся. — Если это действительно так — то мне вдвойне повезло. Едва ли герцогиня откажет мне, если я попрошу свести меня с членами этой организации».
Еще графу не давали покоя загадочные слова странного священника. Избранник… что это может означать?
Этьен сам не заметил, как уснул.
Его разбудил тихий стон. Полуэльф пытался сесть на постели, и, видимо, слишком резко дернулся — повязка на плече пропиталась кровью.
Этьен быстро поднялся, набросил рубашк, и подошел к раненому.
— Зачем ты пытался встать?
Полуэльф молча указал на кружку с водой, которая стояла на столе.
— Надо было разбудить меня. Ты еще слишком слаб, и раны еще даже не начали заживать — тебе не стоит двигаться.
— Я не хотел утруждать тебя еще и этой мелочью, — слабо улыбнулся раненый.
— Давай так: пока ты не выздоровеешь, ты постараешься все же ничего сам не делать. Иначе твое выздоровление может растянуться на долгий срок, — проговорил Этьен, подавая полуэльфу кружку. Тот благодарно кивнул. — Как тебя зовут?
— Кёрнхель.
— Я — Этьен де Каррадо, граф Нисселет. Как тебя угораздило попасть в Империю? Неужели ты не знал, что здесь ждет любого, не принадлежащего к человеческой расе?
— Знал. Но мне нужно было найти тебя…
Граф показалось, что он ослышался.
— Меня? Но…
— Я должен быть с тобой. Всегда, — серьезно сказал Кёрнхель, возвращая пустую кружку.
— Э-э-э… А с чего ты это взял? Кто тебе такое сказал?
— Я это просто знаю. С самого рождения я был предназначен тебе и всю жизнь ждал твоего появления в Аенгросте. Так распорядилась судьба. Это было предопределено еще до моего рождения.
— Не понимаю…
— Поймешь. А сейчас — просто прими, как данность. Любое твое слово для меня — нерушимый закон. Если ты скажешь — я умру за тебя.
Вскочив, Этьен прошелся по комнате. Непонятно откуда, но он точно знал — Кёрнхель говорит правду. Вот только он не понимал, что ему с этой правдой делать.
— Ладно, ты мне потом обо всем расскажешь. А сейчас — позволь перевязать твои раны.
— Прости за то, что тебе пришлось со мной возиться, — полуэльф немного повернулся, чтобы графу было удобнее снять повязку с его плеча.
— Ничего страшного.
Про себя Этьен на все лады проклинал Эстаи, который так и не появился с утра.
Как ни странно, это помогло.
«Совершенно необязательно говорить обо мне в столь пренебрежительном тоне!» — усмехнулся Меч, как всегда, неожиданно проявляясь в сознании графа.
«Куда ты пропал?»
«У меня есть еще дела и кроме того, как оберегать тебя ото всех напастей и неприятностей, которые липнут к тебе, как мухи к… меду».
Этьен сдавленно зарычал.
«Прекрати свои шуточки, пожалуйста! Мне нужна твоя помощь».
«Что еще случилось?»
«Ты обещал научить меня исцелять. Кое-чему я смог научиться и сам, эта Сила словно подсказывает мне, как делать то или иное, но этого недостаточно».
«Тебе это прямо сейчас надо?»
«Вообще-то, если ты не заметил, у меня на руках раненый, которого нужно как можно быстрее вылечить, чтобы он мог мне помочь».
«Раненый, говоришь… — Меч присмотрелся к полуэльфу, считывая его энергетику и ауру… — Этьен, ты знаешь, кого ты спас?»
«Нет. Он что-то странное говорил про то, что принадлежит мне, что он с рождения мне предназначен, но я так и не понял».
«Я так и понял, что ты так и не понял, — проворчал Эстаи. — Ладно, я тебе потом расскажу. А сейчас — смотри и запоминай…»
— Этьен, что с тобой? — Кёрнхель осторожно коснулся плеча замершего графа. Тот вздрогнул, и открыл глаза.
— Все в порядке. И даже лучше, чем в порядке. Сейчас покончим с твоими ранами.
Он быстрым движением кинжала срезал повязку на груди полуэльфа, сосредоточил Силу Предела на кончиках пальцев, и, придав магии нужную форму, стряхнул несколько вязких черных капель прямо в рану. Несколько секунд ничего не происходило, а затем края разреза начали на глазах смыкаться. Через две минуты о ране напоминал только свежий сизый шрам, который тоже вскоре исчез.
— Ты маг? — с интересом, но без всякого страха спросил Кёрнхель, наблюдая, как Этьен исцеляет следующую рану.
— Что-то вроде того. Я — Хранитель Черного Меча, — неожиданно для самого себя ответил граф.
— Я так и предполагал, — удовлетворенно улыбнулся полуэльф, откидываясь на подушку.
Вечером Этьен, не удержавшись, дошел до дома Мари де Реннит. Форточка в гостиной была открыта, и он не рискнул стучаться — мало ли, инквизитор его узнает или даже просто поинтересуется, что за подозрительный тип заходит к его матери. А если подозрения графа были верны, и герцогиня как-то связана с противостоящим Церкви Тайным Орденом, то он тем более не имел права наводить на нее подозрения.
В общем, он ограничился тем, что раза два прошел по улице от начала и до конца. Когда же Этьен собирался уже уходить, из дома вышла Энни. Поправила плащ, накинув на голову капюшон и быстрым шагом пошла по улице, сделав графу едва заметный знак следовать за ней. Проходя под погасшим фонарем, девушка наклонилась поправить пряжку на туфле и практически незаметно вложила между камнями булыжной мостовой клочок бумаги.
В записке герцогиня просила Этьена дождаться нового письма от нее, а до тех пор — сидеть тише мыши. Также она писала, что если будут затруднения с деньгами, то некоторую сумму граф может получить в знакомом ему трактире, назвав хозяину пароль.
От денег граф отказался — того, что у него было, должно было хватить до конца недели, а к тому времени он надеялся получить от Мари письмо с дальнейшими указаниями, благо, теперь он был уверен в том, что герцогиня является одним из членов Тайного Ордена, причем не из последних.
Прошло три дня. Кёрнхель полностью оправился от ран и восстановил силы, и теперь каждое утро по два-три часа тратил на то, чтобы, как он выражался, «вернуть форму». Увидев его упражнения первый раз, Этьен решил, что глаза его обманывают — невозможно так быстро двигаться! Заметив его изумление, полуэльф прервал тренировку.
— Что-то не так?
— Как ты это делаешь? Как ты двигаешься с такой скоростью?
— Мой отец — человек — был наемным убийцей, а мать — лесная эльфа — чародейкой. Когда выяснилось, что магический талант у меня отсутствует начисто, за мое обучение взялся отец. Он учил меня, пока сам еще был на что-то способен. Потом я совершенствовался сам.
— Кёрнхель, сколько тебе лет? — догадался спросить Этьен, наконец, вспомнив о разнице в сроках жизни различных рас.
