Дарья Гущина - Слово павшего
Как же я любила облачный город! Всегда любила. Его, а не современные душные города, шумный транспорт и тесные оковы своего существования. Тхалла-тей был символом свободы, независимости, силы и власти… Власти над миром, который сейчас спокойно спал у моих ног. Столько лет прошло с тех пор, когда смыслом моей жизни были не университетская возня и погоня за зачетами, не крошечная квартирка и знакомые улицы микрорайона, а… А величественные своды молчаливого дворца, пение фонтанов, шум битвы и… жизнь. Жизнь, что излучало каждое растение, каждый ручей, каждый камешек. Жизнь, сотканная из дыхания ветра, шелеста травы, шума водопада… И отчаянное стремление ее защищать, всегда, любой ценой, в ущерб себе и собственному эгоизму… Но – меняются времена, меняются и люди. И мой мир изменился, и я уже не та, что прежде…
Криво улыбнувшись, я осторожно отворила дверь и замерла на пороге единственного уцелевшего дома. Да и не дом это был, а маленький трехэтажный дворец с огромным холлом, широкой мраморной лестницей, высокими сводчатыми потолками. Я зачарованно осмотрела остатки былого великолепия, не решаясь шагнуть дальше. Все-таки потолки имеют дурную привычку осыпаться, на что красноречиво указывают и горы серебристой штукатурки, и дыры сверху… И пол тоже имеет вредную наклонность исчезать из-под ног, превращаясь в бездонный колодец, доказательство чему находится в двух шагах от меня. Интересно, кто здесь раньше жил?
Прислонившись плечом к косяку, я изучила обстановку помещения. Лунный луч, заглядывающий в разбитое окно, под удобным ракурсом освещал пустынный холл. Пустынный – в том смысле, что кроме осыпавшейся отделки да прохудившихся каменных плит никаких предметов там не оказалось. Зато они были в моей памяти. И она живо украсила стены картинами и зеркалами, пустила по лестничным перилам и потолку цветущий плющ, выложила пол мозаикой, а в окна вернула витражи и солнечный свет. Знакомо, ей-богу… Я наморщила лоб и нахмурилась.
Странно получается. Я мгновенно вспоминала имена обычных людей и их многочисленные жизни, но – прошлое моих предков точно под замком находилось. Даже облик города полностью воссоздать не получалось. Да что говорить, если саму себя с десятой попытки вспомнила, и то не до конца. Видимо, смерть влияет на нашу память не самым лучшим образом, а в последний раз я видела Тхалла-тей задолго до изгнания, да и в этом мире пробыла пока слишком мало. Но ведь именно этот дом мне зачем-то нужен, раз память настойчиво удерживает меня на его пороге, не позволяя уйти. Так зачем же?..
Вздохнув, я решилась рискнуть и немного здесь порыскать. И нечто немедленно мою идею одобрило и подтолкнуло внутрь. Подтолкнуло – в буквальном смысле слова. Я и глазом моргнуть не успела, а уже стояла посреди холла, умудрившись одним прыжком перемахнуть через солидную дыру в полу. Ну дела… Оглянувшись на дверь, которая с тихим скрипом захлопнулась, я побрела к лестнице. Если подо мной провалится пол или лестница – это будет не моя вина. А с другой стороны, кирпич ни с того ни сего никому на голову не падает, и от судьбы не уйдешь. И посему…
На перила я опираться побоялась: и на первый, и на второй взгляд они слишком непрочные, того и гляди рассыплются в прах. Как и сама лестница. Но об этом я постаралась не думать, когда осторожно, проверяя на прочность каждую ступеньку, поднималась на второй этаж. Ступени неприятно трещали, подрагивали и осыпались, вынуждая меня переходить на быстрый шаг. Хотя скакать по столь шаткой поверхности, не умея приземляться, наверное, не стоило: мне ведь еще возвращаться предстоит этим же путем. Взобравшись наверх, я быстро отошла подальше от лестницы и перевела дух. Пронесло. Пока. Посмотрим, что будет дальше…
А дальше – ноги сами понесли меня по коридору в поисках… Чего? Поживем – увидим. Я в сомнении оглядела потолок, изуродованный жуткими трещинами, и ускорила шаг. Чем быстрее отсюда выберусь – тем целее будет моя голова и все остальное. Бдительно обогнув каменный курган, я очутилась у солидной дыры в стене. Да. Ведь не это же искало мое нечто? Думаю, нет. Я выглянула наружу и вздрогнула. Падать высоко… Но как запасной выход использовать можно, если лестница обрушится. И как смотровую площадку. Я невольно присела на камень, любуясь увиденным. Тхалла-тей спал, залитый нереально ярким светом луны. Лишь бродяга ветер, поднимающий тучи пыли, да скользящие тени облаков, робко перебегающие от дерева к дереву, нарушали его покой, заставляя ворочаться во сне. Голубоватое сияние, ласково обнимающее древние руины, придавало городу жутковатый, мрачновато-загадочный вид. Сколько тайн ты скрываешь, о чем поведаешь мне, если захочешь? Но стоит ли будить тебя ради пары вопросов, ответы на которые я со временем найду сама? Огромные лапы елей шевельнулись, откликаясь на мой молчаливый призыв и, казалось, Тхалла-тей тихо вздохнул, отвечая. В его вздохе переплелись звонкие голоса замолчавших фонтанов, приветственный скрип открывающихся врат, шелест плюща, шаги ушедших людей, эхо разрушенных домов… И вереница туманных воспоминаний пронеслась перед моим мысленным взором.
Рассвет. Первые солнечные лучи, проказливо улыбаясь, разрисовывают городскую стену в немыслимые красочные узоры. Я сижу на скамейке в беседке, с ногами забравшись на широкую скамью, и сонно моргаю. Где я нахожусь?.. Вдоль внешней стороны каменной кладки пробегает широкая дорожка, а на ее пути то и дело встречаются специальные «карманы» – увитые плющом плетеные беседки-балконы – для любителей посидеть в тишине и помечтать, глядя на звездное небо, рассвет или закат. Потянувшись, я приветливо улыбнулась теплым солнечным лучам и взобралась на бордюр, прислонившись спиной к стене и обхватив руками колени. И весь мир – как на ладони… С высоты земля кажется лоскутным одеялом – клочки зеленых пастбищ плавно переходят в ярко-желтые поля подсолнухов, снежно-белые поляны гречихи и одуванчиков, перемежаясь редкими голубыми нитями речек. И я долго сижу на бордюре, любуясь просыпающимся миром…
Поддень. Я тороплюсь. Пробегаю мимо сверкающих на солнце врат, несусь по дороге, не обращая внимания на раздающиеся со всех сторон крики. В городе паника, что-то случилось… Пока я спала, успело произойти что-то непредвиденное и страшное. Тхалла-тей – буквально на ушах стоит! Ничего не понимаю… Нырнув под арку, по лесной тропинке срезаю путь до дворца. Да, я иду во дворец. Очевидно, к вождю… Старец в черной мантии внезапно выныривает из-под ели и преграждает мне путь. Тяжело дыша, он опирается сухощавой рукой о толстый ствол дерева и делает мне знак: мол, остановись. Ничего не понимая, я замираю на месте, ожидая, пока он восстановит дыхание. И в моей душе начинает шевелиться скользким хвостом знакомое чувство крупной пакости… Чтобы советник вождя бегал по лесным тропинкам, как последний мальчишка, отыскивая меня?
